Посмотрела очередное, сбилась со счета какое именно, видео/репортаж/фильм из Ханкенди (я отказываюсь называть наши города армянскими именами!).
Прежде чем перейти к сути, хочется особо отметить то, с какой феерической скоростью журналисты-блогеры-падальщики слетелись похайпиться на горе. Слезливая мелодия на фоне, старики, женщины и дети подземелья – клише, затасканное абсолютно всей русскоязычной блогосферой. Ну и где-то обязательно еще появится церковь и колоритные священнослужители, бывшие участники первой Карабахской войны, ныне блаженно призывающие к миру.
Ни разу в том, что я видела, не прозвучала фраза «оккупированная территория». Зато бесконечно повторялось «наша земля», «свобода Арцаха», «наша Родина». Нет, я, конечно, не жду, что после случая с «Новой Газетой», хоть кто-то решится сказать, что именно не так с этой войной, потому что, см.выше – падальщикам нужен контент и доступ к контенту, а депорт падальщикам не нужен.
Я смотрю эти фильмы ради одной единственной цели – я жду, что хоть кто-то из простых людей выразит нечто пацифистское, типа «зачем воевать, места хватит всем, пусть приезжают и живут». Почему я ищу такие фразы? Наверное, потому что это то, что очень тихо, еле слышно, звучит за всеми громогласными заявлениями нашего народа. Я намеренно не упоминаю, что это официальная позиция руководства Азербайджана, потому что именно простым людям жить там в итоге. Многострадальные, потерявшие своих близких в бесчисленных этнических чистках, лишившиеся своих домов, жившие с попранным чувством собственного достоинства столько лет, наши люди все еще не отказались от идеи мирного сосуществования.
Когда я слышу воинственные призывы армян защищать СВОИ земли, я вспоминаю о том, как те, кто жил в Карабахе и близлежащих оккупированных районах, вспоминают о своих оставленных домах, садах. С какой тоской рассказывают о природе, о пейзажах, о родниках и о горах. Я точно знаю, что азербайджанцы не хотят войны. Азербайджанцы хотят домой.
Недавно я осознала, что если бы не этот конфликт, то мне совершенно чуждо вообще како-либо сравнение между этносами. И я знаю, что я такая не одна. У моего народа нет заскоков типа «Иисус был армянин». Мы просто любим место, в котором родились. У нас нет амбиций поработить все вокруг и забабахать Великий Азербайджан. И не потому, что нам нечего вспомнить из истории, а потому что как-то у нас и так с национальным достоинством все неплохо.
Но даже ангельскому терпению может прийти конец. За 20 дней войны я поняла, что о мире с армянской стороной невозможно договориться. И дело даже не в люмпенах, которые радуются детским трупам. Нет. Дело в среднем уровне ненависти к азербайджанцам, транслируемом абсолютно на всех уровнях. Невозможно игнорировать то обстоятельство, что на каждое «Азербайджан это Карабах» приходится по пять «баран, тупой, фашист» и что-то там еще. То есть, пока мы там, распираемые своим патриотизмом, рассказываем о том, что идем домой, наш оппонент, в абсолютной массе своей, прибегает к вариативным оскорблениям. Да, конечно, то, что я пишу – не универсальное правило. Но точно общая тенденция. И на фоне этой тенденции, очень сложно оставаться самим собой и верить, что многокультурный Карабах вообще возможен. Такие мультикультурные устремления, увы, не могут существовать в одностороннем потоке.
Самое страшное, что сейчас происходит – это гибель молодых ребят. Я не знаю, сколько из них навечно осталось на поле боя. Но ужас в том, что я так же знаю, что прекращать эту освободительную войну не имеет смысла. По крайней мере, до тех пор, пока хоть кто-то на той стороне не скажет «зачем воевать, места хватит всем, пусть приезжают и живут».