Утро субботы началось неприлично рано. Уже в шесть утра я проснулся, каждой клеткой своего несчастного тельца ощущая кармический привет за вчерашнюю попойку. Недовольно покачав головой и цокнув, я в очередной раз признался себе, что годы твои, максимка, уже не те, что раньше; что стрелка крутится в обратном направлении, да и в целом ты уже не торт. А ведь раньше-то ты мог! И литр белой без закуски, и пивасом зубы чистить перед посадкой за руль, и робокопу одной левой железную морду разворотить. Да не мог, все было примерно в одной поре, просто модно ныть, что старость не радость и в наши годы бабы были как гитары. Так во время этого небольшого экзистенциального спора с самим собой я не сразу заметил как отходняк помахал ручкой, прыгнул на дрезину и активировал режим съебатор. На горизонте замаячили перспективы весёлого и минимально продуктивного провождения выходных. А что, после напряженных пары месяцев трудоголизма совсем нестыдно перейти в парудневный алкоголизм. Тем более, начало уже положено вчера. А на старые дрожжи оно так-то и поинтереснее дионисить. Перво-наперво, Максим, мы сейчас с тобой закажем всякой мразотной хавки через Яндекс. А пока курьер в маске курьера будет со всех ног и колёс спешить ко мне, храня мой завтрак паче зеницы ока, я спущусь в пивнуху и возьму чего-нибудь такого эдакого, чтобы сразу бах и гутен морген, дорогие мои дорогие. Осталось дождаться открытия алко заправки. Внезапно позвонили в домофон.
—Кто?
В ответ я услышал один из нашидов, в котором смог разобрать слово врачи. А в остальном все звучало как стандартное объявление на вокзале, когда отчетливо выходит только начальная мелодия.
Ну мало ли, первый раз ли тебе звонят в домофон не тебе? То-то же. Нам не жалко. А мне так и вообще поебать, потому я безразлично открыл и отправился обратно смаковать будущее возлияние.
Несколько минут спустя постучали в мою дверь.
— Хеллоу, здорова, ты это ты? - спросила меня миловидная (нет) женщина, упакованная в белое с ног до головы и имеющая форму самовара в маскхалате.
- Конечно, чувствуйте себя как дома, раз уж вы все равно зашли ещё до того, как я открыл вам дверь.
- Значится, ты у нас теперь коронавирусный, тоби пизда, сиди на хате, пей таблетки. Мы не знаем какие помогают, поэтому пей арбидол тридцать два раза в день и ацц, а чтобы не скучать шлифуй это все смектой. Ты, кстати, вообще как? Не подох ещё, дышишь, температура есть, а если найду?
— Ну охуеть, что за пиздорез-то начался? Идите на хуй, я вас не звал, граждане, - Говорю я ей.
- Ну ты вчера позволял нашим коллэгам ковыряться у себя в носу и в ротике, латентный ты наш петушок?
- Ну в целом да, было дело.
- А какие тогда жили-были? Ваш товар - наш купец. Коронавирус теперь в тебе, как прохор Шаляпин в богатой бабке. Так что, как я и сказала выше, сиди дома, плюй в потолок. Две недели отпуск получите-распишитесь.
Тут она вспомнила что-то.
- Ну давай тебе ещё легкие послушаем, по протоколу положено. Ебааааать, да они чистые, зря только стетоскоп доставала! Ну все, адьос, чао, лошара.
И она исчезла так же резко, как и материализовалась несколько минут назад. Такой, знаете ли, флеш грушевидной формы.
Как я воспринял эту весть? Естественно я охуел. Да, я ходил вчера делать мазок на фоне заболевания друга. Но шёл я его делать, как я думал и рассчитывал, скорее для успокоения души. Так как анализ крови дал отрицательный результат, то и мазок должен был просто закрепить это убеждение. Должен, да рассчитался. Первым делом я решил оповестить коллег, с которыми я вчера постигал дзынь-буддизм. В ответ я услышал, что им глубоко похую, ты, конечно, поправляйся, но мы читай выше.
Начался карантин. В ожидании скорого заболевания, я решил организовать рабочее место дома и удаленничать до той поры, пока силы не покинут меня. И только тогда уже на законных основаниях я лягу на одр и буду придумывать завещание.
Не буду описывать все прелести удаленки. Хотя бы по причине того, что я для себя ни одной не нашёл. Вообще оставаться с самим собой в четырёх стенах мне совсем не понравилось. И сам факт, что я не вышел погулять в окошко, уже можно считать большим свершением.
Мне сказали, что через десять дней мне придут делать второй мазок. И эти десять дней кровь из носу нужно провести дома. Ещё никогда я не проявлял такую социальную ответственность! Я решил, что раз уж так пошло и неизвестно заболею я в действительности или нет, то лучше последую советам эскулапов и отсижу все, что мне насчитал прокурор в чепчике с красным крестом. Но десять дней это прям дохера, дохерища.
Отмечу, что каждый день утром мне звонили из поликлиники и справлялись о моем здравии. Дня через три мне стало стыдно им сообщать одну и ту же весть, что со мной все хорошо и болеть никак не получается начать.
Утро десятого дня я встречал как любой арестант, у которого сегодня будет заседание по удо. Моим оптимизмом можно было загрузить камаз мелкой щебёнкой без привлечения механических средств помощи.
- Так, результат будет в течение суток-двух. Ты не очкуй, если вдруг положительный будет, мы сами быстро сообщим, - хихикая сказала тетя врач.
- Стало быть, раз не позвоните - все чики-пуки? - закручивая ус, спросил я. - Именно так, потом ещё один отрицательный и гуляйте, Василий, по направлению. И больше не надо крутить мои усы. Не для тебя роза цвела.
