Для решения вопроса о единстве литературного языка немцам, с одной стороны, понадобилось очень много времени - около полутора тысяч лет, с другой стороны, - и это почти уникально - письменная и литературная речь формировалась при полной пассивности государства. Первый!!! закон о немецком языке был создан в 1996 году, и именовался "реформой правописания".
При этом немцы умудрились этим запоздалым эдиктом не объединить язык, а совершенно раздробить его, хотя бы потому, что были разрешены свободные варианты написания некоторых слов. Например Orthografie и Orthograhie соседствуют в немецком языке на равных правах, и только верный Word подчеркивает второй вариант красным.
Столетиями до этой реформы лингвисты и писатели старались, все-таки, бороться с многообразием, как это и должны делать настоящие немцы.
В 1876 году, правда, была попытка собрать орфографический конгресс, но она быстро накрылась медным тазом. И только в 1901 году австрийцы, немцы и швейцарцы смогли выработать более или менее вменяемые рекомендации, правда, с одной оговоркой - швейцарцы не соглашались писать ß. Уперлись в него гномьим лбом. И потому до 1901 года в письменном немецком языке все еще господствует банальная диалектуальность, - то есть варианты произношения старательно переносятся на бумагу.
Покончил с этим Конрад Дуден (да, это человек, а не словарь), который еще в 1870 году перенял правила, вступившие в силу в 1901 году, чем обеспечил себе не только славное имя, но и приличные доходы. Говоря откровенно - это пример того, как лингвист может получить государственное влияние и вообще, как можно заработать на жизнь гуманитарию.
Правописание, на самом деле, не было основной проблемой создания литературного немецкого языка, - сначала пришлось определяться, а что такое - "немецкий". Какой из бесчисленных диалектов средневековья должен был стать основным? В Великобритании или Франции этой проблемы не было - там, где находился король, там и "проживала" языковая норма.
Но немецкие короли (императоры), владыки Священной Римской Империи Немецкого Народа, не были оседлыми. Каждый из них после коронации посвящал годы объезду своих владений и резидировал то тут, то там... Германист Карл-Хайнц Геттерт утверждает, что если бы у власти остались Штауферы, то литературным вариантом стал бы швабский диалект.
Внизу по ссылке на Youtube можно им насладиться.
Но этого не случилось. Династии менялись, и творцами языка стали граждане, издатели, позже - элита общества, которая и провела за сотни лет поразительной тщательности работу над уточнением параметров того, что мы называем "немецким языком".
Современный немецкий - это гремучая смесь. Наш письменный язык - Hochdeutsch происходит из области южнее Mittelgebierge, а произношение застолбили за собой северные диалекты.
В начале была дифтонгизация (звуки начали расщепляться в разных местностях и произноситься либо с удвоением, либо с добавлением другого звука, а потом уже и вовсе меняться)
Appel превратился в Apfel. Почему это произошло? Никто не знает. Но дифтонгизация разделила племена и кланы по языковому признаку, и отделила их от французских соседей (тогде еще слова "Франция" не было, речь идет о 7 веке).
И... Внимание, вата! С тех пор мы не англосаксы. В культурно-языковом плане, - точно.
В Империи со временем образовались два языка Hochdeutsch и Niederdeutsch.
Это еще раз поясняет разницу между терминами Hochdeutsch и "литературный немецкий", которая для многих эмигрантов стерта. Hochdeutsch это именно язык во всем своем многообразии, а не только письменная и книжная формы, про литературный правильно говорить Standarddeutsch.
Так как внутри двух языков не было единства, то есть и там и там диалекты сильно отличались, в качестве интернационального языка использовался латинский.
Тут напрашивается сравнение с Индией, в которой огромна роль английского языка, но в стране раджей на английском говорят многие, а латинский в СРИНН (Священная римская империя немецкой нации), конечно, был языком элиты.
