Опубликовал, немного посидел за компьютером, Бакс запрыгнул на стол, загородил монитор, выгибался, мяукал, урчал, головой об моё лицо тёрся, одной лапой стопку листов в файле тянет, сам ручку в подстаканнике грызёт, так разволновался, это было так ему несвойственно, такое поведение. Напиши, мол об этом. Знаю я про эти бутылочки, нужно и мне такое, ведёт он себя явно не соответствующе.
Собратьям по несчастью, ладно, напишу, написать-то не проблема. Убежал, но всё равно, дела свои на коврике, в туалете осуществил. Я прилёг, иначе выдирают из тела так, падаешь, бьёшься, сбиваешь всё на пути к дивану, беспорядок мелкий, но слишком животрепещущую тему, для всех, я озвучил.
Вернулся ближе к шести вечера, ничего не предвещало беды, пока очухался, обедал уже в 10 вечера. Беда пришла позже, ближе к полуночи, улёгся, завернулся в одеяло, вырвали, поволокли, разборки были соответствующие. Швырнули, оказался за рулём БВМ 7, коробка автомат, машина сильно потёртая, но сбитая. Ехали по шоссе, урывками, словно это космический корабль, уходили в небытиё, ох уж эти Барельефы, со своими воздействиями.
Хлопнул я рукой по ширинке, Сатана тут же бросился, дело сделал. Нет, во первых, я за рулём, это моя зона, потом железную молнию на джинсах надо расстегивать. Я тут ни в чём не нуждаюсь, даже в остановках. Полностью стена стоит, как и Дьявол, Сатана всего лишь на побегушках, но понятно, едем к Иисусу в юбке, в стан Дьявола.
Каждый пытается убрать конкурента по своему, такое бывает только в нашем кино. Религии там нет, нечисть никакими побрякушками не запугаешь, Дьявол ни с кем не сюсюкается. О чём вообще наша Власть думает? Все вы тут слишком изнеженны моим присутствием. Эти бутылочки похожи на круглые колбочки, с горлышком, в Фазенде они похожи на тару для оливково масла, только вот их содержимое, жидкость, для полного восстановления утраченного.
Я прислонился к стене левым плечом, у небольшого пластикового окна нет подоконника, иначе уставшее одиночество не выдержит такого давления извне. Сатана воспылал, хочет стать Богом, закружив вместе с Иисусом в юбке. Дело ваше, меня это не касается, если закружат, посыплется с Небес на Землю, отродье, если Иисус в юбке захочет, мужчина у неё есть, но такую же жидкость добывают из людей, сошедшие с Небес.
Это не наше кино, Власть активно сотрудничает с ними. Я всё это увидел, стоя возле установок Бога. Сначала вернулся к себе, вскрыл свои, откинул крышки, посмотрел, определил, закрыл, потом обратно. Тут нет такого, но действие уже есть, открыл, забрал кристаллы, положил их в свой бездонный карман пиджака, крышки оставил открытыми. Вернётся Бог, запустит, не вернётся, так и останутся открытыми. Всю схему добычи, сошедших с Небес, я увидел, в центре голова мужчины, от неё кубом расходится кристаллическая решётка, на узлах, действия, сошедшие с Небес ничего своего не тратят, меньшинство лечат, большинство перерабатывают, все свои заводы размещают на Земле.
Много уровней, много разных способов, много людей сами к ним бегут, никуда они не улетают, загоняют в загоны для скота, никто не скрывается в трущобах, не противоборствует этому, кормят, выращивают, экологически чистое, эту жидкость пьют, а не купаются в ней. Конечный продукт, хотя, у кого какие возможности.
Нет, всё недостающее я сразу же не внедряю у себя, зачем, смысла пока нет, цены нет. Для сошедших с Небес это будет конкретная жопа. Все предпочтут покупать эту жидкость у меня, она первородная, все кто раньше закрывал свои глаза на эти бесчинства, для них качество продукта цены не имеет, а всем остальным, придётся вписываться, создавать свой замкнутый цикл, выращивать самим, держать планку 40 лет, меньше, дело добровольное, но с 18 лет, а не паразитировать, в грязи.
