2004 г., Будапешт. На обучение в рамках программы НАТО «Партнёрство во имя мира» зачислены два солдата: лейтенант-армянин Гурген Маргарян и лейтенант-азербайджанец Рамиль Сафаров. Однажды ночью Рамиль входит в комнату Гургена и начинает бить его топором.
Позднее Сафаров признался: «Потерпевший был еще жив, когда я выходил из комнаты, но я знал, что нанес ему смертельные удары, потому что его голова была почти отделена от остального тела. Он также добавил, что сожалеет о том, что не убил больше армян. И подчеркнул:
«Я хочу, чтобы эта армянская мать плакала так же, как плакали наши матери, когда потеряли своих детей. Это была месть».
Когда венгры согласились экстрадировать Сафарова в Азербайджан, местные власти освободили его в аэропорту и сделали национальным героем.
Эта история показывает, насколько велика ненависть между двумя народами (армяне тоже не в долгу перед азербайджанцами). Теперь их война за Нагорный Карабах снова вступила в горячую фазу.
Кто начал нынешнюю версию этой войны? Мы точно не знаем, но ведущие специалисты, в т.ч. Томас де Ваал из центра Карнеги подозревает, что это сделал Азербайджан - он заинтересован в изменении статус-кво, к тому же на решение властей Азербайджана могли повлиять как внутренние факторы (в том числе социальные ожидания, что Баку со временем добьется значительных успехов в Карабахе), так и внешние: США заняты выборами, а Турция готова поддерживать Азербайджан.
По данным Центра восточных исследований, «после первых успехов Азербайджана - захвата семи деревень, определенного количества боевых позиций и возможного захвата важного холма в районе Муровдагского хребта - ситуация на фронте стабилизировалась». Если Азербайджан планировал блицкриг, он провалился, и война превратилась в позиционную. Однако не исключено, что в ее характере снова произойдет резкое изменение.
В Карабахе нет сырья или важных коммуникационных путей. Битва здесь в основном связана с символами. Это самая святая из всех постсоветских войн. Для азербайджанцев карабахская война - один из главных мифов, основавших их молодое государство и нацию.
Для армян борьба с азербайджанцами - это не только Карабах. Часто азербайджанцев называют «турками» (азербайджанцы действительно являются турецким народом, тесно связанным с турками; президент Азербайджана Абульфаз Эльчиба даже использовал лозунг «Одна нация, два государства» в отношении турок в начале девяностых годов), подрывая существование азербайджанской нации и видя в карабахской войне - еще одна часть конфликта с турками, завершившаяся геноцидом армян 1915 года. Предполагается, что тогда погибло до полутора миллионов армян. На Кавказе столетия несправедливостей накладываются друг на друга, создавая узел, который трудно распутать.
Политика топора
Приднестровцы каждое утро едут в Молдову на работу, даже пенсионеры Донбасса переходят линию фронта, чтобы получать пенсии в Украине. Между тем, в Нагорном Карабахе уже подрастает второе поколение, никогда не встречавшее представителей соседнего народа, здесь накачивается военно-националистическая пропаганда.
Политики обеих стран с радостью отпустили бы конфликт. Но они знают, что любые уступки могут стоить им власти, а может быть, и жизни. Любой лидер, ищущий компромисса, будет уничтожен. На протяжении десятилетий они мобилизовали свой электорат, усиливая чувство опасности, становясь заложниками своей собственной риторики.
Президент Азербайджана Ильхам Алиев уже пожинал эти плоды. В июле 2020 года в Баку прошла масштабная демонстрация сторонников войны, и протестующие попытались ворваться в парламент.
Но Карабах - это проклятие для Азербайджана и Армении, в первую очередь для последней. Цена, которую Армения заплатила за контроль над Карабахом, огромна. Война обрекла ее на изоляцию (две из четырех границ закрыты: с Азербайджаном и Турцией), один из самых высоких уровней эмиграции в мире, экономический коллапс и олигархизация власти.
Очередное столкновение Турции и России?
По ту сторону баррикад находится Турция, которая однозначно поддерживает Азербайджан, избрав путь военного урегулирования конфликта в пользу Баку. Анкара хочет укрепиться на Кавказе, где Москва до сих пор имела монополию в области безопасности. Сирийский наблюдательный центр по правам человека сообщает, что Анкара перебросила до трехсот своих союзных боевиков из Алеппо в Азербайджан.
Карабахский конфликт отличается от других постсоветских конфликтов - абхазского, осетинского, приднестровского и донбасского - только в Карабахе русские не дислоцируются и не являются главными покровителями сепаратистов. Это не меняет того факта, что влияние Москвы на ситуацию в Карабахе - через Армению, которая сильно зависит с точки зрения энергии и военной мощи, - огромно.
