Присутствие непостижимой силы
Таинственно скрывается во всем:
Есть мысль и жизнь в безмолвии ночном,
И в блеске дня, и в тишине могилы,
В движении бесчисленных миров,
В торжественном покое океана,
И в сумраке задумчивых лесов,
И в ужасе степного урагана,
В дыхании прохладном ветерка,
И в шелесте листов перед зарею,
И в красоте пустынного цветка,
И в ручейке, текущем под горою.
Иван Саввич Никитин
Начиная с той памятной ночи, когда народ выходит из Египта, и вплоть до самых границ Земли обетованной в повествовании появляется и постоянно присутствует видимое присутствие Бога — столп облачный днем и огненный ночью. На первый взгляд — ничего особенно интересного, но только на первый взгляд это так.
Первый интересный момент — это то, как воспринимали это явление люди. Это впервые проявляется в ночь, когда Израиль приходит к берегу Чермного моря (ныне залив Акаба). Столп облачный меняет свое место положения и становится между египтянами и израильтянами. Так, что они не могли сблизиться всю ночь. И вот здесь-то и появляется первое интересное сообщение Моисея о столпе. Он был мраком для одних и освещал ночь для других. Одно и то же явление, одно и то же Божество, верующими и неверующими (будем называть это так) воспринималось диаметрально противоположно. И дело здесь не в Боге, а в людях. Для тех, кто принимает Его, Бог — это свет, для тех, кто отвергает — тьма. Эйнштейн как-то сказал, что будете вы наблюдать какое-то явление или нет, зависит от теории, которой вы придерживаетесь. Одни слышат голос Божий, другие — только гром. Вера определяет восприятие.
Второй интересный момент — отношение людей к водительству. Ведь ясно же, как день, что в столпе шествовал Бог. Именно столп шел впереди и именно он показывал дорогу. Однако израильтяне каждый раз, когда оказывались в затруднительных обстоятельствах, начинали поднимать вой. Кончалась ли вода, кончалась ли еда, появлялись ли враги — виноват Моисей. Но Моисей-то при чем?! Ведь вел их Господь. Это наглядным образом доказывает, что никакие чудеса не убедят тех, кто не желает смирять свою волю и покоряться Божьему водительству. Поэтому тем, кто сегодня удивляется неверию израильтян или ищет знамения, следовало бы призадуматься. Излюбленная манера общения Бога с человеком — намек, притча, веяние тихого ветра. Тем, кто чутко внимает в ожидании, этого вполне достаточно, а тем, кто так жить не желает, никакого чуда никогда не будет достаточно.
Третий интересный момент — суть явления. Когда Бог явился Моисею, это произошло в виде горящего, но не сгорающего куста. И в этот был глубокий смысл. В чем же смысл столпа облачного и огненного? Первый раз, когда упоминается это явление, Моисей говорит, что Господь шел в столпе. Второй раз, он Говорит, что шел «Ангел Божий». А мы знаем, что под этими словами в Ветхом Завете частенько нужно понимать Христа, а не просто ангела. В пользу этого говорит тот факт, что об этом Ангеле будет впоследствии сказано «имя Мое в Нем». А еще то, что столп впоследствии будет покоиться над Скинией свидетельства, над святым святых. Если нарисовать план святилища, то два геометрических центра будут соответствовать ковчегу завета в святом святых, с одной стороны, и жертвеннику всесожжения, с другой. И в том, и в другом месте мы видим поднимающееся к небу облако днем, и огонь ночью. Параллель очевидна. Бог хотел запечатлеть в сознании Своего народа сходства этих двух явлений не случайно. И там, и там был намек на одну и ту же Личность: лев от колена Иудина и ведомый на заклание Агнец, приносящий Себя в жертву и Огонь поядающий — все это две грани одного и того же Божества.
В Библии достаточно света для тех, кто ищет свет, но в ней достаточно тьмы, кто свету покоряться не желает. Свет или тьма — каждый решает сам, каким будет его восприятие Божества.
«И двинулся Ангел Божий, шедший пред станом Израилевых, и пошел позади их; двинулся и столп облачный от лица их и стал позади их; и вошел в средину между станом Египетским и между станом Израилевых, и был облаком и мраком для одних и освещал ночь для других» (Исх.14:19,20).
Милый друг, иль ты не видишь,
Что всё видимое нами -
Только отблеск, только тени
От незримого очами?
Милый друг, иль ты не слышишь,
Что житейский шум трескучий -
Только отклик искаженный
Торжествующих созвучий?
Милый друг, иль ты не чуешь,
Что одно на целом свете -
Только то, что сердце к сердцу
Говорит в немом привете?
Владимир Сергеевич Соловьев