Чучундра
Вы читаете повесть "Полинка". Книгу в мягкой обложке, можно получить по почте, а электронная версия книги доступна для скачивания на моем сайте.01
Прошел год со дня затворничества Поленьки. Узница потеряла не только свою свободу, но и самого близкого ей человека. Дедушка умер внезапно, во сне. Смерть встретил так же тихо, как и жил. Полина разглядывала бездыханное тело и неподвижное лицо деда и не верила, что и он её оставил. С уходом дедушки ушли теплота и доброта из дома окончательно. Полине всегда казалось, что это был единственный человек, который её любил. Любимый дедушка мерещился ей всюду: вот на диване сидит, у окна стоит, на неё с улыбкой смотрит. Девочка почувствовала себя совсем осиротевшей.
В стране всё перевернулось с ног на голову. Город трясло и лихорадило, закрывались заводы и фабрики. Посыпались первые увольнения и сокращения, вставали конвейеры, закрывались цеха. Волны перемен, докатившиеся из Москвы в их провинциальный городок, смыли с насиженных мест треть горожан. Валентина тоже попала в чёрный список и оказалась среди первых безработных. Отчим перебивался за гроши случайной работой. Кормилицей семьи стала Елизавета Захаровна, пенсию ей платили исправно, и она содержала всю семью.
В середине августа Валентина вернулась домой возбужденная и радостно объявила:
— Дочь, у меня хорошие новости. Я договорилась с завучем 51-й школы, тебя возьмут в восьмой класс. Так что собирайся в школу!
— Мама, в чём я пойду в школу, ведь у меня нет ни одного приличного платья, ни туфель путевых.
— Не переживай, я набрала в церкви полно одежды, модной и хорошей, — оживлённо говорила Валентина. — Вот смотри!
Валентина вывалила на диван целую охапку вещей. Набор модной хорошей одежды состоял из старых стоптанных сапог, двух чёрных юбок исполинского размера и нескольких мужских рубашек военного покроя. Поля не верила своим глазам: неужели мама так слепа, что не видит — эти «модные» вещи никуда не годятся? Исключение составляли две новые совершенно одинаковые куртки темно-коричневого цвета, явно мужского покроя, 52-го размера.
— Мама, это же все обноски?! Это же бабские вещи, а не детские! А кому ты такие большие куртки принесла? Ведь они мне велики!
— Не мели вздор! Это не обноски, а вполне приличная одежда! — завела пластинку Валентина. — У нас и денег таких нет, чтобы тебе втридорога покупать!
Поленька со вздохом взяла в руки одну юбку и послушно её примерила.
— Мамочка, посмотри! — девочку душили слёзы. — Она же бабушке впору! Посмотрите, она с меня сваливается!
— Чем тебе юбка не угодила? Смотри, чистая шерсть, да ей же сносу не будет, — восхищенно цокала языком бабушка. — А зачем тебе короткая юбка? Только срам один! Нечего коленками сверкать, лучше не вводить в искушение мужчин женскими прелестями.
— Какими прелестями?! О чём ты говоришь, бабушка?!
— Я-то знаю, о чём я говорю, смотри, чтобы потом поздно не было, — сказала бабка с каким-то только ей понятным смыслом, примечая, как Поленька меняется на глазах.
— Я такие старушечьи туфли под расстрелом не одену!
— Не привередничай, если не нравится, можешь и дальше дома сидеть, — сказала, как отрезала, Валентина.
— Хорошего коня и под рогожей видно, — утешала бабка.
Поленька себя уговаривала, что маме трудно, что лишних денег нет, но на душе легче не становилось. Она брезгливо перебирала тряпки, обречённо примеряла их перед бабушкиным трюмо, девочка в зеркале выглядела ужасно. Поленька залилась тихими слезами отчаяния. Никогда не видать таких красивых нарядов, как у Люси из соседнего подъезда.
Бабка воспитывала внучку в крайней скудности, не считая нужным покупать ей обновы. Полина безропотно носила обноски с чужого плеча, позаимствованные из кладовых церкви, куда зажиточные прихожане сносили вышедшую из моды одежду. Полине очень хотелось новое платье и красивые туфли, но просить об этом она не смела. Стол их был скуден, сладости не покупались, растущую юную плоть укрощали говеньями и постами. «У нас нет денег на излишества, — всегда говорила мама, — не на что даже масла купить».
Поля ждала с нетерпением первого сентября, глаза её вновь заблестели. Однообразие и рутина тяготили её, она засиделась дома.
— Иди с богом, — благословила мама доченьку, проводив её до ворот школы.
— Мама, пошли вместе со мной, я боюсь идти одна.
— Мне некогда, надо в церковь бежать.
Дальше восьмиклассница поплелась одна. Ею владели страх и почти ужас, за год домашнего заточения она совсем одичала. Поленька чувствовала себя Тарзаном в юбке. В церковной терминологии и богословских мудростях она разбиралась лучше, чем в простых человеческих отношениях. Куда подевалась её решимость? Почему её трясет и колотит? Ей пришлось самой разыскать учительскую, с великим трудом завести беседу с классной руководительницей.
— Здравствуйте, я Полина Гусева, — краснея, представилась она. — Я ищу 8 «Б» класс.
Седовласая дама с выдающимся бюстом и орлиным профилем, многозначительно смерив с головы до ног новую ученицу, вытаращила глаза, будто увидела живого питекантропа. Нелепая мужская рубаха сидела мешком на хрупкой фигуре Полины, на тонкой талии болталась заношенная юбка, из-под которой выглядывали застиранные хлопчатобумажные чулки. Опытную учительницу смутил затравленный взгляд девочки больше, чем стоптанные туфли, явно с чужой ноги, и она торопливо отвела глаза.
Александра Даниловна повела новенькую в свой класс и представила:
— Прошу любить и жаловать, это Полина Гусева. Она будет учиться с вами.
— Откуда такая чучундра пожаловала? — раздалось с задних парт.
— Будет в школьном саду вместо пугала ворон пугать.
— Модница, дай туфли поносить! — захихикала нарядно одетая девочка со второй парты.
Поленька, еле передвигая ногами, опустив глаза в пол, прошла на свое место. Она не была готова к такому приему.
Александра Даниловна усадила новенькую на заднюю парту и как ни в чем не бывало, принялась расспрашивать подросших учеников, кто как провел лето.
— Наташенька, как ты отдыхала летом? — ласково, почти заискивающе обратилась Александра Даниловна к Михайловой, дочери известного в городе бизнесмена.
Внимание всего класса немедленно переключилось на ученицу с развитыми формами и вульгарными манерами.
— Мы отдыхали на Чёрном море, видели настоящих дельфинов, — рассказывала девица, в голосе которой проскальзывали нотки высокомерия и пренебрежения. — Они такие смышленые.
Поленька тоже могла бы рассказать о путешествии на море и о царских птицах, но на неё никто не обращал внимания. Еще пара учениц удостоилась высочайшего внимания классной руководительницы. Поленька сделала вывод, что в новой школе встречают по одёжке.