Я встречала в аэропорту человека, который очень просил помочь ему организовать бизнес в России. В Америке у него был свой детский театр мюзикла. Теперь он думал о постановке подобных мюзиклов в Санкт-Петербурге. От этой идеи пришлось отказаться, так как американец просил слишком большой гонорар.
Второй его мечтой было попробовать себя в роли джаз-вокалиста. Я ничего не понимала в пении, а тем более в джазе, но голос в записи, которую американец выслал, показался мне приятным.
Среди моих знакомых оказался один певец, который кратко ознакомил меня с тем, какие джазовые места есть в Санкт-Петербурге, и привел меня в крошечную кафешку, позиционирующую себя как джаз-кафе Здесь же был предложен гонорар за выступление, но совсем незначительный.
Джаз проект был запущен. К нему я относилась с недоверием, так как встреченный мною американец оказался маленьким, толстым и лысым пожилым человеком.
Кроме меня, Дэвида, так звали американца, встречало в аэропорту еще несколько русских, которые, мило с ним пообщавшись, забрали привезенные подарки и исчезли, оставив меня и Дэвида в растерянности, что делать дальше. Был вечер. Мне пришлось везти американца к себе домой, где он и заночевал.
Мой муж не сомкнул всю ночь глаз и утром ушел на работу злющий из-за того, что наш гость жутко храпел.
Следующей ночью Дэвид решил заночевать в другом месте. Но радовались мы недолго, так как посреди ночи он вернулся к нам, объяснив, что в хостеле из-за храпа его чуть не прибили.
Наступил новый день. Дэвид позвал меня в свою комнату. Он хотел показать, что готов к выступлению. На белоснежной простыне кровати лежал аккуратно сложенный пиджак, на нем брюки, сверху белая рубашка и на ней стояли черные ботинки, в которых он приехал.
Несмотря на то, что Дэвид был выдумщиком и фантазером, в этот момент он был серьезным и искренне ждал моего одобрения.
Мне вдруг стало понятно, что Дэвид в России как маленький ребенок и ему будет тяжело без моей помощи.
Совместными усилиями мы стали добиваться успехов. Уже в первый год Дэвид выступал на всех джазовых площадках Санкт-Петербурга. Залы были полные.
На следующий год нас ждали Псков, Минск, Москва.
В Пскове я себя попробовала в новом амплуа.
За 10 минут до начала выступления Дэвида директор концертной площадки попросил меня в промежутках между джазовыми композициями рассказывать о солисте, объяснив, что так публика будет его лучше воспринимать. О Дэвиде я знала, что он не женат, у него есть собака, что живет он в Америке и что у него есть театр. Все остальное должны были нарисовать мое воображение и выпитый в течение вечера бокал красного вина.
В моем рассказе Дэвид был представлен сидящим на кожаном диване на собственном ранчо, с чашкой утреннего кофе и верным псом, одиноким и очень романтичным человеком, мечтающим о далекой незнакомке, вероятно из России, на которой он непременно хотел бы жениться.
Каким-то образом моего красноречия хватило на все паузы, и не успел Дэвид закончить последнюю композицию, как, к нашему удивлению, вся обезумевшая женская часть публики хлынула к исполнителю.
Когда поклонниц Дэвида попросили разойтись, так как нам надо было спешить на поезд, рядом с певцом смогла остаться одна миловидная дама, довольно интеллигентная, того же возраста, что и Дэвид. Она стала уверять Дэвида, что давно мечтала встретить такого симпатичного мужчину, умоляла его поехать к ней домой, говорила, что стол накрыт, что она приготовила запеченную семгу с ананасами. Казалось, что Дэвид должен был найти в этой даме тот идеал, о котором мечтал и о котором я рассказывала публике в течение двух часов.
Но вместо того, чтобы радоваться, Дэвид расстроился. Он не знал, как сказать "нет" этой женщине...
И все-таки она осталась в его памяти. В дальнейшем он будет не раз вспоминать о ней.
Наступил третий год нашего сотрудничества. Я готовила Дэвиду сюрприз.
Дэвид мечтал жить в гостинице и в счет оплаты номера по вечерам петь в ресторане отеля. Договорившись об этом с руководством большой современной Петербургской гостиницы, я позвонила Дэвиду в Америку, чтобы его обрадовать. Но ничего сообщить не успела. Оказалось, что у Дэвида изменились планы. Он решил работать самостоятельно...
Однако, по-прежнему из джаз-клубов мне звонили, просили срочно связаться c Дэвидом. Он мог отправиться к месту выступления на трамвае, не понимая, что поездка на этом виде транспорта превращается в длительное путешествие с многочисленными остановками. Организаторы концертов в клубах волновались из-за того, что Дэвида нет к началу выступления.
Однажды в 5 часов утра меня разбудил звонок из ресторана. Спрашивали, знаю ли я Дэвида. Когда ему дали трубку, выяснилось, что накануне вечером он встретился с прекрасной девушкой-моделью. Она попросила Дэвида заказать все десерты, которые были в ресторане, убрала их в пакеты, чтобы съесть на утро. Они поужинали. Что было дальше, он вспомнить не мог, и добраться до дома у него уже денег не было.
Дэвид часто попадал в неожиданные ситуации. В Москве с ним произошел случай, как в старом анекдоте. Дэвиду нужно было добраться от Ленинградского вокзала до Казанского. Все водители отказывались его везти. И лишь один добрый таксист согласился помочь и доставил его на Казанский вокзал за пять тысяч рублей. Дэвид так и не узнал, что вокзалы находятся рядом.
Но в целом его дела шли хорошо. Знакомые музыканты рассказывали, что, помимо джазовых выступлений, Дэвид начал ставить детские спектакли на английском языке в Санкт-Петербургской школе мюзикла.
Жил он в спортзале фитнес клуба и спал на гимнастических матах.
Время шло... И вдруг неожиданно Дэвид позвонил и попросил о встрече.
Мы сидели с ним в кафе в центре Петербурга и вспоминали наши гастроли, говорили о поездке в Псков и о женщине из этого города, которая хотела замуж за американского певца. Я не виделась с Дэвидом 2 года и была рада нашей встрече.
Он рассказал мне, что его театр в Америке отошел к муниципалитету, и Дэвид лишился работы. Это было несправедливо, потому что он сам создал свой театр.
За несколько лет до произошедшего Дэвид воспользовался предложением банка о покупке двух домов по цене одного. В одном доме можно было жить, а другой продать. Но неожиданно банк изменил условия кредитования, и Дэвид не смог оплачивать кредит. Он вынужден был жить на втором этаже своего театра. А когда он его потерял, то должен был искать новое место жительства и начинать все с нуля.
После своего рассказа Дэвид достал конверт и протянул его мне.
Он сказал, что в течение того времени, что мы не виделись, многое передумал и многое понял. В конверте лежало приглашение на концерт в Филармонию джазовой музыки.
Свое выступление в джаз филармонии Дэвид начал со слов благодарности в мой адрес. Он сказал, что благодаря моей помощи, он стоит на этой сцене.
Дэвид исполнял сочиненную им композицию 'Saint Peter Baby" о мрачном городе, где не всегда бывает солнце, о странном и сумасшедшем городе, где ни дня не проходит без проблем, и о городе, который он обожает, потому что здесь он стал настоящим артистом.