- Птаха-Натаха, ты сегодня вообще не в тонусе.
Стоял летний вечер – из тех, что, говорят, благословлены самой Луной. Сирень над головой, героическая скамейка из числа ветеранов, переживших многое, что не снилось людям; тонкий аромат цветов из близкого парка и, к сожалению, не столь утонченный запах гнили из мусорных баков на свалке…
Попивая слабенькое дамское пиво, болтая ногами, Сашка выглядела очень молодо для своих тридцати трех. Ей и в обычные дни давали не больше тридцати; чаще всего – куда меньше. Что-то было в этой тоненькой, легкой фигурке, небрежно наложенном макияже, который словно говорил: я здесь вообще не нужен, уберите меня немедленно. Что-то было в умении играть словами, превращая боль в недоумение, а простую радость – в небывалое счастье, до слез, до помрачения рассудка. Наверное, только такая подружка и могла оказаться у птахи-Натахи. Эх, Натка…
Ничего. Еще два часа в запасе. Она успеет.
- И я вот думаю, - продолжила Сашка, разглядывая луну сквозь стеклянную бутылку. – С чего бы это? Нет, я знаю, что ты по жизни квелая и озадаченная. Но почему?
Наталья пожала плечами. Говорить не хотелось. Правду сказать было нельзя, а лгать… ей хватало лжи на работе. Все эти ответы справедливо разозленным клиентам: да, мы уже работаем над этим, озвучьте Вашу проблему, мы обязательно примем во внимание… Техподдержка. Зверь, пожирающий души, подобно тому, как огонь поглощает пергамент…
И второй поток лжи: сверху. Да, ждите. Да, Ваше заявление будет рассмотрено в установленном порядке. Да, мы осведомлены… Сотни и тысячи этих «да». Волшебное слово, повергающее в пыль города и страны. Оттого сегодня отравлена ночь… хотя, не только поэтому.
Суббота. Тот самый день.
Наталья вздрогнула: в душе привычно шевельнулся холодный, мокрый комок. Так рано?! Нет, не может быть! Если это начнется раньше… надо бежать! Не здесь, не при Сашке!
Она подумает, что я оборотень, мелькнула в голове истерическая мысль. Лучше бы так… Клыки, когти, шерстка. С оборотнем можно подружиться. Но с этим… с этим не подружишься.
- Сашка, мне пора. Извини, я перезвоню.
- Натка? – умело поставленный голос, нужная доля удивления, приподнятая бровь. О, этот театр лица, сводящий с ума сильную половину человечества! Не время, не место. Извини, верная подруга. Не надо тебе этого видеть. И знать не надо.
Холодный комок уже бился в области горла. Еще несколько секунд… Она завернула за угол, закусила губу: новенькие туфли подвели, как от них и ожидалось. Ерунда…
Еще несколько мгновений… Любопытный нос Александры высовывается из-за угла. В блестящих от затаенного любопытства глазах отражается улица… пустая улица. Лишь взявшийся из ниоткуда ветер кружит на асфальте мелкий мусор. Совсем, совсем никого. Луна, ночь, сверчки.
- Тут же некуда свернуть, - сказала вслух Сашка. – Куда ты делась, Натка? А?
***
Тьма в глазах рассеивалась медленно, как всегда. Рано, слишком рано! Вздрагивая от предчувствия близких неприятностей, Наталья поднесла к глазам мобильник. Всего десять часов! И это уже началось? Почему?!
Что изменилось?
Холодный комок исчез из горла. Тьма квартиры плавала вокруг пушистыми хлопьями, оседая на коже сыростью и запахом земли. Сейчас должен зазвонить телефон…
Сердце выдало военный марш вместе с истошным воплем древней «моторолы».
- Дочка, как ты?
- Я в порядке, мам, - не дрожать, не плакать, не сметь. – Ты там как?
- Хорошо. Я – хорошо. Отцу на днях зарплату повысили. А я что… Желудок немного болит, врач сказал – гастрит…
Стиснуть зубы. Не поддаваться.
- Дочка… - голос прервался. И вдруг – совсем другим тоном, коротко, отрывисто:
- Яйцо! Яйцо и соль!
