(подробности по тегу "закреп")
Заснул я где-то ближе к полуночи.
Допив чай, я переместился из кресла за стол, ближе к компьютеру и, ввиду отсутствия Интернета, сыграл несколько конов в свои любимые паззлы, а потом, когда мне надоело и это, взял книгу, лёг в кровать и, попутно включив музыку на ноутбуке, стал её читать.
Больше за этот вечер никто мне не звонил, и в двери никто не стучался. Сломанный телефон я положил в верхний ящик стола и, скорбя о том, что последнего источника связи я лишил себя сам, ближе ко сну напрочь забыл о нём.
На следующее утро я проснулся где-то в десять утра, встал сам по себе — хотя ещё вчера, засыпая, думал, что мне обязательно начнёт кто-нибудь трезвонить, например, Жанна, которой наверняка хотелось, чтобы я обстряпал дела со своим отчислением как можно более быстрее, или Лизи, которой внезапно пришёл в голову новый способ уговорить меня остаться на острове. Дальше всё было стандартно — заправил кровать, умылся, почистил зубы, сходил вниз в столовую, чтобы впервые за последние три дня нормально позавтракать (попутно сознавая, что впервые за эти самые три дня испытываю какой-никакой, побуждающий меня к принятию пищи, голод вообще), а уж там, съев порцию яичницы с беконом и гречневой кашей, пришёл к выводу, что мне пора приниматься за мою часть того плана, который мы сочинили и оговорили ещё вчера.
Я вернулся в свою комнату, достал из верхнего ящика письменного стола листок со своим заявлением, свернул его в трубочку, и было понёс с собой, однако ж вскоре передумал, достал из того же верхнего ящика письменного стола папку-скоросшиватель, и вложил лист с заявлением в один из закреплённых в ней файлов. Так мне было спокойнее — я взял папку и вышел из своей комнаты в уже третий раз за это утро.
Сначала я решил заглянуть в кабинет к ректору, подумав о том, что в жизни может быть всякое, и если он всё ещё находится здесь, в Санхилл, то его заместитель, декан Клипси, всё равно отошлёт меня к нему. Кабинет декана же, в свою очередь, находился этажом ниже кабинета его заместителя, и это могло означать для меня излишнюю и ненужную мне потерю времени. Нет, я не то что бы паниковал и трясся над каждой пролетающей мимо моего носа секундой, но тратить время на чепуху мне особенно не хотелось — хотя я прекрасно понимал, что у меня нет ни какой возможности защитить себя от этого.
Не вышло защититься и на сей раз — ректора на месте не было, свет в его был кабинете погашен, а дверь заперта на замок. Стало быть, сегодня мой путь лежал к его заместителю, наверх.
Однако, поднявшись на седьмой этаж и подобравшись к кабинету мистера Клипси, я обнаружил, что никого нет и у него, при этом точно так же, как и Бреквина, дверь его была заперта, а свет за ней погашен. Может быть, он просто куда-то вышел, подумал я в недоумении, не может же быть такого, что во всём интернате нет ни единого представителя крупного начальства, а потом отошёл в сторону, и встал напротив кабинета, прислонившись спиной к стене. У меня было ощущение того, что я о чём-то забыл или пропустил, торопясь к своей цели, но я никак не мог вспомнить, что именно.
- Эй, - окликнул меня кто-то, и я, вздрогнув, посмотрел в сторону окликнувшего меня голоса. Кто-то вынырнул в учебный корпус со стороны седьмого, теперь уже надолго запомнившегося мне седьмого этажа женского общежития, и теперь не спеша шёл ко мне. В царившей в учебном корпусе полутьме, подсвеченной только лишь дежурным освещением разобраться, кто это, было практически невозможно, но я мог сказать одно — это был не Клипси и, уж тем более, не Бреквин, а какая-то девушка, явно ученица, вероятнее всего немногим старше или младше меня. Кто конкретно, я сказать пока не мог, но то, что эта была не Жанна, и не Райсверк, я мог сказать с полной уверенностью, так как и та, и другая были на четверть головы, (а Жанна, возможно, даже и на полголовы) выше этого неясного, размытого силуэта — Эй, что ты там делаешь? Его сегодня нет в интернате, ты что, не слышал? Он будет только завтра...