Тот факт, что ЦК КПСС много лет финансировали братские страны, развивающиеся по социалистическому принципу, широко известен. Однако последователи дела Ленина-Сталина, в 70-80-х годах, не были новаторами в этом вопросе, так как все коммунистические партии мира, после 1917 года, состояли на содержании у Кремля.
Разница только в том, что, если в более поздний период, отчасти, из-за таких трат, население нашей страны толкалось в бесконечных очередях, то, на заре советской власти, люди просто умирали от голода.
Плачевное состояние собственной экономики, никогда не волновало практиков марксизма, а на уровень их личного комфорта не могли повлиять никакие катаклизмы, поэтому преданные партии гонцы никогда не оставались без работы.
Одним из таких курьеров была Роза Коэн, девочка из еврейской семьи, иммигрировавшей в Великобританию из польского городка Лодзь.
Отец семейства, работая портным, сумел обеспечить всем шестерым детям приличное образование, поэтому никого не удивляло, что Роза владеет тремя иностранными языками.
Девушка рано увлеклась движением суфражисток, которое, очень скоро, уступило место социалистическим идеям и уже в 1920 году, она ставится членом КПВ (Коммунистическая партия Великобритании).
Современники отмечают яркую внешность юной коммунистки, из-за которой в нее были влюблены даже кандидаты, не прошедшие испытательный срок, а глава партии Гарри Поллит не отчаялся завладеть сердцем красавицы даже после четырнадцати (14) отвергнутых попыток.
Забегая вперед, надо сказать, что если бы человеку дано было бы знать свою судьбу, Роза согласилась бы на это предложение, отказав, для приличия, не больше 10-12 раз и, заодно, уговорила бы мистера Поллита навсегда забыть страшное слово «коммунизм».
Но судьба распорядилась иначе и мисс Коэн близко сошлась с заезжим агентом Коминтерна, после чего стала активно сотрудничать с этой организацией.
У ее друга было много имен, например, Англию он посетил под псевдонимом Макса Беннета, в Америке получил журналистскую аккредитацию в качестве Макса Гольдфарба, а французские товарищи знали его как месье Гумбольтда.
В течение целого ряда лет, мисс Коэн курсирует между Москвой и многими странами, перевозя значительные суммы денег, обеспечивающих безбедное существование лидеров коммунистического движения и финансирующих их борьбу с капитализмом, но уже по остаточному принципу.
В конце концов, в 1927 году, она остается жить в Москве, где через два года выходит замуж за давнего друга, чье настоящее имя было Давид Эфроимович Липец (Петровский).
Супруги, у которых, в 1929 году, родился сын Алексей, живут полноценной, насыщенной жизнью, не имея никаких причин замечать негативные стороны социалистического бытия.
Тучи начинают сгущаться, после убийства Кирова, когда выясняется, что в стране, потерявшей миллионы людей, в ходе гражданской войны и коллективизации, стремительно растет количество врагов народа.
Давид Петровский прекрасно понимает, что его длительное пребывание за рубежом является не менее тяжким грехом, чем давнее и непродолжительное членство в меньшевистском крыле партии, поэтому решается на побег.
Через Серго Орджоникидзе, он получает командировочное предписание в Америку, надеясь, что его жена, подданная Великобритании, беспрепятственно сможет покинуть Советский Союз и прибыть в Лондон.
Этот наивный план не сработал, так как товарищ Сталин давно уже запретил выезд за пределы страны людям, не имеющих близких родственников в качестве заложников.
Конечно, гражданка иностранного государства миссис Коэн получила разрешение на выезд, но на ее сына это правило не распространялось, поэтому супруги покорно остались дожидаться своей участи.
Развязка наступила после самоубийства Серго Орджоникидзе. Через месяц, в марте 1937, арестовали Давида Петровского, а уже в августе, обвинение в шпионаже было предъявлено самой Розе Коэн.
Суд, длившийся 15 минут, вынес обоим супругам окончательный приговор, с интервалом в полтора месяца.
Тела закопали в общей яме.
Семилетнего Алешу Петровского определили в детский дом, откуда ребенка сумела забрать сестра его отца, тоже находящаяся, к тому времени в ссылке, как член семьи изменника родины.
Через много лет, Алексей Давидович Петровский станет академиком РАЕН.
На первый взгляд, может показаться странным, что с подданной английской короны обошлись столь сурово, но товарищ Сталин, как искусный политик, заранее нашел выход из этого положения.
Когда в Москву, с протестом против ареста Розы Коэн, прибыли члены КПВ, во главе с Гарри Поллитом, их принял секретарь исполкома Коминтерна Г.М. Димитров.
Содержание беседы осталось неизвестным, поэтому можно лишь предположить, что помимо банальной угрозы прекращения финансирования, Иосиф Виссарионович снабдил Георгия Михайловича дополнительным компроматом на английских товарищей.
Хотя, не исключено, что сам тов. Димитров обладал волшебным даром убеждения.
По крайней мере, вернувшись домой, и, узнав, что в газете Daily Herald опубликована заметка об аресте, в СССР, британской коммунистки Розы Коэн, товарищи подали в суд на главного редактора издания, обвиняя его в клевете на советскую власть.
В процессе принимала участие сестра Розы, утверждавшая, что сама миссис Коэн не может приехать, чтобы опровергнуть гнусный поклеп буржуазной прессы, только из-за того, что умерла, вместе с сыном, от пневмонии.
Показания сопровождались клятвой на Библии.
Среди участников событий тех лет, находящихся в орбите коммунистической власти, можно найти целый ряд уцелевших товарищей, которых не коснулись сталинские репрессии.
Только счастливых людей среди них, вряд ли удастся обнаружить.
То же самое можно сказать обо всем населении нашей страны в целом.
За 70 лет существования Советского Союза, большинство жителей нашей страны поняли, что в жизни и без того хватает сложностей, чтобы отягощать ее коммунизмом.
ПОСТАВЬТЕ "ЛАЙК", ЧТОБЫ УВЕЛИЧИТЬ ОХВАТ СТАТЬИ. ПОДПИШИТЕСЬ НА КАНАЛ, ЕСЛИ ПОНРАВИЛАСЬ ПУБЛИКАЦИЯ.
Обеденные шутки на Ближней даче и рассуждения по поводу наследников
Дикая орхидея на службе у КГБ
Дипломатический мастер-класс от "дорогого Леонида Ильича"
Забыть нельзя реабилитировать