Современная языковая политика в странах Центральной Азии уже более четверти века беспорядочно дрейфует от национальных амбиций к национальным интересам, между которыми водораздел размером с Кавказский хребет. Правда, последние пару лет в ней наметилась примечательная тенденция, свидетельствующая о некоторых позитивных сдвигах. Не решаясь взять официальный курс на сохранение и укрепление существенно пошатнувшихся позиций русского языка и продолжая сокращать количество часов на его изучение в школах и вузах, лидеры этих государств позволили стать локомотивом «великого и могучего» в регионе российскому учителю.
«Класс!»
11 октября текущего года в ходе визита делегации Российской Федерации в Республику Узбекистан был подписан исторический меморандум о реализации совместного долгосрочного российско-узбекского проекта «Класс!» («Зўр!»), направленного на повышение качества преподавания русского языка и общеобразовательных предметов на русском языке в РУз.
В церемонии подписания приняли участие первый заместитель министра просвещения Российской Федерации Дмитрий Глушко, министр народного образования Узбекистана Шерзод Шерматов и представители благотворительного фонда Алишера Усманова «Искусство, наука и спорт», выступившего меценатом проекта. В своих обращениях все они выразили уверенность в перспективности предприятия, которое станет не только поддержкой национального образования, но и триггером для углубления межкультурного российско-узбекского диалога.
Оператором проекта стал Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена, запустивший 28 сентября этого года первый этап проекта «Класс!». Он состоял в отборе 30 лучших специалистов по русскому языку, которые, пройдя тренинговую подготовку, отправились в Узбекистан для проведения масштабного лингвистического аудита – тестирования на предмет выявления уровня владения русским языком у преподавателей и школьников республики.
Второй этап вступит в силу в январе 2021 года. По словам советника ректора РГПУ им. А. И. Герцена по тестированию и сертификации Арсения Парфенова, в нем примут участие 100 российских преподавателей. Ежегодно их количество будет увеличиваться на 100 человек и за 10 лет – именно таковы временные рамки проекта – переподготовку удастся пройти 30 тысячам узбекских учителей. По замыслу организаторов, это позволит не только «существенно изменить уровень владения русским языком, но и его статус на постсоветском пространстве».
Координировать работу будет филиал РГПУ имени А.И. Герцена в городе Ташкенте, постановление об открытии которого было подписано президентом РУз Шавкатом Мирзиёевым за три дня до прибытия в узбекскую столицу российской делегации.
Помимо подготовки высококвалифицированных педагогических кадров в соответствии с международными стандартами, его специалисты займутся разработкой и внедрением в практику современных образовательных программ и методик обучения, в том числе в сфере дошкольного образования и коррекционной педагогики, внедрением в учебный процесс дистанционных образовательных технологий, а также развитием международного сотрудничества в сфере образования и науки.
На кону – великий перелом
Пока официальные лица страны вершили судьбу своего народа, узбекский сегмент социальных сетей распирало от «евромайданных» лозунгов и постов о начале «российской оккупации» и надвигающейся волне «русификации». Оно и немудрено: еще совсем недавно по количеству мер, направленных на сокращение сфер использования русского языка, Узбекистан занимал в регионе второе после Туркменистана место и смог достичь в этом направлении значительных «успехов»: в 2016 году русский язык был лишен официального статуса языка межнационального общения, а количество школ с русским языком обучения сократилось на 1117 единиц.
Желая предупредить всплеск националистических настроений, министр народного образования Ш. Шерматов обратился к гражданам в Telegram, призвав не политизировать новый проект и подчеркнув, что главная его цель – «достичь конкурентоспособности» узбекских выпускников на мировом рынке, для чего «необходимо качественное преподавание иностранных языков, широко используемых в мире, в частности нужных для общения с соседними странами».
Назвав русский язык «иностранным», глава министерства, конечно, погорячился: в отличие от английского, русский в Узбекистане по-прежнему «второй родной» и «неродной» язык, однако в целом мысль оказалась конструктивной. Мало того, что Узбекистан остается крупнейшим импортером трудовых мигрантов в Россию, страна стоит на пороге глобальной энергетической модернизации. К концу текущего года обе страны намерены подписать коммерческий контракт, который положит начало строительству первой в регионе АЭС поколения «3+» с реактивной мощностью 1,2 ГВт.
До 2030 года запланировано также строительство ГЭС суммарной мощностью 1,9 ГВт, современных парогазовых установок комбинированного цикла производства электроэнергии общей мощностью около 10 ГВт, электростанций с использованием возобновляемых источников энергии с доведением их общей доли до 21% и пр. Не скрывают лидеры страны и своего намерения добиться к 2025 году качественных структурных сдвигов в развитии промышленного сектора и обеспечить среднегодовые темпы прироста промышленной продукции в среднем на 7%.
