А вот ещё случай был... По молодости как-то таксовал в 90-ые. Времена были лихие, суровые. Сотовые только у малиновых «пинжаков». У таксистов только-только рации появились. Клиент садится — слышит рацию — удивляется: «Мент что-ли?»
Город у нас примерно такой же криминальный был, как и многие другие по всей России-матушке. Разборки, бандиты, стрельба. Глыбы гранитных памятников авторитетов да братков на кладбищах.
Вечер. Подвожу очередного пассажира к дому. Парень — мой ровесник — лет двадцати пяти. Расплачивается с большими чаевыми. И говорит: «Братан, просьба у меня будет. Вон, видишь, окна на втором этаже. Это мои. Там свет не горит сейчас. Я тебе номер телефона дам. Если через пять минут свет не загорится — позвони, скажи, что Колян в беде». Тут он достаёт пистолет, перезаряжает, прячет в карман и говорит: «Ну, я пошёл!»
И выходит — как космонавт в открытый космос.
Я, конечно, слегка напрягся. Не готов был к подобному. Не ожидал, так сказать. Оружие у меня после армии с гражданкой как-то не ассоциировалось.
Через 3 минуты загорелся свет, и я благополучно поехал работать дальше. Из кассетника звучал Кинчев с альбома «Джаз». Через форточку «пятёрки» проникал в салон морозный январский воздух. Вся жизнь впереди. Свадьбы, дети, радости и испытания.
И как-то на душе легко стало, светло что-ли. И уже не завидовал этим чужим тысячам и миллионам, замешанным на крови. И радовался своему скромному, простому заработку. Своей размеренной, «стандартной» жизни. А дома ждала меня мама. А завтра — свидание с любимой девушкой. Всё своим чередом. И слава Богу.
А парню тому, конечно, не позавидуешь. Так жить — в таком стрессе, страхе, напряжении. Выходить из дома, возвращаться домой — как в разведку ходить.
Кто он был — мент, браток — неважно. Все мы — дети того времени. Кому-то повезло больше, кому — меньше. Кто-то ярко прожил — да коротко. Кто-то тянет «лямку» до сих пор, обзаведясь семьёй, детьми и язвой. Каждому — своё. Каждый по-своему счастлив. Хочется только, чтобы всё к лучшему было, к светлому.