Ирина Тарасова (Эренбург)©
Начало Часть 1
Что-то мокрое ткнулось Светлане в щеку.
— Стелла, дурочка, дай поспать, — пробормотала Светлана, стараясь натянуть одеяло на голову. Но пронзительный звонок телефона окончательно лишил ее возможности заснуть снова. Она приложила трубку к уху, стараясь удержаться на зыбкой грани между сном и явью. — Алло, — еле слышно прошептала она.
Громкий женский голос вызвал в голове у Светланы болезненный резонанс: она приехала домой уже на рассвете, и сейчас, взглянув на часы, застонала — еще не было и двенадцати.
— Я тебя разбудила?
— Нет-нет, — пробормотала она, с трудом разжимая веки.
— Как тебе моя машина?
— Какая машина?.. Ах да, машина… — И сев в постели, Светлана попыталась собрать вчерашние воспоминания воедино, но пелена сна туго стягивала память. — Большое спасибо, хорошо, — ответила она.
— Я вижу, вы вчера хорошо погуляли, но, если ты хочешь получить престижную работу, сейчас же проснись, — переходя на французский, заговорила Людмила.
Эта фраза привела Светлану в чувство лучше холодного душа.
— Я вам очень благодарна за заботу; машина великолепная, комфортная, быстрая, — не замечая, что без труда принимает новые условия разговора, отвечала она по-французски, смутно вспоминая плавное покачивание машины на ходу, тепло салона и мягкость сидений.
— Реакция у тебя хорошая, да и трудностей с языком не наблюдаю. Записывай адрес. Страстной бульвар… Встречаемся десятого января ровно в двенадцать часов. Одежда и макияж — деловой. — И, не дожидаясь ее ответа, трубка загудела.
Десятого января без четверти двенадцать Светлана была около административного здания. Она открыла стеклянную дверь и оказалась в большом холле. За столом у вертушки, защищающей вход, сидел рослый, широкоплечий мужчина в форме цвета хаки и рассматривал журнал с обнаженными девушками. Большая широкая лестница находилась прямо у него за спиной. Светлана решительно двинулась к нему.
— Меня ждут… — И вдруг осеклась: ведь она не знала ни фамилии, ни отчества Людмилы, ни номера офиса, ни даже названия фирмы!
— Предъявите документ, — спокойно сказал мужчина, убирая журнал в ящик письменного стола и придвигая большую амбарную книгу для регистрации посетителей.
— Вот, пожалуйста. — Светлана достала из сумочки паспорт и протянула ему.
Сличив фотографию с оригиналом и записав данные паспорта в книгу, охранник позвонил куда-то по телефону и только потом нажал какую-то кнопку. После чего Светлана смогла войти, легко толкнув железку вертушки.
— Вам на второй этаж, офис двести одиннадцать, — вдогонку сказал охранник, опять доставая журнал.
…Она поднялась на второй этаж и очутилась в небольшом, холле, где висело огромное зеркало. Светлана взглянула на свое отражение. Она сняла берет и спрятала в сумку, расстегнула полушубок, поправила деревянные бусы, которые хорошо смотрелись на бежевом свитерке, машинально поправила чуть сползшие очки и пошла по коридору. Она нашла дверь с табличкой «211», тихо постучала и, не дожидаясь ответа, потянула ручку, двери вниз, переступила порог и остановилась, озираясь вокруг. Красивые женские лица, улыбаясь, глядели на нее с рекламных постеров, развешанных по всем стенам, в углу стоял большой стол с компьютером. Поодаль она разглядела журнальный столик и два низких кожаных кресла; у окна стояла Людмила, в ее пальцах дымилась сигарета.
— Ты пунктуальна. Проходи, садись, — вместо приветствия сказала она и указала на кресло.
