(подробности по тегу "закреп")
Я сначала кивнул ему, а потом всё-таки неуверенно пожал плечами. Для меня происходящее вокруг, может быть, и напоминало Санхилл, но только отчасти... Впрочем, если это было нечто вроде потустороннего мира, в который я должен был попасть после смерти, то свои характерные черты он начал проявлять только сейчас... Хотя, если посудить, я не имел никакого понятия, какие характерные черты должны были быть у потустороннего мира.
То, что привело меня к моей «гибели», тоже было довольно странным, подумал я вдруг, а где-то вдалеке, может быть, дальше по коридору, раздался глухой грохот — возможно, в этом месте был ещё кто-то, и он так же только что очнулся и решил проверить, где это он.
- Эй, - обратился ко мне толстяк опять, продолжая потирать свою ладонь о свои всклокоченные волосы, словно пытался, таким образом, очистить её от чего-то — Эй, у тебя есть что-нибудь от головы? Страшно болит голова... Какая-нибудь таблетка, вроде анальгина или парацетамола... Господи, она у меня просто на части разваливается...
Я вообще с трудом представлял себе сейчас, что у меня сейчас есть, а чего нету — я даже не был уверен в том, что эта комната была моей. Я посмотрел вокруг себя (чайник в моей руке опустел, и ковёр под моими ногами теперь уже хлюпал, как болотная жижа), посмотрел на платяной шкаф, кровать, окно с дверью ведущей на балкон, дверь в соседнюю комнату, которая теперь была открыта, (стало быть, подумал я, этот толстый и взъерошенный тип является моим соседом) потом скользнул взглядом по стене с плакатом, и, наконец, увидел письменный стол с раскрытыми (и частично отсутствующими) ящиками. У левого отделения, в котором ящиков не было вообще, продолжала валяться куча пакетов с непонятным белым содержимым, издали похожим на именно на таблетки или на какие-то гранулы, но пластик самих пакетов был слишком матовым, чтобы понять это конкретно с моего места.
- Слушай, - сказал я своему новоявленному соседу — Я не знаю, что у меня тут есть, а чего нет... Я сам только что очнулся, так что...
Где-то в глуби коридора истошно заорали, так, что на ум, в первую очередь, приходил не чей-то страх, а дикая, невыносимая боль, вроде той, что, наверное, испытывали те, кому вбивали иглы под ногти в средневековых иезуитских комнатах пыток. Толстяк изумлённо и испуганно оглянулся на крик, на секунду отняв руку от головы, и тут я заметил, что между его пальцами и волосами промелькнуло что-то сверкающее и голубоватое, словно электрический разряд. Похожее бывает, если вы резко снимаете через голову что-то из синтетической материи, и в темноте, но в этом случае всё было видно и при освещении, и при этом сама искра была отчётливой, как между шариков электрофорной машины на уроке физики.