Уже Карл Великий приказал монахам общаться с прихожанами на немецком языке, чтобы те понимали, о чем молятся. Монахи стали, соответственно, создавать словари латинско-немецкого языков, но так как им не хватало опыта и понимания того, что они делают, равно как из-за плохой коммуникации между монастырями, они использовали местные варианты немецких наречий, что не помогало создать целостную картину литературного языка.
Где-то с 1300-го года начинается "актиезирование". Различные чиновники, канцелярии и ведомства ведут архивы "обо всем и про всех". При этом каждый граф, каждая канцелярия заинтересованы в том, чтобы тексты были понятны не только в радиусе двух километров, - архивариусы смотрят на работу друг друга и пытаются найти общие черты в языке, чтобы создать понятную по всей Империи документацию. И все это происходит без централизованного вмешательства Двора. Этот процесс продолжается вплоть до реформы правописания 1996 года.
Ульрих Демске - профессор истории и вариативности немецкого языка в Потсдаме, считает, что стандартный немецкий вышел из необходимости людей разных регионов контактировать друг с другом, в результате сравнения и взаимообмена, которые продожались сотни лет.
Конечно же, большую роль сыграло книгопечатание. Оно внесло экономическую необходимость писать по одному стандарту. Дело в том, что буквы на гранках настраивались вручную. Это был довольно дорогой процесс, и при необходимости перевода на диалект другого региона приходилось его повторять и оплачивать, - поэтому руководители канцелярий стали договариваться друг с другом о параметрах языка.
В этой ситуации "победил" тот диалект, который использовался в центре Империи, поскольку он контактировал с южными и северными диалектами постоянно, они же были оторваны друг от друга геграфически.
Историк Петрус Альбинус писал о саксонском наречии в 1590 году, что это самое нежное, лучшее и чистое наречие во всей Германии.
На вариант Майсеновского Двора ориентировался и Мартин Лютер, который переводил на немецкий язык Библию, он, правда, был окказионалистом (придумывал новые слова, например Feuereifer) и пытался влиять на создание нормы лично.
Как бы то ни было, работа шла. И даже во время войны Ехана Фридриха Саксонского против Карла 4 канцелярии воюющих сторон договаривались о нормах лингвистики и работали сообща.
Часть четвертая и последняя. Остальные части можно найти по хештегу.
Итак, получившийся в результате столь многолетних процессов письменный язык с саксонским стержнем, стал реальностью немецкой жизни. И с этого времени, то есть где-то с 18 века, у образованных немцев меняется отношение к своей речи. Они больше не пишут так, как говорят, а начинают говорить так, как пишут.
До сих пор черты канцелярита можно обнаружить и в художественных произведениях (Кафка, Фонтане, Фаллада) и в речи образованных представителей элиты ФРГ. Разница между "уличным" языком и инструментом общения в университете огромна, очевидна и не всем по силам одолеть второе - отсюда мучения мало образованных немцев при заполнении документов и отсюда же проистекает функциональный анальфабетизм.
Произношение же "нормировалось" намного дольше. Гете жаловался, что веймарцы не могут владеть правильно языком, так как в школе их не обучают отличать D и T, и иронизировал над актерами, которые путали в произношении Züge и Ziege, Gram и Kram. Между тем сам Гете говорил на гессенском диалекте, и тщетно с ним боролся.
В "Фаусте" есть строка: Гретхен молится
Ah neige,
Du Schmerzenreiche....
И для Гете это рифма.
То есть и он не владел Hochdeutsch, куда уж нам...
На вопрос, почему стандартным произношением стало северонемецекое, есть ответ у филолога Шмидта. На север Германии стандартный письменный немецкий пришел только в 19 веке, и жители этих территорий изучали канон так, как он пишется, фактически, как иностранный язык.
Таким образом, к началу 20 века у них выработалось произношение, которое принято и теперь как канон, и жители Севера существуют (по крайней мере где-то) вне диалекта.