И снова:
- Дочка, как ты?
- Я в порядке, - прошептала Наталья, чувствуя, как по коже бегут мураши размером с упитанную лошадь. – Я в порядке, мам…
***
Впервые это случилось с Натальей на девятый день после смерти матери. Тогда это еще казалось глупой шуткой – пока вслед за звонками из мира мертвых девушке не стало являться нечто совершенно кошмарное. Тягостное, щемящее чувство, как будто тело спеленато изнутри толстой паутиной – сердце, желудок, печень… Как будто плоть вывернута наизнанку, обвязана призрачными бичами, словно живая колбаса. Жар в голове, холод в теле, хочется плакать, разбить руки в кровь – за что? Непонятно…
Бабка Настасья крепилась долго. Молчала, отводила взгляд. Не стерпела, рассказала. Древнее проклятье, что закрепилось за родом, утратило цель, но не рассеялось. Мутировало. Стало чем-то иным, почти обрело материальную форму. Вцепилось в первую попавшуюся жертву. Плохо быть первой попавшейся, если тебя не выдают замуж за принца. Да и в этом случае – бабушка надвое сказала. И впрямь: надвое…
«… может, вывезешь на себе. Силы человеческие неведомы нам. А умрешь с ним на шее – дети твои расплатятся. Оно станет сильнее, когда ты умрешь. Эх, Натка… одна надежда на Лену.»
Еленой звали мать девушки. Ту, что звонила ей каждую субботу за пять минут до полуночи. Каждую неделю, без пропусков.
С того света.
- Соль и яйцо… - прошептала Наталья. И проснулась.
В организме давал концерт квартет недоброжелателей: тошнота, слабость, мигрень и тремор конечностей. С такими замечательными показателями хоть сейчас на рекреацию. Ага, на курорт. Были мы там, знаем… Наталья не могла отлучаться от квартиры дольше, чем на шесть дней, но в горы все-таки съездила, даже два раза. Хватило бы и одного… Впрочем, во второй раз она все-таки замешкалась. Квартира матери притянула Наталью за три километра, прямо из автобуса. На следующее утро девушка включала телевизор, словно ядовитую змею покормить пыталась, ожидая в прямом эфире следственных разборок и воплей о пришельцах и чудесах. Обошлось…
Врагам моим такие чудеса.
Кое-как собравшись с духом, Наталья поднялась с дивана. Проклятие, явившееся следом за странным звонком, явно было не в форме. Скорее всего, потому что еще не было полуночи. График сбился у бедняжки… Обычно в воскресенье девушка могла встать на ноги лишь к двум часам дня. И только к вечеру – привести мысли в порядок.
Яйцо и соль…
Минуты две Наталья стояла молча, опустив голову, борясь с желанием рухнуть и снова заснуть. Мысли бродили в мозгу, словно дрожжевое тесто. Сейчас переплеснут через край… Яйцо и соль… обряд? Ну, конечно, обряд…
Книга. Толстая книга в металлической оплетке. Все, что осталось… Там – все. Там должен быть ответ. Шаг, другой. К шкафу… осторожно, не разбить стекло. Здесь, на полке…
Приоткрыв рот, моргая от головной боли, Наталья смотрела на книгу матери. Толстый рукописный фолиант был изъеден черной плесенью. Страницы грозили рассыпаться. Это не она, не Наталья – цель проклятия. Его цель – эта книга. Там есть обряд, он может помочь, и проклятие боится… оно боится умереть и вернуться в мир призраков.
Еще немного – и оно станет живым. Книга – единственная угроза. Извести, спалить, уничтожить!
Почему, почему?!
Почему она не решилась хотя бы взглянуть на память о матери до этого дня?!
Сырые, потрепанные страницы мягко раскрылись перед девушкой, осыпая на пол клочья черной гари, пахнущей плесенью. Игра судеб началась.
***
Продолжение следует...
Спасибо за внимание! Если Вам понравилось, оцените рассказ и подписывайтесь на канал, чтобы быть в центре всего нового и интересного! Маг В Городе всегда с Вами!