Фортели Загона
Доброго дня, уважаемые читатели! Прошло несколько спокойных дней после купания вместе с Загоном. Особых проблем не возникало, работал конь как и многие другие. Однако видно было, что не очень-то и хочет стараться, не выкладывается по полной, а оставляет силы на потом. Загон смышленный жеребец, понимал чтО от него требуется, но и чувствовалось, что себе на уме парень, что подчиняется он только, делая одолжение всаднику. Что требовалось для того, чтобы жеребец полностью доверился, я пока не могла понять. Дончак не был флегматиком, но и особо активным не назвать, взгляд неравнодушный, а, скорее наоборот, живой, интересующийся всем происходящим вокруг.
Как-то решила я поработать Загона между конюшен, где от широкой тени было все-таки немного прохладнее, чем на ипподроме. Конюшни – это, конечно, громко сказано. Бетонные светлые здания были в прошлом коровниками. Чистые, побеленные помещения с широкими проходами и большими окнами создавали приятное впечатление. Снаружи стены были оштукатурены мраморной крошкой, которая поблескивала в лучах солнца. Издали казалось, что здания сделаны из слюды. И только позже, познакомившись ближе с непростым климатом, я поняла для чего стены были покрыты крошкой: летом она, как зеркало, отражала солнечные лучи, а зимой помогала сохранить тепло в конюшне.
Размявшись, мы с Загоном начали повторять упражнения, которые вот уже несколько дней изучали. Что-то дается ему легко, а некоторые упражнения приводят в затруднение. На очередном таком элементе жеребец решил, что ему надоело выполнение бессмысленных для него движений, и он прижался боком к стене конюшни моим коленом. Отвести в сторону сразу лошадь не получилось. Так что мое колено «бороздило» по мраморной крошке, бриджи, а вернее, спортивные брюки, были порваны в дырочки, через которые уже просвечивалась кровь. Сказать, что было больно, не могу, потому что от возмущения и злости у меня перехватило дыхание. Такого хитрого хода я не могла ожидать от лошади, неординарное решение Загона отделаться от всадника меня снова поставило в тупик.
Рядом с ипподромом на пригорке, отделяя ипподром от заливного луга, рос сплошной высокий кустарник. Название я его не знаю, но помню огромные шипы на ветках, которыми можно было пораниться довольно глубоко, поэтому мы не подходили близко к кустарнику. Полоса из шипастых кустов была не очень широкой, через нее часто проходили небольшие группки баранов, которые прятались от полуденной жары в тени кустов. В один из самых прекрасных дней скакали мы с Загоном по заливному лугу. Воды в низинах уже не было, она испарилась, рыбу давно выловили. Еще не было сильно жарко, лучи солнца пригревали сверху, но не палили. Зато огромные оводы уже начинали здорово докучать животным.
Может Загона укусил овод, а может, это была его очередная шутка, сейчас уже трудно сказать. Но, идя ровным и спокойным кентером, Загон вдруг понес. Снова бешеная скачка! И снова лошадь неуправляема. Натяжение повода ничего не дало, я не могла свернуть коня на круг. Это называется «закусил удила». На нашем пути как раз оказывался тот кустарник с шипами. Я со страхом смотрела вперед, на то, как с огромной скоростью мы приближались к кустам. «Главное, закрыть глаза, чтобы шип не попал», - подумала я, уже влетая в полосу кустарника. Как можно ниже наклонила голову, спряталась за шеей лошади, кулаки с поводом собрала в кучу и прикрыла их грудью. Я не видела как мы пронеслись сквозь густой кустарник, зато чувствовала как шипы резали мои плечи.
Выскочив на открытое пространство, Загон немного успокоился и сбавил скорость галопа. Он снова стал управляться, не выказывая ни малейшего неповиновения. Когда я перевела лошадь уже в шаг, чтобы дать ей отдышаться, наконец, смогла рассмотреть повреждения. На Загоне, как ни странно, была всего пара царапин на плечах. Видно, он ловко уворачивался от колючих веток кустарника. На мне были порваны в клочья короткие рукава футболки и горели от ран предплечья, в кровь изодранные колючками. Лохмотья футболки развевались на легком ветерке, создавая дополнительную вентиляцию. Зеленая футболка новая, жалко было ее…
Золотистый жеребец был у меня в работе недолго, всего где-то, примерно, месяц. Но успел оставить свой след в моей душе. Наверное, наши отношения в дальнейшем сложились бы, и мы начали бы понимать друг друга, но судьба распорядилась по-другому. Мне нужно было в скором времени уезжать на сессию, и я вынуждена была оставить Загона на попечение молодого парня, который работал у нас с рысаками. Об очередном фортеле и дальнейшей судьбе жеребца расскажу в следующей заключительной части.
Продолжение следует.