или проба пера.
У него назревал вопрос.
Видя тысячи фигур из разных концов земного шара, оно старательно пыталось придать вопросу форму. Ему ещё многому надо научиться. Люди должны знать, подумало Оно тысячью своих тел, знать, почему они сопротивляются. Им будет дан порядок, справедливость, баланс. Мы внесём в их жизнь, то, что не хватает - упорядоченность. Многие человеческие тела стали нам домом, они идеально нам подходят. Удобно имея один разум владеть множеством тел. Это преимущество любого коллективного разума. А их центральная нервная система. Невероятный потенциал. Мы несовершенны. Мы должны развиваться. Мы обязаны существовать вместе. Почему они сопротивляются?
Это был Ад. По крайней мере, огня тут не меньше. Эти ребятки основательно прижали меня к стенке, с одной стороны приятно чувствовать спиной стену. С другой стороны, лучше бы я один в поле стоял. Совсем один. Ублюдок слева, ублюдок справа. Я, как только всё началось, перестал их считать.
Не туча, не орда, их ДО ОХЕРЕНИЯ МНОГО!
Вот и исчезали в струе огнемёта маленькие сферические, до безобразия белые твари. Стерильные, чтоб их мать! А вот подкрадутся, выпустят жгуты, и превратишься в куклу со стеклянным взглядом. В комнате становилось жарко, огнемёт не предназначен для ведения боя здесь. Струей огня водил туда сюда, стараясь держать вражин подальше от законно принадлежащих мне тела и сознания. Ублюдки слева, ублюдки справа. Прозевал одного. Паря в воздухе, он (сложно бороться непонятно с чем, вот и решил дать им пол), весь такой белоснежный, выпустил жгуты. Я чуть не обделался! Спасибо, армии Западной Автономной России, отточили на тренировках всё до автоматики. Прежде, чем успел испугаться я, тело всё сделало само. Белый шар захлебнулся зарядом, выпущенным из пистолета, захлебнулся и уже на пол шмякнулись оплавленные осколки. Мне показалось, даже через респиратор чувствую запах палёных внутренностей этого болванчика. Долго везти не может, вот такой закон Вселенский. Они прорвали оборону. Струя огня в одну сторону, пистолет плевал зарядами в другую, а твари, почуяв моё шаткое положение, начали переть как шальные. Приходилось волчком крутиться. Тело наливалось тяжестью, чем больше я вертелся, тем явнее становилось ясно, бой скоро закончиться. Так и виделся стеклянный взгляд, глупая морда, текущие слюни! Не хочу быть куклой!
- Диспетчер! Это 64! Я в засаде! Вытащи меня отсюда! - заорал я в микрофон.
- Это диспетчер. Спокойно, солдат. Держись! Сейчас вытянем. Не ты один такой.
Не один, подумалось, сами в креслах сидите! Уроды! Влево, вправо. Огнемёт выше и влево, ствол правее. Я престал целиться, стрелял наотмашь. Заряды находили свою цель в девять из десяти случаев.
- 64, прием, на два шага в сторону откатись. А то зашибёт.
Два раза просить не надо. Резко присел и юркнул в сторону, окутав себя коконом из пламени. Стена вспухла, взрывная волна была направленной. Вот, вам, собаки! Кирпича на закуску не желаете. Я чуть не захохотал от удовольствия. Ликование прекратилось с ударом куска кирпича о каску. Это меня отрезвило. Надо выбираться. Я отстегнул огнемёт и скакнул к своим, оставив вместе с огнемётом гранату. Это на закуску. В проёме стояли двое, усердно прикрывая мою шкуру огнём из автоматов.
- Спасибо, мужики, - выдохнул я.
Мы в камуфляже все на одно лицо, так что спасители были безликими. Манёвр с гранатой удался. Как только мы убрали оттуда свои задницы, комнату залило пламенем. Белоснежные заразы разом огребли по полной.
- Ещё раз спасибо, мужики, - поблагодарил, беря протянутый мне автомат.
- Не за что. Просто, рядом проходили. Командир приказал отступить, а позже вообще эвакуацию объявили. Нас сильно потрепали. Теперь один путь на крышу, там вертушка. Интересное дело. Бежали быстро, один вел, второй помогал, я замыкал. "Смена", - рявкнул я, над моей головой застрекотало. Волна куклоделов отступила. Я сменил магазин. - Значит, задание провалили?
- Тип того. Взять взяли, а удержать - сил не хватило. Слишком много этих...Петь! Там лестница скоро?
- За углом. Смена!- откликнулся ведущий.
- Класс! Еще два пролёта и всё. Кстати, меня Григорием кличут.
- Веслав. Рад знакомству. Гриш, а остальные где? - спросил я.
- Одни уже счастливые ходят, другие друг друга грызут. Да, Вес, мы одни остались. - Хорош болтать! - рыкнул Пётр, - Ходу! Ходу!
Сферы пёрли из всех проёмов. Наша тесная компания изображала злобного ежа.
