Продолжение. Начало здесь.
Утром шестого января на Север со всей яростью обрушилась пурга. Лютовала весь день, до самого рассвета, охаживая город плетьми ледяных ветров. В шторм ни зги не видно – буря швыряет в глаза снег, вьюжит до неба, того и гляди, подхватит и унесёт к Белому морю.
К вечеру совсем рассвирепела метель, вымотала до изнеможения редких прохожих, занесла дороги и тротуары снежными торосами – ни пройти, ни проехать.
Поморы знают: в такую непогодь лучше сидеть дома, отфыркиваясь, с наслаждением пить чай с горячими пирогами, да на улицу без лишней надобности не соваться. Домашних дел у радивых хозяев с утра до ночи невпроворот, так что северянам всегда есть чем заняться, когда камлает зима, неистово громыхая своим шаманским бубном.
Вот и Света на улицу не сунулась, зато перемыла квартиру, навела порядок в шкафах, постирала бельё, погладила рубашки, и даже успела посидеть над бумагами, захваченными с работы. К вечеру наполнилась приятным ощущением удовлетворения от полноценно использованного времени – ни минуты не выброшено на ветер, утробно завывающий в трубах, неистово сотрясающий оконные стёкла.
- Мдааа… ну и погодка… А Люба сейчас в Тайланде… купается в бирюзовом море, собирает нагретые солнцем белые камни на берегу, ноги её обжигает горячий песок…
Света улыбнулась, вспоминая, как, ещё мелкими, сбрасывали с Любой сланцы около покрывал, где загорали мамы, и с визгом неслись к морю по раскалённому добела песку, прыгая, как зайцы. Ох-ух-ах! Вжих - и с разбегу в море! С брызгами, хохотом, нырнуть поглубже с головой! А обожжённым пяткам как приятно – из полымя да в прохладу морской воды! Обалденное ощущение – словно летишь – бросаешься в прозрачные волны, море подхватывает в свои ласковые ладони, держит бережно, несёт всё дальше, обволакивая упруго… Перевернёшься на спину, раскинув руки, как морская звезда, а над головой – безоблачное бескрайнее небо… голубое-голубое… Такое высокое, лёгкое, наполненное солнечным светом… На Севере редко бывает такое небо… драгоценные воспоминания!
- Эх…Сейчас бы на морюшко… подышать солью, насладиться теплом, порадовать взгляд лазурью у горизонта…
Света что есть сил всмотрелась в окно сквозь виртуозные арабески морозного узора – нет, ничего не разобрать в этом мраке, хоть глаз коли… Только ветер тоскливо бьётся снегом в стекло, просится в тепло: пустииии, пустииии…
А Рождественское утро родилось солнечным и празднично-радостным.
К восходу пурга улеглась, присмирела, как выбившийся из сил дикий зверь. Ещё затемно зазвенело Рождество переливчатыми колоколами на звоннице Успенского собора, после чего в морозный воздух торжественно вплыл благовест Никольской церкви, пробуждая радостной вестью заснеженный город.
Привлечённое мелодичными волнами, выкатилось над горизонтом пшеничное зерно солнца и пролилось сиянием на округлые купола храмов, отчего те засияли чистым золотом, разбрасывая лучи по снежному насту. А Рождество катилось малиновым перезвоном по белокипенной Двине, сверкающей самоцветами, и так хорошо становилось на душе, так светло и просторно!
Переменчива Северная погода, как капризная красавица – никогда не угадаешь, улыбнётся она или нахмурится в следующий миг.
Свете легко и радостно бежалось в офис, несмотря на высоченные заносы – где-то рыхлые, где-то плотно сбитые и утрамбованные ветром. Она пробиралась через снежные буруны, а по дорогам уже грохотала тяжёлая техника – к борьбе с сугробами готовы! Вдоль тротуаров тарахтели тракторы, расчищая пешеходам путь, а с дворников сходило семь потов, пока они, что есть сил, намахивали лопатами у подъездов.
Девушка пробегала мимо пушистых деревьев, а те ходуном ходили от радостной птичьей возни – воробьи, синички и снегири встрепенулись с зарёй, ожили и расчирикались, расщебетались на всю улицу, радуясь утреннему солнышку – такой кошмар накануне пережили, уфф! С веток сыпался снег, сверкал и искрился под солнцем – загляденье! На улицах творилось такое весёлое оживление, даже не верилось, что ещё вчера непогодь душила город бурей, зачерняя небо непроглядной, пугающей мглой.
Света забежала в здание Бизнес Центра, стряхнула снег с сапожек и, на бегу поздоровавшись с вахтёрами в холле, одним махом взлетела на свой этаж – даже не запыхалась!
- Хм! Танцы – это та ещё тренировка! И ноги становятся сильными, и лишние калории сжигаются только в путь, и дыхалка развивается, и… вестибулярный аппарат, чтоб его!
Девушка усмехнулась, вспомнив вихревое танцевальное попурри в объятиях Лебедева.
По привычке обернулась на кабинет финансового. И замерла. Сердце глухо толкнулось в груди: дверь прикрыта неплотно.
О, Боже… Тёмыч здесь! - Света покраснела чуть не до корней волос, представив, что сейчас Артём Анатольевич выйдет и увидит её.
О, этот неловкий момент встречи с боссом после бесшабашной танцевальной вакханалии! В серьёзной обстановке офиса, со всей его субординацией и суровыми правилами делового этикета…
Игривые пары шампанского развеялись, как и чары праздничной атмосферы корпоратива, вернув Звягинцеву С.Н. к реальности, в которой она, замешкавшись у двери, с полыхающими от стыда щеками, в мельчайших подробностях вспомнила головокружительный новогодний танец с Лебедевым.
С изобличительной ясностью всплыли в памяти все подробности их с Артёмом прикосновений, взглядов и диалогов... и Света прикрыла рот рукой, смешав еле слышный стон, вздох и нервный смех в одном судорожном выдохе…
Ничего предосудительного не произошло, конечно, Боже упаси. Вроде бы, не за что себя корить и испытывать жуткое смущение. И всё же… В сверкающих огнях праздника, под брызги пьянящего Асти Мондоро, так легко и естественно казалось кружиться вокруг ёлки с умопомрачительным красавцем-финансовым! Но сейчас… на ясную голову… в чистом утреннем свете… всё выглядит совсем, совсем иначе...
Лишь бы не заметил! Проскользнуть тихонечко, пока не услышал. Таак, вот тааак...
Света поворачивала ключ в двери, почти не дыша. К счастью, администратор следил за офисом на совесть: петли смазаны так, что ни единого звука не раздалось, когда открывала и закрывала за собой дверь.
Лишь оказавшись в безопасности своего уютного, залитого солнечным сиянием кабинета, Света смогла, наконец, выдохнуть с облегчением, прислонившись спиной к косяку.
И только начала раздеваться, шёпотом напевая себе под нос «Тихо-тихо он проходит у ворот, и по лагерю на цыпочках идёт, то он смотрит на карманные часы, то он песенку мурлыкает в усы…то он смотрит на карманные часы, то он песенку…», как раздался стук в дверь.
- Светлана Николаевна, вы здесь?
Света так и замерла враскорячку, держа один снятый сапог в руках – и от ужаса у неё даже уши прижались к голове так плотно, как никогда прежде не прижимались.
Продолжение здесь.