В каждый свой приезд в Питер я обязательно посещал музеи, в некоторых бывал уже не раз. Вот и в последний приезд, по заведенному для меня не понятно кем порядку, наверное, уже в четвертый раз пошел в Эрмитаж.
Мне было интересно посмотреть не столько на картины известных мастеров, сколько на посетителей импровизированной галереи, попытаться увидеть и почувствовать эмоции, охватывающие человека при встрече с прекрасным. Об этом в отдельной статье.
Прогуливаясь по лестницам и переходам дальней части дворца, я оказался в длинной анфиладе комнат, теряющейся далеко впереди. Здесь был восстановлен старый интереьр, где можно было ощутить себя не в музее, а в Зимнем императорском дворце. Сюда почти не заходили посетители, и не было строгих тетенек, следивших за порядком.
Мои шаги гулко звучали под высокими потолками, украшенными лепниной, в такт поскрипывал паркет. Начинало темнеть. В какой-то момент я ощутил одиночество и умиротворяющий покой.
За окнами отражались яркие огни хрустальных люстр, и открывался прекрасный вид на Неву и стрелку Васильевского острова. Сменяя друг - друга, чередовались покои, в которых проходила жизнь императоров и их близких, и последнего из них - Николая II.
Сначала тихо, потом все громче до меня долетал стук часов. Однако они пока не были видны, скрываясь впереди в одной из комнат. Раздался их бой, часы словно призывали меня поспешить, чтобы не пропустить важное событие. Я невольно прибавил шагу.
Наконец, я оказался в кабинете, обшитом темными деревянными панелями. У стен размещались шкафы с книгами. В центре стоял большой письменный стол, обтянутый зеленым сукном. Настольная лампа бросала свет на золоченые письменные приборы.
Раскрытая тетрадь лежала под лампой. На недописанной второпях странице темнели прыгающие строчки. Наискось тетради перекатывалась только что брошена ручка. С ее пера упала капля чернил и скрыла последние слова.
Напротив стола размещался кожаный диван, из-за которого виднелись большие напольные часы. Они закончили бить, и слышалось лишь мерное постукивание маятника.
В голове появился звон, сдвинуться с места оказалось невозможно. Со мной явно что-то происходило. Я ощутил себя в то далекое время, стоящим в своем кабинете.
Глаза пробегали по книжным полкам. Хотелось выбрать любимый томик, сесть на уютный диван и погрузиться в чтение, отгородившись от всего мира, ставшего вдруг враждебным.
Распоряжение, касающееся боевых действий, никак не давалось. Обстановка на фронте складывалась не в пользу Империи. Очевидного выхода из ситуации не просматривалось. Готовился переезд семьи в Царское село, и он мог стать последним. Был шанс никогда не вернуться, будущее представлялось очень туманным.
По Неве проплывали остатки льда, серая громада холодной воды медленно двигалась в сторону Балтики. Мир за окном был мрачным и безрадостным.
Так мог рассуждать последний Российский Император, предвидевший скорый конец империи, и кто знает, может и свой конец. Вмешаться в ход истории он уже не мог.
Я не знаю, сколько простоял в кабинете. Так же мерно стучали часы и отбивали время, безжалостное и отстраненное, приближающее развязку. Уходить не хотелось. Меня никто не потревожил. Но преодолевая непонятное сопротивление, я с трудом развернулся и пошел к выходу из этого заколдованного, очаровавшего меня места.
Если вам интересно - приглашаю на мой канал, поделитесь статьей со знакомыми и друзьями в соцсетях. Можно даже поставить лайк - он же палец вверх.