Доктор Ван Валлин (друг Майкла) поделился интересной историей:
Как-то в Хэллоуин Майкл, Принс и Пэрис (дети Майкла) зашли к нам домой, перед тем как отправиться вместе с нами по соседям требовать угощение. Принс и Пэрис были в костюмах, которые сделали их неузнаваемыми. На Майкле, тем временем, были хирургическая маска и шапочка, стетоскоп на шее, рубаха Спайдермена и такие же колпаки поверх ботинок, и в нем вполне узнавался Майкл Джексон в плохом маскараде. Однако за всю ночь его никто не остановил, чтобы взять автограф или поговорить.
Я даже думаю, в каком-то смысле он хотел быть узнаваем, но в то же время желал передвигаться свободно, как все остальные. Я говорю так потому, что в тот вечер велел Майклу приехать после наступления темноты, в синем фургоне, и запарковаться в моем проезде. Про темноту он все понял правильно, но приехал в длиннющем белом лимузине. И он действительно попытался припарковаться в проезде, но лимузин там не поместился, так что водителю пришлось выезжать задом и парковаться на улице, что тоже оказалось весьма непросто. Принс и Пэрис зашли в дом вместе с моей женой и детьми, а я забрался в лимузин к Майклу.
- Ты же должен был приехать в синем фургоне! - сказал я ему.
Он засмеялся и ответил:
- А я думал, ты велел привезти белый лимузин, - и засмеялся снова.
- Как ты собираешься остаться в нем неузнанным? - спросил я. Какие-то дети уже стучали в окна, пытаясь разглядеть, кто внутри.
- У меня есть план, - ответил Майкл, после чего открыл двери лимузина и впустил всех детишек, которым хотелось попасть в машину. В тот момент на нем еще не было хирургической маски, шапочки и стетоскопа – он был в рубахе Спайдермена и надетом поверх нее черном блейзере с золотым крестом на кармане. Кое-кто из детей спросил, не Майкл Джексон ли он, на что он ответил: «Нет, я просто нарядился им на Хэллоуин». Детей, кажется, этот ответ удовлетворил, и один из них воскликнул: «Вау! Отличный костюм!»
Дети начали задавать вопросы о лимузине и говорить, какой он, по их мнению, классный. Майкл спросил:
- Хотите посмотреть, что он умеет? - и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Смотрите сюда! Закройте двери!
Он понажимал на какие-то кнопки - и включилась стереосистема, понажимал на кнопки еще – и весь салон начал заполняться туманом. Затем он включил стробоскопическую лампу и прибавил громкость музыки. Внутри стало как на дискотеке. Майкл несколько раз спросил детей, нравится ли им, и, я думаю, ровно для этого он и приехал на таком лимузине. У него было четыре других лимузина, любой из которых он мог взять, но ни один из них не умел делать того, что умел этот.
Затем мы с Майклом вышли из машины и прошли по пыльной дорожке к моему дому, чтобы он мог надеть костюм. Помню, ему не терпелось отправиться за сладостями не меньше, чем Принсу и Пэрис. Моей жене пришлось несколько раз удерживать его, чтобы он не выскочил за дверь, пока он поправляла ему рубашку, воротничок и поворачивала сидящие криво колпаки на ботинках. Потом она помогла ему надеть хирургическую маску и шапочку так, чтобы сделать его менее узнаваемым.
- Ну так кто же ты, Майкл? - спросила она.
- Я Спайдермен… с изюминкой, - ответил он, прикасаясь к стетоскопу.
Мы отправились за угощениями в Баллард, и никто нас не беспокоил. Люди, узнававшие Майкла, не приставали к нему. На следующий день они рассказывали мне, что видели меня в городе в компании Джексона.
Поскольку Майкл никогда не желал фотографироваться и не допускал фотокамер на ранчо, единственная его фотография, что у меня осталась, это та, которую дал мне он сам. Я всегда уважал это правило и ни разу не фотографировал его, даже когда он бывал у меня дома. Однако существует видеозапись (вероятно, неведомо для самого ее владельца), где мы с Майклом и детьми просим угощение. Мой сосед в тот вечер снимал на камеру всех, кто приходил к его двери. Дети стояли впереди нас, засовывая конфеты в сумки, пока мы с Майклом разговаривали. Внезапно Майкл крикнул: «Камера!» Он немедленно оттащил Принса и Пэрис из зоны видимости, споткнувшись и едва не упав в процессе. Полагаю, что все это попало на пленку, но я никогда потом не спрашивал хозяев дома, догадались ли они, кто это был.