Вверх по течению Стикса
Книга погружения
27 часть
Когда я открыл глаза в следующий раз, вокруг была одинокая ночь. Скупой лунный свет вновь освещал дальний край бокса. Тусклые полосы лежали на полу и стенах, выдавая контуры предметов. Я смотрел на них и мне было спокойно. Этого света было столько сколько надо. Ужас дня, который не дал мне прожить себя, остался где-то позади и казался просто дурным сном, наваждением. Мой ум был вновь тонок и прям, как серебряные спицы лучей, проникающих через окно. И этот ум требовал деятельности.
Я встал и почувствовал, что почти невесом. Вещи вновь cбросили массу, оставив лишь слабые очертания, и я был таким же освобожденным объектом. Тенью, вдруг не обремененной хозяином. Я скользнул к двери и сделал то, что не сделал в прошлый раз – просто открыл ее.
В коридоре никого не было. Дальний конец его был слабо освещен, а моя половина совсем утонула в ночи. Тени тянулись по стенам изломанными прямыми, и в таком непривычном освещении коридор был не похож сам на себя.
Я посмотрел в покинутый бокс. Лунные полосы по-прежнему ложились на тишину. Я оставил дверь открытой и направился к свету.
Похоже, на этаже тоже никого не было. Двери были так плотно заперты, что казались нарисованными. Шаги в пустом коридоре обладали незнакомой акустикой. Она была всепроникающей, я боялся ее, боялся вспугнуть тишину, запертую за дверьми, но я шел дальше, и эта тишина никак не откликалась на мое присутствие, и мне стало казаться, что и вообще во всем здании никого нет.
Я шел сквозь сконцентрированное безмолвие и неожиданно вспомнил, как когда-то давно ребенком проснулся в поезде и пошел в туалет. Было темно, и только случайные фонари выхватывали складки простыней, тусклый металлический отблеск поручней и голые ноги людей, равномерно уложенных по отсекам. Каждый из них уткнулся в свой сон, в котором не было меня, и я шел сквозь это человеческое отсутствие, свободный какой-то странной свободой и возбужденный каким-то странным страхом. Была лишь ночь, и в ней – люди, повернувшиеся ко мне своей неодушевленной стороной. И даже лампочка в конце прохода, дрожащая жидким желтым светом, была живее их.
Что-то похожее я испытывал и теперь.
Отсутствие людей наполняло странностью самые привычные вещи. Странностью и страхом. Но повстречай я кого-нибудь – и тогда страха было бы намного больше. Незаконная свобода подначивала меня идти все далее и далее, пусть у моей прогулки и не было цели. Но тут появилась и она.
Мне пришла в голову идея, которая могла вытащить меня отсюда насовсем.
Я захотел узнать, что же со мной на самом деле.
Все последнее время мир вокруг съеживался, искривлялся, терял себя – или это происходило не с ним, а со мной? Но если даже со мной было что-то не так, то все ли в порядке и с миром? Я не мог понять этого сам. Ясность ума давно была непрочной, ее коротких вспышек хватало лишь на некоторые догадки, проверить которые я не успевал. Сейчас же можно было попробовать выяснить, что такого случилось со мной, о чем мне не говорят.
Я помнил, что на первом цокольном уровне у нас был расположен архив. И все данные по хронологии моего состояния, отчеты по погружениям, диагнозы и описания методов и хода лечения – вообще все – можно было найти там. Доступ в архив был по отпечатку пальца, и, конечно, меня уже тысячу раз могли вывести из базы, но попробовать стоило. Осталось лишь отыскать среди этих полутемных коридоров нужный вход.
Я дошел до выхода на лестницу и открыл дверь. За дверью был квадрат черноты, в котором едва угадывался спуск. Я шагнул в него и нащупал перила. Тьма уходила вниз, и где-то там, на ее дне мне предстояло найти и обрести себя. В самом низу – видимо, как раз на минус первом уровне – едва заметно мерцал свет. Уловимое лишь краем глаза красноватое свечение медленно пульсировало, словно какой-то невидимый часовой обнаружил себя огоньком сигареты. Медленно, с замиранием сердца я начал свое сошествие.
Я спустился на несколько пролетов, и по моим расчетам вход в архив должен был располагаться на этом уровне. Но никакой панели с красной, насколько я помнил, подсветкой рядом с дверью не было. Я дернул за ручку. Дверь была открыта.
Внутри было так же темновато, как и на моем этаже. Я поглядел по сторонам, и мне показалось, что я снова попал в коридор, ведущий к моему боксу. Один его конец исчезал в темноте, другой был экономно освещен слабым светильником. По интерьеру он был как две капли похож на мой этаж, но в стоявшем здесь полумраке (или тричетвертимраке, или даже девятьдесятыхмраке), обнаружить какие-то отличия было невозможно. Тогда я вернулся на лестницу и посмотрел вниз. Красное свечение по-прежнему было далеко.
Я сошел еще на два этажа. Панели доступа не было и здесь. Тогда на всякий случай я решил проверить, что за дверью.
