Начало романа
Она держала в руках письмо и размышляла: «Больница-камера-больница. Замкнутый круг. Как жаль, что у меня нет крыльев».
Письмо пахло домом. Каждое жилице человека имеет свой запах. Родной дом Эли был пропитан дорогими духами и хорошим кофе.
В камере у нее кружилась голова от «новых ощущений». Ей казалось, что она вывернута наизнанку. И очень скоро придет ее родной отец. Он заберет ее из отвратительного окружения.
Элеонора развернула письмо и ощутив горькую обиду произнесла вслух, – Все-таки весточка не от папы.
В бешеной ярости она скомкала полученную бумагу. Закрыла глаза и подумала: « Почему он молчит? Отец, словно отгородился от меня. Но я же его родная дочь. Он не может со мной так поступать». Взгляд ее коснулся письма.
– Че такая убойная малява, что ли? – услышала она шепелявые фразы соседки.
– Прочту, пожалуй, – ответила Эля больше для себя, чем для стриженой соседки.
«Дорогая Элечка наша, пусть это письмо согреет твое сердечко. Мы с Игорем Венедиктовичем молимся за тебя. Понимаем, что тебе очень тяжело. Элечка, да и нам не сладко. Отец почти не разговаривает. «Здравствуй» и «спокойной ночи», только это от него и слышу. А позавчера напился так, что еле-еле откачали. Сама пишу тебе, а слезы глаза закрывают. Эля, ты не сердись на него. Он хочет, чтобы ты поняла сущность твоих проступков. Прошу, говори правду следователю. Тебе легче будет все перенести. Правда – это лекарство для души. Знаю, что тебе невыносимо в нынешних условиях. Но также знаю, что ты найдешь в себе силы все преодолеть. Элечка, постарайся обрести внутреннюю свободу, которая станет твоим стержнем. Найди в себе силы не осуждать людей и обстоятельства. Мы молимся богу и ты тоже молись. Элечка, завтра понесу тебе передачку. Вместо фруктов тебе положила сок. Жаль, что можно только 30 кг в месяц. Девочка моя, крепись родная. Твоя Вера». Эля закрыла лицо руками.
– Слышь, у тебя умер кто? Че так убиваешься, а? – обратилась к ней шепелявая.
– Я умерла, – сдавленным низким голосом ответила Элеонора.
– Так и ничего тогда, – весело произнесла соседка.
– В смысле? – оторопела Эля.
– О! Как встрепенулась. Говорю, старая ты умерла, а новая родилась. Долго ты соображаешь. А все потому, что блондинка, – сделала заключение шепелявая женщина.
*** *** *** *** *** ***
– Что там Зарецкая? – уточнил следователь у помощника.
– Пришла в себя. В больничке задержится на пару дней.
– С утра допросим Алену Гжель. Думаю, что не помешает очная ставка межу Гжель и Ольшанским, – задумчиво произнес Звягинцев.
*** *** *** *** ***
– Обожаю ваши целительные чаи, – говорила Юлия. Она наблюдала за знахаркой, которая аккуратно раскладывала засушенные травки.
– Для тебя самое то, – улыбалась она, – сейчас еще сделаю массаж головы.
– Романовна, а вот свою историю мне до конца расскажите? – затаенно спросила Юля.
– Если начала, то расскажу, – заверила она.
Инесса Сагайдак