Поискав глазами вешалку и не найдя, Светлана сняла полушубок и положила его на подлокотник кресла. Людмила, оставив сигарету на краю хрустальной пепельницы, стоящей в центре журнального столика, подошла к девушке, взяла ее полушубок и повесила на плечики, спрятанные в глубине встроенного шкафа. Сев напротив, она снова взяла было недокуренную сигарету, но, увидев, что та дотлела почти до фильтра, резким движением погасила ее. Наконец она пристально взглянула на девушку. Лишенная вечернего макияжа, она показалась ей совсем юной и беззащитной, не помогали даже очки, которые делали ее чуть строже, но не старше.
— Вы что закончили? — уже по-французски спросила Людмила, чуть наклонив голову и опять закуривая.
— Я училась на филологическом факультете университета, — неуверенно начала Светлана, но, как будто опомнившись, быстро и четко, как на экзамене, продолжила: — Моя мама с рождения говорила со мной по-французски, поэтому я хорошо владею разговорным языком.
— О, это интересно! А кто ваши родители?
— Я сирота, — чуть потупив взор, словно говоря что-то неприличное, ответила Светлана.
Она не лгала. Действительно, она давно считала себя полной сиротой: вечно пьяный, быстро деградировавший отец не вызывал у нее никаких чувств, кроме омерзения, и, когда в очередной пьяной драке он убил случайного собутыльника и попал в тюрьму, Света даже вздохнула с облегчением. Ее память хранила воспоминания о другом отце — веселом, красивом и щедром человеке, которого так любила ее мать, а опустившееся до звериного состояния существо, в последнее время жившее с ней рядом, не имело ничего общего с этими воспоминаниями.
На лице Людмилы отразилось недоверие: уж не ломает ли девочка комедию? Но, заглянув в ее пронзительно грустные глаза, поняла, что та говорит правду. Что ж, Людмила как никто другой могла понять эту девушку. Ее родители пропали без вести во время целинной эпопеи, замерзнув в степи или растерзанные голодной волчьей стаей. Воспитывала ее бабушка, поэтому ей пришлось познать настоящую нужду, и она сделала все возможное, чтобы забыть об этом навсегда. Рано узнав силу своей красоты и переспав с некоторыми «нужными» людьми, она поступила на факультет журналистики МГУ, где и познакомилась с Виктором, тогда еще застенчивым мальчишкой, одним из самых талантливых на факультете, но предпочла ему лысеющего, преуспевающего дипломата, который женился на ней сразу после сорокадневного траура по жене, тихо умершей в онкологической больнице. Вскоре после регистрации брака она оказалась в Париже.
Людмила поперхнулась дымом от сигареты и закашлялась.
— Работа предстоит несложная, — отпив глоток воды из хрустального стакана, стоящего рядом с пепельницей, начала она. — Нужно будет подготовить перевод десяти резюме, а когда приедет Антуан Журэ, быть его переводчиком. Кстати, каким парфюмом ты пользуешься? — неожиданно меняя тему, спросила Людмила.
— Не помню, — неуверенно ответила Светлана и вопрошающе посмотрела на строгое лицо экзаменаторши. Недавно она купила себе небольшой флакончик с нежным ароматом в небольшом ларьке на рынке. Она, конечно, понимала, что этикетка «Шанель» явно не соответствует наполнению, но запах ей понравился.
Людмила поморщилась, как учительница от неправильного ответа прилежного ученика. Она встала, выдвинула ящик стола, достала небольшую белую коробочку и протянула Светлане. Это «Guerlain», легкий дневной запах. Попробуй.
Света отвернула колпачок и вдохнула нежный аромат.
— Это великолепно! Большое спасибо. — В ее глазах было столько детской радости, что Людмила сама испытала удовлетворение, какое, вероятно, испытывает мать, угодив своему чаду. И ей вдруг захотелось рассказать этой полуженщине-полуребенку о своей жизни.