- Гриш, а Гриш.
- Ну. – буркнул тот.
- А где трупы? Хоть один видишь?
- Хрен знает. Может ребята вырвались. Может все уже на крыше.
- А если эти, - я кивнул в сторону белой тучи, - берсерков нашлёпали.
- Тогда шансов на наш трындец выше, чем хотелось бы. - подвёл итог Пётр.
- Фигня, прорвёмся. Так. Гранаты готовь. Вес, ты там тыл наш укрепи, жахни осколочной...например. Хотя большего у нас нет.
Гранаты раскидали всех подчистую. Этаж был чище предыдущего. Таково устройство сфер, выше пятого не поднимаются. Гравитация - вещь великая. Мы отдышались.
- Может, запасёмся? - я кивнул в сторону ящиков с боекомплектом.
- Надо бы. Хрен, знает, что там дальше. Гриш, ты справа, я слева. Веслав, ты набираешь. Только живее, парни. Не прёт здесь долго сидеть.
Держа на прицеле проходы, мы добрались до ящиков. На зелёном фоне красовался вставший на задние лапы золотой медведь - символ нашей доблестной армии. Крышка легко поддалась... Я и не думал, что могу выхватывать пистолет как заправский ковбой! Только крышку откинул, белоснежные жгуты рванули к моему лицу. Выстрелы подкрепились матом. Парни, недолго думая разнесли ящики в щепки. Нас провели, из проёмов пёрла орда. Прямо как в рекламе жевательной резинки, бело и стерильно! Я возненавидел белый цвет. Прицел прыгал с одного шара на другой, мы неслись как ужаленные. Краем глаза уловил, движение в окне.
- Да чтоб их! Их и тут до хера!!! Мужики! Вперёёёд!
Пока Григорий изображал камикадзе, а я ему усердно помогал, Пётр за нашим спинами расхреначивал замок. Щупальца уже тянулись к нам. Я проклял всех и вся! Попрощался с родными и...
...и не очень удачно приземлился спиной на жесткий пол крыши. Пётр, швырнул в проход гранату и захлопнул дверь. Мы с Григорием поднялись. Стандартная армейская форма пехоты была в пыли и копоти. Пётр стянул каску вместе с очками и респиратором. Холодные серые глаза, острые черты лица, шрам на правой щеке. Этот и один мог вырваться. Гришка, же был наоборот, щекастый с озорным взглядом. Ночь озарилась вспышкой зелёного сигнального огня.
- Это Нетопырь 1, видел сигнал. Держитесь, парни. Минут пять, десять.
Только теперь на меня навалилась усталость. Гриша сел, вытянув ноги, протянул сигарету. - А круто мы этих уделали. - выпустив сизый дым весело сказал он.
- А то, - улыбнулся я.
- Факт. - подтвердил Пётр.
Они всё ходил по крыше. Вдруг резко отскочил от края , крича:
- Отойти от края! В ружьё! Знаю, я, что с остальными стало!
Спиной к спине мы стояли посередине крыши с автоматом наизготовку. Как оказалось, остальных эти белые твари превратили в зомби. Если берсерк просто звереет и рвет всех на клочки, то зомби выполняют, то, что приказано. Эти послушно висели, держась за карниз. Теперь лезли на нас. У каждого второго за спиной гранатомёт висел. Бой длился недолго, крыша быстро покрылась трупами. Ни один зомби до нас не дошёл. Я судорожно вздохнул, нутром чуял быть беде. Ветер завыл. А маленькую белую падлу никто не заметил.
- Бляха муха! - вскрикнул Гриша, хватаюсь за прокушенный сапог.
Он побледнел, рухнул на колени. Тело его затряслось, изо рта потекла кровь. Язык прокусил, промелькнуло у меня. Пётр поморщился, вскинул автомат. Затылок замаячил в прицеле. Вертолёт уже летел к нам. Гриша начал заваливаться, резко подался вперёд. Голова Петра разлетелась. Меня сильно ударило в грудь, в глазах потемнело, мир закрутился. Меня повалило на пол. А он схватил ближайший гранатомёт, всадил в вертолёт пару зарядов. Берсерка я видел впервые - зрелище ужасное. Так вот, что они задумали, отрезать нам путь захотели. Силу свою показать. Голову Грише снёс осколок вертолёта. Я так и не поднялся, лежал обессиливший. Даже когда увидел, как открылась дверь, и сферы окружили меня, я не тянулся к автомату.
Сотня сфер спросили...
Мы спросили у человека:
- Зачем сопротивляться?
- Во-первых, потому что вы засранцы. Во-вторых, это моя душа и моё тело. Ну и в-третьих, собаки, я имею право делать ошибки.
- Ошибки?
- Да, тупорылые, ошибки. Ошибка - стержень развития. И вот вам первая ошибка. Зря связались с Веславом Белояровым.
И вытащил пару цилиндров. Люди называют их гранатами... У него назрел другой вопрос. Почему люди себя уничтожают.