Я поменял приоритеты. Нет, всего два месяца жизни у Дьявола, у Бога, вообще 15 минут. Можно же заплатить долги, заключить новый договор, на следующий год. Нет, линейка всего одна, два месяца и обман раскрывается, все там сразу же сходят с ума.
Доехали, ничего нет, всё белое, застывшие фигурки, лица, обозначения, все они замерли, сделав лишь половину движения, замерли так и не завершив свой шаг. Это такие муки, побывал в каждой картинке, у женщин платья такие, теперь знаю, торт они сзади прячут, к попе он приделан.
Я всё понимаю, но у меня своё, заказ Бога я выполнить не могу, нет у меня этого производства. Нет, вернулся, пообедал, в полночь загремел и мониторы работали, чего в них только не было, и невероятно красивые дома с полями, женщины в платьях из прошлого, в шляпках, надписи на русском языке, каждая чёрточка, словно раздутая в середине слоновая кость.
Булькало, хлюпало, языки вылезали, сами себя слизывали, лица, мимика. Был в Таганроге, всё белое, квадратные двух этажные дома, корпуса больниц, всех там лечили едой. В крыше, стекло прямоугольником, небо серое, прилетели Инопланетяне, дутые квадрокоптеры, внизу, на стабилизаторах по одному винту. Всё цвета слоновой кости, вместо диска, шар, колёс нет, многослойные шайбы с огоньками.
На каждый корпус, на крышу опустились Инопланетные вертолёты, как на фресках, чёрные, вытянутые, стайками летают. Кровати двух ярусные, по четыре, люди все в шоке замерли. Полез под койку, надо бежать, первое здание уже взорвалось вместе с шайбой. К нам залетел Дрон, я выставил левую руку, Дрон кивнул, улетел, меня не тронут. Но ложился спать, туфли сюда свои поставил, нет одной туфли и всё. Тут горы обуви, вылезу, спрошу, высокие ботинки чьи, если что, их одену.
Вылез, всё уже видоизменилось, в два ряда сидят Российские военные, призывники и в люди в обычной одежде. Попытался встать, все рассмеялись, такое для призывников, шнурки к веткам привязаны, один сам сдёрнул, завязал, другой помогли. Встал, это не мои ботинки, цвет ярко коричневый. Где же наши, ни летают, ни оповещают, только Инопланетяне вещают.
Дроны такие, летать в принципе не могут, старая ванна, старый автобус без колёс, всех поубивали, оставили на развод. Подлетали ко мне, я к этому не причастен, у меня, своё, производство не запустил, без надобности.
Вернулся в реальность, ничего не пойму, мой папа жив, я же его уже похоронил, написал об этом, получил соболезнование, уже скоро три месяца будет, наверное, я слишком надолго задержался. Прошли тысячелетия, и я попал в другой виток реальности, надо напечатать в компьютере, узнать, столько всего передумал.
Жена на работе, сейчас зима, а за окном лето, рванул назад. Чудес не бывает, ночь, реальность, моего папы тут нет, мониторы пашут, утянуло обратно. Я потрогал своего папу, лежит под одеялом, раскрывшись. У тебя температура, может чаю сделать? Нет, папа рывком переместился на кресло. Тогда схожу за таблетками, таблеток в доме нет, хотя все его таблетки я положил в шкаф. В кресле папа вытянулся, стал несколько выше кресла, такого у нас нет.
Вышел, стоит двоюродная сестра, молодая, несколько полноватая, ещё куча родственников бегает. Дома белые, высотные, вместо детской площадки, в центре многоэтажек, строят колодец, плиты квадратные лежат. Дай, денег. Нет, жлоб. Сестру, аж передёрнуло злобой.