Новый коридор был похож на два прежних. Я не на шутку забеспокоился, потому что могло оказаться, что ясность сознания уже покидает меня. Нужно было что-то срочно придумать, поставить какую-то метку, знак. Я похлопал себя по карманам халата. Они были пусты. Тогда я сбросил сам халат и аккуратно сложил его у входа, улыбаясь собственной догадливости. Потом рассмеялся еще громче и одел халат, оставив вместо него тапочки. Со стороны это должно было выглядеть очень странно: человек во тьме то раздевается, то одевается, хитро ухмыляясь при этом. От этой мысли мне стало еще смешнее, и я нервно хихикнул. Босой, я спустился еще на этаж, ожидая, что наконец поймаю ускользающую реальность за руку, но в новом коридоре было совершенно темно. Кто-то давно выключил здесь свет, или он сам погас, или… это мой больной ум отказывал мне. Мне стало не по себе. В темноте я зачем-то стал пытаться нашарить оставленную обувь – как будто неосвещенного коридора мне было недостаточно, чтобы признать этаж иным. Я забыл от волнения, где точно ее положил, и теперь ползал на коленях, путаясь в халате и злясь на то, что мог просто отшвырнуть эти чертовы тапки неосторожным движением.
Я так и не нашел их и решил подняться наверх. Шлепая голыми ногами, я махнул несколько пролетов – и снова столкнулся с тьмой. Этаж выше (или тот же? или всех их вообще не было?) был так же без света.
Меня начало мутить. Физически и душевно. Я сполз по стене, жадно глотая сухим ртом воздух, и пытаясь убедить себя, что это мой этаж, просто свет отчего-то погас во всем здании сразу. Немного придя в себя, я встал и наощупь по стене пополз к своей палате. Мне уже ничего не хотелось в этой жизни, кроме как доползти до кровати и уснуть в ней навсегда. Мне попадались проемы дверей, на всякий случай я дергал каждую из них, но все они были закрыты. С каждой неудачей росло отчаяние, пока вдруг резко оно не стало абсолютным: я понял, что мой этаж должен быть выше. Мне надо было вернуться по темному коридору назад, а потом подняться по еще более темной лестнице.
Я пошел обратно и никак не мог выйти на лестничный пролет. Тьма поймала меня в западню и теперь играла со мной. Она кружила меня, тыкая носом в проемы и заставляя сомневаться в верности маршрута. Это было похоже на дурной сон, в котором ты ищешь что-то, но зыбкая реальность постоянно подводит тебя, сбивая с пути перепадами сюжета.
Наконец мне удалось выскочить на лестничный марш, и я, спотыкаясь и соскальзывая, пополз наверх. Внизу по-прежнему мерцала слабая краснота, но секундный порыв все же спуститься вниз и найти то, что я хотел, испарился, едва возникнув. Я рванул наверх и выскочил, пнув тапочки (откуда они взялись?), на своем этаже. То, что это именно мой этаж, я понял по приоткрытой двери в конце коридора, из которой лился бледный лунный свет. Я побежал к нему. Но едва я поравнялся с дверью, как вдруг что-то дрогнуло в освещенных контурах, и из моей палаты вышла тень и преградила мне дорогу.
– Вернись и разреши.
Во мне вспыхнул испуг пополам с непониманием.
– Что разрешить? Кому? – просипел я сухими связками.
– Вернись и доделай то, что собрался. Сойди вниз!
Я не нашелся, что ответить.
– Гм… Я… я…
– Нет времени! Осталось совсем мало! У тебя кончается свет! У нас кончается свет!
Я не понимал восклицающую предо мной тьму, и от этого становилось только страшнее.
– Пойдем, я помогу тебе. Я проведу тебя туда. Послушай, ты ведь и так знаешь, что там?
– Нет! – закричал я.
Потому что действительно знал. Но криком отгонял эту догадку, не давая ей подчинить себя. Я рванул в свою палату, захлопнул дверь и сразу включил свет. Он ослепил меня, но я заставил себя разжать веки, лишь бы не видеть тьмы перед глазами. Потом… Потом я совершил много бессмысленных действий. Сомкнул жалюзи на всех окнах. Зажег свет везде, где возможно. Затем щелкнул вообще всеми выключателями, какие только были. Заработала аппаратура, едва заметно загудев. Я смотрел на созвездия горящих кнопок и датчиков и понемногу успокаивался, но так и не смог расслабиться окончательно. В уши текла тишина – и ее нужно было изгнать. Я включил телевизор, но там шел лишь цифровой снег. Я сделал звук громче, и бокс наполнился желанным слепым шипением. Но и оно было слишком ровным. Тогда я сдвинул кровать. Металл скрипнул. Визгливо и звонко, как надо. Я сдвинул еще – а потом продолжил так делать всю ночь, пока не выбился из сил и не провалился в беспамятство сна.
<< Предыдущая часть ||| Следующая часть >>
Понравился текст? Хочешь узнать, что было дальше, или, наоборот, понять - про что это вообще? Скачай книгу целиком на Литрес! Бесплатно на промопериод!