В ПСИХУШКЕ
Государственный научный Центр социальной и судебной психиатрии «ГНЦСиСП им. В.П. Сербского» занимает старинное здание бывшего полицейского приемного покоя. Здоровый прапорщик в камуфляжной зимней куртке со скрежетом открыл дверь автозака, ссадил семерых арестантов.
- Пошел, пошел!
Арестованных загнали внутрь «Психосоматического отделения № 29».
- Семенов, принимай «командировку»!
Загремел замок в массивной сварной решетке. Дюжий санитар Семенов в зеленом халате начал принимать людей по списку.
- Сесть! Руки в замок за голову, сумки под себя. Я называю фамилию, вы
подходите. Йова! Лепешкин! Суровцев! Виктор Казанский! Прокопенко!
Начкар сдал новеньких ДПНК (дежурному помощнику начальника корпуса). Надзиратели развели их по палатам, предварительно срезав все пуговицы, «молнии», повытаскивав из обуви шнурки, а из трусов резинки.
Корпус для подследственных мало чем отличался от тюремного, его коридоры перегораживали сварные решетки. В палатах тоже все было как в камерах: «кормушка» в дверях, оконце для наблюдения, досмотр перед выходом, перемещение по коридорам в позе раком, руки за спиной, с дубинкой надзирателя на шее.
После душа Виктора водворили в третью палату, под завязку наполненную народом. Дух в камере стоял спертый.
Утром после завтрака его вызвали к врачу.
В кабинете за письменным столом, освещенном настольной лампой, сидела полная женщина в белом халате с распущенными по плечам черными волосами. Оторвавшись от работы на ноутбуке, она смерила взглядом вошедшего больного. Перед ней в серо-синей клетчатой пижаме стоял высокий, сильно исхудавший и заросший парень. Мосластые руки его далеко торчали из коротких рукавов.
- Садитесь, - врач кивнула на стул. Излишне высокий лоб ее круглился, как масляный колобок.
Виктор хотел придвинуть табурет к столу, но тот оказался привинченным к полу. Он сел в отдалении. Молчание длилось довольно долго, пока врач читала его «дело». Ее большая грудь лежала на столе, в разрезе халата виднелось начало глубокой ложбины. Виктор отвел взгляд. Рядом со столом на крашеной зеленой краской стене была наклеена красная стрелка острием книзу, указывая на «кнопку вызова санитаров».
- Я ваш лечащий врач, Александрушина Инга Никодимовна, – сказала женщина, открывая глаза от ноутбука. И после паузы неожиданно спросила. - Как меня зовут?
Виктор стушевался.
- Вам следует внимательно слушать то, что я говорю, - врач недовольно пожевала ненакрашенными губами. – Повторяю еще раз, меня зовут Инга Никодимовна. Повторите, пожалуйста.
- Вас зовут Инга Никодимовна.
- Хорошо. Расскажите, что привело вас сюда.
Виктор как мог, рассказал. Врач слушала, что-то записывая в «историю болезни».
- Ответьте мне на один вопрос. От вашего ответа многое зависит. Зачем вы взяли в заложники телеведущего? Он вызывал у вас чувство неприязни? Известные люди часто навлекают на себя ненависть и зависть окружающих.
Виктор пожал плечами.
- Да случайно получилось.
- Вот как? Позвольте не поверить в такую случайность.
- Он меня разозлил!
- Как?
Виктор молчал, глядя в пол. Врач сказала.
- Поймите, от вашего ответа зависит, куда я вас помещу. Есть отделение для
буйных, а есть с нормальным режимом, с прогулками и телевизором. Итак, чем он вас разозлил?
Виктор резко сгреб с глаз челку.
- Я же не помню ничего, я память потерял, а он спрашивает – «вы узнаете себя на фотографиях?» Как я могу себя узнать? И вообще… Он вел себя нагло, всех перебивал, никому не давал нормально договорить, потом взял и показал эти фотографии позорные…
- Какие фотографии?
- Где я со спущенными штанами, ну, в машине там… Он меня опозорил! Я же пришел на программу про людей, которые память потеряли, а он меня выставил на позорище перед всей страной! Ну, и как я должен был реагировать?
- Но не с ножом же нападать! Еще немного и вы вскрыли бы ему аорту. Тогда вас судили бы за убийство. Вы это понимаете?
- Сорвался…
Врач испытующе вглядывалась в больного.
- Вам повезло, - сказала она. - Я занимаюсь именно проблемой атипичной
амнезии. В последнее время таких случаев немало. Здоровые молодые мужчины вдруг полностью теряют память, в основном, от 16 до 50 лет. Я пишу об этом диссертацию. Если вы дадите мне, лично мне, слово, что будете вести себя хорошо, я переведу вас в третье отделение. Там нормальный режим. Вы обещаете?
- Да.
- Хорошо. Я вам верю. Не подведите меня.