Вот, могу дать 50 или 100 рублей, я только на такси езжу. Ну, тогда нет денег, ходи пешком. Я вышел, тут так красиво, базар, здания стеклянные, магазины, аптека через дорогу, чуть впереди, название не помню, скажу, дайте жаропонижающее. Видел её там раньше, аптеку эту, Демоны тут заправляли, всё запузырилось брильянтовым оттенком, исчезло.
Я открыл глаза, папе всё хуже, определил его в больницу. Что же происходит на самом деле, может, я ему должен сказать то, что не успел сказать, но это тут явно не к месту. Ходил за водой, чая ему хотел сделать, вернулся, парень выхватил баллон, я сам, мигом обернусь.
В небольшом фойе, на выходе, мама стоит, брат папу поддерживает. Мы его заберём, у нас ему лучше будет. Забирайте, мне хоть хоронить его второй раз не придётся. Многое вспомнил, увидел, всё видоизменилось. Я первый съеду по горке с этого этажа больницы, спасу, хоть кого-нибудь. Пошло заражение, всех пожирают, горка перекрыта, небольшими толстыми кольями, у меня в руке баллон с водой, съехал, колья ногами сшиб.
Несколько маленьких девочек спаслось и мужчина, высокий, худой. Кому воды, наливай, я напою. Налил, он нагнулся почти до пола, вроде поднёс, но сам выпил. Ещё налей, ещё налил, всё хватит. У девочек свои пластмассовые кружечки, мне чаю.
Хорошо, в её стакане кусочки сухих фруктов. Всем налил и не по одному разу, баллон поставил, мне без надобности. Что же происходит, всё постоянно видоизменяется, сводит с ума, загоняет в жуткую истерию. Выбора нет, все твои деяния выворачиваются и противостоят тебе же, неописуемая ничем Жопа, хоть вверх ты движешься, хоть вниз, тебя попросту разрывает.
Планета Земля всего одна, а вся эта бесконечность, противостоит каждому в отдельности. Мало, всё мало и мало, больше, дай ещё больше. Папе стало совсем плохо, но он везёт на ЖД вокзал двух женщин с багажом, и меня, на заднем сиденье. Подъехали к ЖД вокзалу, ночь, всё тут в желтом свете.
Нет, тут мешает, выехал, хотя вписался на парковку, машин практически нет, поехал, меня не слушая. Вообще, заехал, развернулся, остановился. Ты куда нас привёз, темень, до вокзала далеко, да и не дойдём, вещи у нас, хотя в теме было нечто иное. Пустырь, одна пешеходная дорожка вдоль лесополосы, тронулся.
Свет включи, чуть встречная нас не задела, мужчина так злобно выругался. Всё, папа боком сполз, я руль схватил, кое-как до кольца дотянул машину, остановились. Впереди всё жёлтое, машины, у них приоритет. Дай таблетку, сказал мой папа, зубы у меня почернели, крошатся, папа показал свои зубы.
Нет, всё забурлило, стало чернотой. Последние три часа, вы провели вместе, сказал голос Свыше. Мощностей катастрофически не хватает, нужно срочно запустить *Программу Минимум*. Нет, нужно было самим думать своей головой и насытить *Программу Чек*, особенно Власти.
За свои прегрешения всё равно придётся отвечать самому. Нет, это не выход, обует меня, злоба, ненависть, всё мало и мало будет, пыток ей выбора нет, разделения нет, не могу я больше пытать к этому непричастных. Сами виноваты, там и без меня такое творится.
Тогда только так, в своих глубочайших раздумьях, я замкнул, пытки для всех живущих в реальности, живших в ней, в кольцо, бесконечных повторений.
Так я максимально снижу Божью Кару, для всех вас, потом буду разбираться с этой данностью, потом. Это не моя программа, здесь будут все, кто должен Богу 200 и более тысяч. Реальность лишь усугубила ваши долги. Мой Бог меня рабом не называл. Да, это так, штабелями лежат, не рабы, а комплектующие. На примере моего папы можно понять, что не всё так просто, далеко не всё.