Он уже давно всё спланировал, продумал каждую мелкую деталь. Всё получится, несомненно всё получится!
Глеб по-прежнему нежно целовал жену когда уходил на работу, писал ей трогательные сообщения и изображал безграничную радость, когда они наконец-то встречались вечером.
Но в его душе не было ничего, кроме чёрной, всепоглощающей ненависти. Если бы она только могла прочесть его мысли! Её бы несомненно поразило какие кровожадные мечты бродили в голове этого доброго и нежного мужчины.
Таня, его жена, была прекрасной женщиной. Красивая, умная, заботливая. Она очень любила его. Да вот только чувства Глеба давно переродились, превратившись в сплошную неприязнь и ненависть. Он и сам не понимал причину случившихся в нём перемен, да это было и не важно. Теперь он думал лишь об одном, как избавиться от этой женщины.
Развод он даже не рассматривал, ведь сама мысль, что его драгоценная жена будет продолжать дышать с ним одним воздухом и ходить по одной земле приводила его в настоящее бешенство.
Глеб арендовал домик на берегу озера, прекрасный романтический подарок на годовщину свадьбы. Конечно, жена была в восторге. Вокруг вековые сосны, упирающиеся макушками в самый небосвод, зеркальная гладь озера, в котором отражаются пышные, белоснежные облака. И они одни в целом мире. А какие здесь звёзды! Кажется будто стоишь на краю вселенной и смотришь в самую душу её бесконечности.
Одно но, жена совершенно не умела плавать и, более того, боялась воды. Но ведь именно это было ключевым моментом плана. Правда пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить её сесть в лодку, а ещё больше, чтобы она не надевала спасательный жилет.
Они медленно плыли, любуясь величественной красотой Ладожского озера. Берег был уже достаточно далеко, когда Глеб произнёс: "Дорогая, привстань немножко, это будет потрясающее фото". Таня, всецело доверяя мужу, медленно и неуклюже, то и дело хватаясь за борта крепкими пальцами, приподнялась и встала в полный рост. Он был так напряжён, что вздрогнул от раздавшегося в гробовой тишине щелчка камеры. Быстро впившись пальцами в борт лодки, он сильным, резким движением качнул её. Мгновение и его любимая жена оказалась в воде.
Он был уверен, она сразу пойдёт ко дну, но нет, она боролась, долго боролась. Её руки лихорадочно искали за что можно зацепиться. Глеб отплыл в сторону, но отчётливо видел её огромные, наполненные ужасом и недоумением глаза. Она то погружалась под воду, то вновь, с силой выныривала на поверхность, судорожно хватая воздух ртом. Но вместе с воздухом она вдыхала и воду, с каждым разом всё больше воды и, наконец, в свою последнюю попытку спастись, она слишком рано вздохнула, лёгкие полностью заполнила жидкость и утащила её в чёрную, пугающую глубь озера.
Он так давно этого ждал, засыпал и просыпался с этой мыслью, но теперь, видя как эта лёгкая, весёлая и любящая его женщина тщетно бьётся за свою жизнь, он испытывал щемящее чувство жалости, страха и даже отчаяния. Но дело сделано, она утонула.
Подождав несколько минут, он резко прыгнул в воду и начал раз за разом нырять, погружаясь всё глубже. Он нырял до тех пор, пока сам не начал захлёбываться. Дрожащими, посиневшими от холода руками, он схватился за борт лодки - забраться обратно оказалось совсем непросто. Лодка так и норовила перевернуться. Почему он не подумал об этом раньше? Ведь это же было так очевидно.
Он тоскливо поглядел в сторону берегу - далеко. Солнце клонилось к закату и потихоньку начинали сгущаться сумерки. Вода стала похожа на огромное, чёрное зеркало, раскинувшее свою гладь на десятки метров вокруг. В этой глади отражались свинцовые облака, медленно затягивавшие небо и причудливые хвойные деревья, мрачные и холодные, будто сошедшие со страниц сказок про леших и колдунов. Он был здесь совсем один, в этой ледяной, угрюмой, чёрной воде, которая, казалось, заполнила собой весь окружающий мир. Небо, суша - ничего теперь нет, есть только эта безграничная пучина тёмных ладожских вод.
Чувство страха и одиночества накрыли его с головой. Вдруг он почувствовал что кто-то хватает его за ногу. Тонкие, крепкие пальцы впились в его голень мёртвой хваткой.
От ужаса потемнело в глазах, он не решался взглянуть вниз и лишь конвульсивно дёргался, пытаясь одновременно освободить ногу и залезть в лодку. Но тщетно. "Успокойся, ты должен успокоиться, это всего лишь коряга, она давно мертва". Преодолевая нахлынувший ужас, он быстро посмотрел вниз... из под воды на него смотрели огромные, полные отчаяния и страха глаза утопленницы, бледная кожа приобрела синеватый оттенок и немножко распухла, в светлых волосах запутались водоросли и тина. Он отчётливо услышал тонкий, звонкий голос жены, разнёсшийся эхом по всему озеру: "За что?". Пальцы разжались, тело медленно погрузилось в пучину.
