Пазолини известен своим неординарным подходом к экранизациям классических сюжетов мировой культуры («Евангелие от Матфея», «Декамерон», «Царь Эдип»). Свои взгляды он выражал в яркой художественной и драматургической форме, которая подчас пребывала на грани провокации. Будучи идейным марксистом и атеистом, Пазолини часто критиковал католическую церковь.
В фильме «Медея» (1969) Пазолини обличает современное христианское общество, обвинив его в ханжестве и лицемерии. В картинах Пазолини телесность и животные инстинкты берут верх над христианской моралью, поэтому мастер обращается к дохристианским мифам, в которых нет места привычной современному обществу этике.
На роль Медеи Пазолини позвал великую оперную диву Марию Каллас. Певица была не в восторге от картин режиссера, но она все же согласилась поработать с ним. Пазолини в очередной раз отказался от классической трактовки сюжета трагедии Еврипида, но это не стало преградой в сотрудничестве двух великих творцов.
Жизненный путь Марии был таким же страстным и трагическим, как и у экранной героини: в 1950−60-х Каллас была главной звездой мировой оперной сцены. Ее партии издавались на виниле, а личная жизнь была не менее бурной, чем у Медеи. За свои пятьдесят с лишним лет Мария Каллас стала музой избранных мира сего.
Пазолини смог разглядеть драматический талант Каллас и, самое главное, убедить ее в этом. Она настолько органично вписалась в новопрочтенный миф Пазолини, что остается загадкой, почему Каллас снялась лишь в одном фильме.
В «Медее» Пазолини оживил античные полотна итальянских художников, уделив визуальной составляющей значительное внимание. Как заметил один из историков кино, Пазолини был «тотально зависим от живописи». Картина полна знаков и кодов, указывающих на архаическое начало мира, воссозданного режиссером.
Пазолини деконструировал привычный образ положительного героя Ясона и смелых путешественников, выставив их обычными бандитами.
Столкновение двух цивилизаций Европы и Азии становится ключевым в понимании режиссера. Медея — архаическое божество Азии, находящейся на «перекрестке цивилизаций», олицетворяет собой иррациональный и эмоциональный подход к жизни.
Однако в мире Ясона царица и колдунья теряет свою первородную мощь. Ее резкий демарш никак нельзя объяснить, поскольку это выходит за рамки понимания европейского человека.
Мотивы Медеи режиссер до последнего держит в секрете, тайна остается до конца, не отпуская зрителя до последнего кадра.