Россия хочет, чтобы постсоветские конфликты либо продолжались (но как споры низкой интенсивности), либо прекратились, но по правилам Москвы. Эти конфликты и пара-состояния, которые необходимо поддерживать, для нее как чемоданы без ручки - их трудно нести, но и бросить жалко. А парагосударства могут просуществовать долго - в Восточной Европе более четверти века, а на Северном Кипре почти вдвое дольше.
Кремль разделяет и властвует
Первый вариант - замороженный конфликт или конфликт низкой интенсивности - дает Москве инструменты воздействия на противоборствующие стороны. Из шести постсоветских европейских государств пять вовлечены в конфликты, в которых Москва является арбитром (Молдова, Украина, Грузия, Армения, Азербайджан), и только Беларусь свободна от них - но там у Москвы есть другие инструменты давления. Парагосударства гарантируют Москве, что страна не убежит на Запад, и Запад будет осторожен с ее принятием (например, с присоединением Украины к ЕС, Брюсселю пришлось бы решать ситуацию с войной на Донбассе и означало бы потерю контроля на её новой восточной границе).
К примеру, когда в 2013 году Армения хотела подписать соглашение об ассоциации с Европейским союзом, Путин вызвал тогдашнего президента Саркисяна в Кремль, вероятно, пригрозил отозвать неформальные гарантии безопасности для Карабаха, а Саркисян вместо того, чтобы ассоциироваться с Европейским союзом, повел страну в российский аналог - Евразийский экономический союз. Когда год спустя Украина ускользнула от России, Путин запустил один из планов, которые он готовил годами: сепаратизм на востоке и юге страны. Он также использует парагосударства для оказания давления на Запад в качестве возмездия (когда западные страны признали Косово в 2008 году и сделали реальной перспективу членства в НАТО для Тбилиси и Киева, Москва признала Абхазию и Северную Осетию.
В отношении каждого парагосударства Кремль также предложил план мирного урегулирования, потому что мир - это "план Б". Например, Кремль хотел бы передать Донбасс Украине - но по своим правилам, на практике внедрив в Украину троянского коня, который поставил бы ее в полную зависимость от Москвы. Существование парагосударств - не цель Кремля, а инструмент для достижения долгосрочных внешнеполитических целей. Москва берет парагосударства в заложники в своей игре с Западом. Уверен, что Путин один или два раза продал бы своих парагосударственных союзников, если бы это дало ему постоянный контроль над странами, от которых они откололись.
Парагосударства, или поле битвы за влияние
Два года назад в Армении победила цветная революция - уличные протесты устранили карабахский клан, правивший с конца 1990-х годов (и свергнутый лидер Серж Саркисян, и его предшественник Роберт Кочарян были выходцами из Нагорного Карабаха), а страну возглавил журналист и оппозиционер Никол Пашинян. Он первый лидер Армении, не имеющий прямого отношения к Нагорному Карабаху - до карабахского клана президентом Армении был Левон Тер-Петросян, основатель Карабахского комитета, стремящегося присоединить спорную область к Советской Армении.
Кремль неохотно, но принял Пашиняна, и теперь Путину приходится несколько раз в год фотографироваться с лидером победившей демократической революции. Он проводит политику балансирования между Западом и Россией и пока не подорвал интересы россиян в Армении. Москва продает оружие обеим сторонам, используя правильный баланс сил, она формально связана тесным союзом с Арменией, но ее заботят хорошие отношения как с Ереваном, так и с Баку.
Однако в последние дни Путин выбрал тактику сдерживания и призывал лишь к прекращению боевых действий, явно не поддерживая ни одну из сторон. Россия до сих пор использует статус-кво, и именно она здесь раздавала карты - тем более, что в последние годы Соединенные Штаты практически полностью ушли из региона, а Европейский союз также не играет решающей роли.
Однако появился еще один игрок, который хотел бы усилить свое влияние в регионе и бросить вызов Москве: Турция. Если боевые действия продолжатся, Россия, вероятно, попытается вызвать деэскалацию в Азербайджане - во время так называемой четырехдневной войны 2016 года звонка из Кремля хватило, чтобы Азербайджан приостановил военные действия. Однако на этот раз у Азербайджана есть сильная поддержка все более уверенной в себе Анкары, и это может изменить баланс сил. Не исключено, что Нагорный Карабах станет следующим после Ливии и Сирии местом, где Турция и Россия будут косвенно воевать друг с другом.