"Этого нет, этого нет", - шептал он. "Галлюцинации от переохлаждения и усталости".
Его тело начала бить судорога, мышцы болели и вибрировали, кожу пронзали тысячи невидимых иголок. Ещё одна отчаянная попытка забраться в лодку окончившаяся совсем печально - лодка резко накренилась, зачерпнула воду и перевернулась, чуть не накрыв Глеба собой. Неужели это конец? Обессилевший, он не смог бы доплыть до берега. Но тут на поверхность озера всплыл спасательный жилет, который всё же прихватила его жена. Удивительно, но эта женщина даже после смерти буквально спасла ему жизнь.
Это стоило огромного труда, но он выплыл на берег, добрался до домика и тут же вызвал скорую. "Помогите! Помогите! Моя жена упала в озеро, Боже, спасите её!", - кричал он в трубку, захлёбываясь слезами.
Конечно же он не мог убить свою горячо любимую жену. Все соседи, друзья и просто знакомые в голос повторяли одно и тоже: "Они безумно любили друг друга, жили душа в душу, да и он добрый, отзывчивый человек - ну не мог он никого убить!". Многочисленные сообщения, с признанием в любви и горы маленьких, романтических подарков ещё раз подтверждали необычайно сильную любовь мужа к умершей. Да и он сам чуть не погиб, тщетно пытаясь спасти свою жену.
Тело нашли, следов борьбы обнаружено не было. Инцидент признали несчастным случаем и дело быстро закрыли.
План удался. Жена мертва, а он не просто не виновен, он несчастный, убитый горем муж, которого все жалеют. Всё получилось даже лучше, чем он ожидал.
Муки совести его не терзали. Лишь первые пару месяцев сердце время от времени судорожно сжималось, а душу будто обволакивало льдом. Но всё прошло в ту самую минуту, когда стало окончательно понятно, что ему ничего не угрожает. С тех пор он крепко спал, сытно ел и чувствовал себя просто великолепно. Единственное что омрачало его существование, так это необходимость играть роль убитого горем вдовца.
Очередной прекрасный и полный свободы день подходил к концу, впереди солнечные выходные. Глеб выключил в комнате свет, лёг в кровать, укутался тёплым одеялом и вновь усмехнулся тому, как же всё удачно получилось и как ловко он обвёл всех вокруг пальца. Но в этот раз на него внезапно нахлынуло странное чувство тревоги. Он лежал неподвижно, буравя взглядом пустоту. И вдруг ему показалось, будто в ночной тиши раздалось чьё-то дыхание.
Приподнявшись в кровати он начал прислушиваться. Тихо. Но страх уже забрался под кожу и шевелил её мелкими мурашками. Он всё вслушивался и вслушивался и наконец тишина отозвалась отчётливым, хриплым, булькающим дыханием.
Не в силах пошевелиться, полными ужаса глазами он всматривался в кромешную темноту. Комната казалось совершенно пустой, но дыхание становилось всё громче и тяжелее. Воздух со свистом и хрипом втягивался и с клокотанием выталкивался наружу.
Судорожно сглотнув образовавшийся ком в горле, он обернулся туда, откуда, как казалось, исходит ужасающий звук. Но в комнате было слишком темно, света луны и уличных фонарей не хватало, чтобы можно было хоть что-то разглядеть.
Онемевшими, дрожащими пальцами он безуспешно пытался нащупать выключатель ночника. Булькающий звук дыхания превратился в ужасающий хрип, казалось кто-то тщетно пытается вдохнуть воздух. Наконец удалось найти этот чёртов выключатель. От внезапно ударившего в глаза света он зажмурился. Теперь нужно немножко времени, чтобы глаза привыкли и смогли что-нибудь разглядеть в лишь слегка освещённой глубине комнаты.
Быстро моргнув несколько раз он начал вглядываться в неспешно рассеивающуюся тьму. Теперь помимо звука он почувствовал и странный, но очень знакомый запах. Терпкий запах водорослей, рыбы и мокрой хвои - именно так в тот день пахло озеро.
-Кто здесь?, - чужим, сиплым голосом прошипел он. В глубине комнаты что-то шевельнулось.
"О Боже, Господи помилуй! Этого не может быть!". Ледяной пот побежал по его лбу, тело затрясла мелкая, настойчивая дрожь. Он ещё не видел её, но чувствовал каждой клеточкой своего существа, это она, она пришла за ним!
Продолжение следует...