Назавтра мне никто не позвонил. Это хороший знак, решил я. Значит им нечего мне сообщить эдакого и архиважного. Иначе бы было так, как сказали врачи. Я начал планировать как ударно проведу оставшиеся дни перед отпуском, подзаработаю баблишка, куплю виллу на канарах и литровую упаковку однопроцентного кефира.
Следующий день я начал со звонка на горячую линию поликлиники дабы получить подтверждение моей скорой разлуки с коронапидрилой и узнать дату контрольного выстрела по этой падле. С первого раза я не дозвонился, как потом и с пятого, и с десятого. И дело не в том, что мне не отвечали, просто линия была всегда занята. Это потом я узнал, что горячая линия состоит из одного телефона. Но в тот момент я собрал всех мысленных собак, столько хуев не бывало во рту даже у проститутки со стажем. Дозвонился, блять!
- Фамилия? Адрес? Год рождения? Когда брали? Че почем? Есть два стула, на одном пики точеные...
А, дык у вас положительный. Что вы звоните?
- Но ведь мне сказали, если будет положительный, мы вам это самое враз и все такое.
- Ну, на заборе тоже , сам знаешь, что написано. Жди, врач придёт, посмотрит тебя бедолагу.
- И мазок сделает?
- Хуезок. Нынче только осмотр, потом решим когда и что у тебя мазать.
Таких оплеух мне мамка никогда не отвешивала. А если взять во внимание (а потом в рот), что тут обошлось без физического воздействия, то боль от неё становилась только сильнее.
Чаам к пяти ко мне заявился чувак в пластиковом наморднике, наглазнике и наноснике.
- Че кого, больные? Дышишь ещё небось?
— Командор, что будем делать? Время-то идёт, а пидрила во мне до сих пор.
—Мил человек, посмотри на меня. Сегодня общенациональный выходной. Все самоизолируются кто где, кто на шашлыках, кто с палатками, кто на оргиях. Один я тут хожу вас прокаженных щупаю. Скажи спасибо...просто скажи спасибо.
- Это, конечно, да, монсеньёр. Но делать-то что? Может полечиться чем-нибудь. Я, видит господь, на твой хлеб не претендую, но мало ли, может пора к действиям переходить.
— А ты что не пил ничего?
- Как не пил. Арбидол. Хуйбидол. Ацц. Залупэ.
— Тююю, ебать копать мои старые трусы, в которых бабка изменяла деду с замполитом третьего монгольского фронта, ты шо лох? Це ж хуйня, от неё толку как козла молока, если конечно, ты не из этих, а то извини, если обидел.
- Низкий поклон за тактичность, уважаемый. А что же посоветует Ваше профессиональничество?
— Да хер его знает, надо подумать будет. Потом скажем. Ты главное сиди дома, опосля сообщим в какую розетку какой вилкой пихать. Чмоки!
Удивительная скорость дематериализации в очередной раз покорила мое сердечко.
Прошло 12 дней заточения, а я не приблизился к моменту, когда замок на моей клетке откроется, даже на комариную пипиську.
Через три дня ко мне пришли за третьим.
Через пять дней я узнал, что и этот оказался мальчишом плохишом. Минуя эпитеты, скажу, что я очень сильно расстроился. Ребята из поликлиники продолжали звонить и справляться о моем существовании, но так и не придумали чем меня лечить. С момента визита героически работающего в выходной день доктора ни одной рекомендации по медикаментам мне не озвучили.
В ожидании четвёртого я уже не питал особых надежд. Я размышлял и пытался себя убедить, что в целом не так и плохо, если к трём неделям отсидки добавить ещё две недели грядущего отпуска. Для моей социофобной душонки это не так уж и плохо. По идее. «Нет! Идите на хуй» - кричала моя социофобная душонка в ответ на эти размышления. Я был уверен, что основной причиной ее недовольства были блядские дети, нонстопом орущие во дворе. Складывалось впечатление, что их просто выгнали из дома родители. На все лето. У меня в деревне корова чаще дома бывала, чем эта орава. Не спасали даже закрытые окна. Сто пудов, когда они видели, что как только тяжело не больной я закрываю окна на 14 этаже, им приходила команда о необходимости надеть свои бейбисайз реактивные ранцы и наводить суету прямо за стеклом, попутно колошматя палками охуевающих грачей, воробьев и человеков-пауков.
Тетя поковыряла мою грустную носоглотку (нос и глотку) в четвёртый раз и упорхнула как моя бывшая, которой никогда не было. Завтра мне позвонила другая тетя из поликлиники и сказала, что у меня положительный результат. У меня отвалился писюн. Потом она добавила, что у меня положительный результат от даты, которая совпадала со вторым мазком. Писюн одумался и вызвал такси. В конце дня я узнал, что четвёртый отрицательный. Мой первый отрицательный мазок с четвёртой попытки. Я назвал его Генри. Хоть тоннель пока не кончался, но свет уже начинал приятно слепить. Через пару дней должны были сделать ещё один анализ. При отрицательном исходе меня освободили бы прямо в зале суда, в зале туда, в зале куда захочешь.
В субботу мне сделали пятый мазок. Во вторник, второй день моего уже наступившего отпуска, мне сообщили результат. Ничтоже сумняшеся я взял билет до Калининграда, купил тапочки, первые в своей жизни новые трусы и даже зубную щётку.
В аэропорту мне позвонили.
— Максим Юрьевич (это мое отчество), это поликлиника. У вас третий мазок положительный.
Я сердечно поблагодарил их и послал на хуй. А себя послал на Балтику.