Людмила вернулась опять в свое кресло, чиркнула зажигалкой, закурила и после нескольких глубоких затяжек начала:
— Смотрю я на тебя и вспоминаю свою такую недалекую юность. Кажется, только моргнула — и треть жизни пролетела как один миг. Я приехала в Париж такой же девчонкой, как и ты. Ничего не знала, ничего не умела. Муж целыми днями был на работе, а я бродила по городу. Тоска и наслаждение слились тогда для меня воедино…
Она говорила медленно, не торопясь о своей страсти к Парижу, о его старинных и современных кварталах, о многочисленных кафе и клубах, о картинных галереях и театрах, о званых вечерах и дипломатических приемах… Казалось, она помнит каждый дом, каждую улицу, по которой ей когда-то приходилось ходить; образы случайных и неслучайных прохожих наполняли ее рассказ трепетом живых воспоминаний, прошлых встреч и дружеских бесед. Наконец она остановилась, глубоко вздохнула и потянулась, как будто пробуждаясь от приятных сновидений.
— Но это мало относится к делу, — закуривая новую сигарету, продолжила она.
— «Guerlain», фирма, имеющая множество филиалов по всему миру, готовит к открытию филиал в Москве. Мне поручили подготовить все к приезду представителя фирмы. Я отобрала около десятка претендентов на должности менеджеров, и около пятидесяти девушек хотят получить работу продавщиц-консультантов фирменного магазина. Окончательный отбор сделает Журэ: нужен один менеджер и шесть продавщиц. Директором-распорядителем филиала назначена я, и остальных сотрудников я смогу набрать без согласования с фирмой. К тому же Антуан, возможно, заинтересуется и моделями. Я знаю, что идет работа над новым ароматом и для рекламной кампании потребуется новое лицо. Правда, этот привередливый француз не очень-то любит работать с русскими моделями, хотя сам, говорят, наполовину славянин: то ли поляк, то ли белорус, но признает, что русские девушки очень красивы и неординарны. Так что, возможно, нам придется подготовить ему кастинг, но об этом он сам скажет по приезде. Твоя задача заключается в точном и быстром переводе. Будь тактична, аккуратна и особо не лезь на глаза. Прежняя переводчица так его раздражала своим громким голосом и вызывающими манерами, что ее пришлось заменить. Но когда Антуан узнал, что его переводчиком будет мужчина, то вообще взбеленился: он, как оказалось, предпочитает иметь дело с женщинами, считая мужчин грубыми, невежественными и примитивными. В этом он, конечно, прав, поэтому на эту работу я и пригласила тебя.
— Но вы ведь сами хорошо владеете французским, почему же вы не стали переводить?
Людмила смерила девушку презрительным взглядом. Но в глазах Светланы было столько ребячливой наивности, что Людмила опять снисходительно улыбнулась:
— Конечно, французский я знаю сейчас, наверное, лучше русского, но я директор, не забывай об этом, милая девушка.
— А… — Светлана смутилась, и краска залила ее лицо. И чтобы справиться со своим смущением, она спросила: — Как долго представитель фирмы пробудет в Москве?
— Пять дней. Один — знакомство с документацией, просмотр анкет, характеристик, фотографий. Два дня на личный отбор персонала и два дня для официальных встреч с чиновниками, формирования ассортимента магазина. Кстати, магазин почти готов, эскиз готовили французские дизайнеры. Ты должна будешь сопровождать мсье Журэ. Эта работа не столь денежная, сколь престижная, хотя две-три сотни франков, я думаю, тебе не помешают.
«Конечно, не помешают», — думала девушка, прикидывая, что на эти деньги она сможет на первое время снять квартиру, чтобы не возвращаться домой.
— Вот тебе анкеты и резюме. Где будешь работать, здесь или дома?
Светлане было как-то неуютно рядом с этой самоуверенной женщиной, поэтому она предпочла взять работу на дом.
— Итак, шестнадцатого числа ровно полдевятого за тобой заедет машина, будь готова. И не робей, ты справишься, а если сможешь угодить Антуану, это будет постоянный доход, к тому же в валюте; мне совсем не хочется заниматься рутиной, поэтому работой я тебя загружу: в ближайшее время нужно выпустить рекламный каталог на русском языке, подготовить агрессивную рекламную атаку в газетах, журналах, на телевидении, и радио. Как только утвердят бюджет, ты забудешь, что такое спокойная жизнь.
