Вернулась недавно из Калининграда. Чем затронул меня старый город?
Шла-шла - забрела в мрачный неухоженный парк. Земля тревожная, вся в кротовых норах, гулко звенит, морочит, тянет и толкает изнутри.
Отравленные, тяжелые деревья, искореженные вывернутые позы... Неприветливо щелестят, плюются желудями и ржавыми листьями - перекошенные ветки, вывороченные корни, высохшие или сломанные травы и кустарники. Редко чую такое в лесу, чтобы так плотно брало неупокоенным душным ужасом и голодными желаниями призраков. Чаще прислоняюсь к деревьям, как к родным, и отдыхаю...
На горизонте - зеленое озеро. Стоячее, молчаливое. Зеркально отражает бледное небо. Ступаю по тропе к нему и вижу царь-дерево этого места, чрез него парк заговорил со мною.
Корень скрипучего древа - когтистая лапа огромной хищной птицы. Прислонилась к "лапе" - слушаю - скользнула под мхами змея, смотрю, а под деревом - вблизи - мертвая выпотрошенная утка. Старое место жертвоприношений и оно, словно большая лярва, продолжает питаться.
Зовет зацикленным гневом и липкой лаской, оборванными клочками чаяний и радостей, ярости и сожалений.
И когда в итоге я нашла полуистертые могильные плиты, а потом - памятник с обелиском - все мне стало понятно...Здесь - как оказалось в парке винодела Макса Ашманна, задуманном изначально как райская сказка Кенигсберга, три братские могилы второй мировой войны, и захоронение ста выпускников гимназии, павших в первую мировую.
Сколько здесь взрывалось снарядов, раздавалось выстрелов, проливалось молодой крови...сколько несбывшегося...
Потому и затягивает место, просит внимание, эмоции и силу марево неразвоплощенных душ...
И много здесь таких зон. На старой лесной дороге к бывшему концлагерю, куда заехали по пути в Зеленогорск, нас начало выключать. Невыносимо клонило в сон, крутило, а потом начались черно-белые видения и ощущения колеи смерти.
И этот лес за пределами захоронения...Не забыть. Один сплошной могильник и боль. Все еще живая. Слишком - оглушительно - живая.
Калининград-Кениксберг...Место, которое не хочет помнить, но помнит. Память настойчива и пронизывает собою каждый метр...
Сколько величественных замков, превращенных в общественные туалеты...исписанные матерными словами и кличками...
Алкоголики, барыжащие мусором на блошином рынке, и рядом с ними торговцы вещицами с раскопок, большей частью теми, что принадлежали сосланным, изгнанным, убитым...
Советские постройки на руинах крепостей...чего стоит только долгострой - заброшенный Дом советов, который возвели прямо на фундаменте старинного немецкого замка.
Готическое изящество переплетается с тягостной заброшенностью и берущей свое современностью.
Все это - тень, что сочится с дна души этого мистического, притягательного и противоречивого места, полного меняющихся ликов, слоев и унесенных в могилы тайн.
Истории застыли, как листочки и жуки в янтаре...
И белемнитом - окаменелой древней раковиной, что здесь кличут чертовым пальцем, можно защититься от любых невзгод и голодных духов.
Правда, местные почему-то над этим смеются...