При всем при этом республика располагает крайне низким качеством трудового потенциала – это побочный эффект языковых реформ, продвигавшихся в состоянии националистического куража, и вряд ли сможет собственными силами совершить научно-техническую революцию. Если только русский язык – единственно доступный в современных постсоветских реалиях и эффективный инструмент научно-технического познания – в ближайшее десятилетие не займет свое место в каждом узбекском классе, в каждой узбекской учебной аудитории. Ни у государственного узбекского, превратившегося за годы суверенитета в язык «простонародья», ни у иностранного английского с отраженной в нем чуждой азиатам картиной мира, подобных перспектив в настоящее время нет.
Добрая традиция
Узбекистан – не единственная центральноазиатская республика, пусть и поздно, но осознавшая, что без русского языка поступательное движение вперед – это иллюзия, затягивающая страну в воронку экономической отсталости. В 2017 году подобный образовательный гуманитарный проект, реализующийся под эгидой Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, стартовал в Республике Таджикистан.
К этому моменту, как показали результаты исследования, проведенного агентством «Евразийский монитор», четверть молодых таджикистанцев в возрасте до 25 лет совсем не владела русским языком, его использование в официальных сферах и в быту по сравнению с 2000 годом сократилось вдвое. При этом количество трудовых мигрантов из РТ в России составляло 10%, продолжая ежегодно увеличиваться в среднем на 2%.
Идея направить в Таджикистан учителей из российских регионов возникла в 2016 году во время рабочего визита председателя СФ Валентины Матвиенко в Душанбе, когда на недостаток русскоязычных педагогов и учебников посетовал во время встречи с ней президент Эмомали Рахмон. Тогда же лидер страны открыто признал, что «языковые эксперименты» фактически завели страну в никуда и «огромное значение русского языка» для Таджикистана «носит не декларативный, а реальный характер»: знание его объективно помогает тысячам граждан РТ – самой бедной центральноазиатской страны успешно реализовывать свои жизненные планы и обеспечивать себе достойный уровень жизни.
Несмотря на пандемию COVID-19 и возможные региональные угрозы – на таджикско-афганской границе последние дни активизировались боевики радикального движения «Талибан»*, 15 октября текущего года в таджикскую столицу в очередной раз прибыла группа из 50 российских учителей, которые продолжат обучение таджикских школьников не только в городских школах Душанбе, Худжанда, Бустона, Куляба, Хорога, но и в сельских районах Ашта, Дангары, Рашта, Кушониёна.
По словам координатора программы Россотрудничества по русскому языку в Таджикистане Ирины Сульжиной, несмотря на риски, российские учителя вернулись в эту страну с удовольствием, а в своем обращении к ним она отметила наметившиеся в обучении таджикских школьников позитивные сдвиги, о чем свидетельствуют их успехи в олимпиадах и научно-практических конференциях.
Подобные гуманитарные проекты, подчеркнул посол РФ Игорь Лякин-Фролов, остаются на сегодняшний день «самым перспективным» для России направлением российско-таджикского сотрудничества, прочным фундаментом которого станет строительство и оснащение за счет Российской Федерации пяти русских школ в пяти крупнейших городах – Душанбе, Худжанде, Бохтаре, Кулябе и Турсунзоде.
Языковой вопрос на гребне революции
Пока в Узбекистане и Таджикистане принимали дорогих гостей, в самой демократической центральноазиатской республике Киргизии вершили очередную революцию и расставляли «языковые» акценты. Сторонники Садыра Жапарова, занявшего пост премьер-министра, требовали убраться из страны тех, кто не говорит на киргизском языке, и забрасывали пластиковыми бутылками всех посмевших в судьбоносное для страны время вещать с трибуны на русском.
Апеллируя к закону об официальном языке, модераторы пытались призвать разбушевавшуюся толпу к благоразумию. Однако осадочек остался. Песочек к нему подсыпал и лично народный избранник. Неоднократно заявляя, что «Россия – наш стратегический партнер», выпускник Кыргызско-Российского Славянского университета на вопросы, звучавшие во время пресс-конференций на русском языке, демонстративно отвечал на киргизском.
На русский язык уже в качестве исполняющего обязанности президента премьер-министр перешел лишь во время официальной встречи с российским послом Николаем Удовиченко, состоявшейся 21 октября. Отметив особую роль Российской Федерации в стабилизации внутриполитической ситуации в Киргизстане и обсудив вопросы финансовой помощи, С. Жапаров заверил российскую сторону, что в соответствии с Конституцией русский язык сохранит в республике статус официального и попросил увеличить количество учителей русского языка для обучения граждан, проживающих в сельской местности.
Напомним, что в 2019 году десант из 17 российских учителей уже высаживался на земле Манаса, и хочется верить, что подобный политический заказ – не популистский вброс, а искренняя забота о судьбе своего народа.
Оригинал статьи размещен здесь