От этих слов Светлана вся собралась в комок, как бы готовясь к мгновенному старту: она любит работать, ей это интересно.
Людмила мысленно улыбнулась, увидев выражение лица Светланы.
— Ты мужественная девушка, — уже с теплотой в голосе продолжила она. — Этот мир — дикие джунгли, где требуется немало смелости и ловкости, чтобы выжить. Но я верю в тебя и в твое будущее. В бизнесе нет твердых правил, и женщине, чтобы добиться чего-то, важно использовать свое оружие: знания, обаяние, красоту, интуицию. Причем вести бой придется всеми видами оружия сразу. Но не забывай — это я тебе говорю как старый опытный боец, — не смешивай бизнес и любовь. Ты можешь использовать свое тело в качестве самого тяжелого орудия, но не позволяй манипулировать своими чувствами, а научись сама использовать чувства других.
От таких внезапных откровений Светлане стало не по себе, и ей захотелось остаться одной: слишком много впечатлений! Шаг за шагом она поднималась все выше и выше по социальной лестнице, оставляя далеко внизу ту беззащитную, маленькую девочку, какой она себя ощущала еще месяц назад. Еще одно усилие — и она станет сотрудницей всемирно известной французской фирмы! Какое счастье! Но сердце отчего-то тихо сжалось, и легкий холодок пробежал по позвоночнику. Что ждет ее впереди? И как будто в поисках ответа, она вопрошающе взглянула на работодательницу.
Людмила, внезапно почувствовав нежность к этой немного испуганной девочке, подошла к ней, наклонилась и тихо обняла за плечи:
— Не бойся, все будет хорошо.
Вдыхая легкий пряный запах, исходящий от ее теплого тела, Светлана невольно испытала потребность прижаться к ней, спрятать голову на ее груди, как когда-то девочкой, когда искала защиты у матери, но она подавила в себе это желание. Людмила — ее директор, а она — работник по найму, и это то правило, которое нельзя нарушать.
Людмила отстранилась и отошла к столу.
— Я могу быть свободна? — неуверенно спросила Светлана.
— Возьми вот это. — И протянув черную папку, Людмила ободряюще подмигнула: — Готовь оружие к бою.
Света благодарно улыбнулась в ответ:
— No pasaran!
Она подняла вверх на вытянутой руке сжатый кулак. Теперь она знала: у нее есть союзник: опытный командир-стратег в борьбе за выживание.
Она стояла у окна. На часах было почти девять. Светлана уже спускалась вниз и ждала у подъезда, но машины не было, и ей пришлось вернуться. Плохо, что она не записала номер телефона Людмилы, и теперь ей приходится сидеть как на иголках. Она с нетерпением ждала встречи с Антуаном Журэ, представляя его солидным, чуть полноватым мужчиной с сединой на висках и обязательно с усиками, наподобие тех, что носил Дюруа, персонаж мопассановского «Милого друга». Она репетировала перед зеркалом, как она войдет в кабинет, как подаст руку для приветствия, как сядет, как возьмет в руки карандаш; ей казалось, что каждое ее движение, каждый жест должен быть четким, правильным, без суеты и неуверенности — она должна выглядеть профессионалом. Ей очень хотелось получить эту работу, которая даст ей не только финансовую самостоятельность, но и откроет дверь в доселе неизвестный и заманчивый мир.
И вот машина не пришла за ней. Может, Людмила передумала и взяла на работу кого-нибудь другого, более знающего и умелого? От этой мысли она почувствовала, как холодеет в груди и немеют ноги. В квартире стояла тишина. Стелла тихо лежала у ее ног. Овчарка иногда приподнимала голову, с сочувствием глядя на нее умным, всепонимающим взглядом.
Светлана вздрогнула от звонка, как будто он был для нее неожиданным. Сердце учащенно забилось. Она схватила сумочку и поспешила к двери.
Начало Часть 1