В русской и советской литературе есть множество сюжетов, герои которых - беспризорные дети. Почти единственным легальным способом заработка для беспризорника было пение. На рынках и в поездах жалостливыми высокими голосами они распевали песни вроде «Разлуки» или «Чёрного ворона» под писклявую гармонику или аккордеон. Фигура беспризорника стала знаковой в Советском государстве, где с момента его образования, из-за частых социальных потрясений тысячи детей неоднократно выбрасывались на обочину жизни, оставаясь без родителей и близких людей. Такие произведения, как «Республика ШкИД» и «Педагогическая поэма» увековечили сирот в литературе. Традиционно сирые вызывали жалость у русских людей, и каждый старался им подарить хотя бы частичку своего тепла, которым дети были обделены от рождения. Поэтому, когда появился «Ласковый май», советский народ, можно сказать, был уже готов. Готов полюбить группу, где ребята, оставшиеся без пап и мам, пели про белые розы…
Сергей Кузнецов
В мае 1986-го года на перрон оренбургского вокзала сошёл демобилизованный рядовой войск химзащиты. Два года службы в рядах Советской армии не прошли для Сергея даром: он написал свои первые четыре песни и получил бесценный опыт в войсковом ансамбле «Контакт-730». Но остался и горький осадок – в армии Кузнецов повредил руку, навсегда лишившись возможности играть на гитаре. А ещё приобрёл скверную привычку глушить земные тяготы «зелёным змием»…
Идею собственной группы Сергей вынашивал долго. Ещё до службы, в 1984-м году он создал ансамбль при доме отдыха «Оренбургский», гитаристом в котором стал его сосед Рафаэль Исангулов, кстати один из будущих участников ЛМ. Названия коллектив не имел и вскоре распался, так как Сергея призвали в армию. Уже перед самым призывом он успел поработать руководителем музыкального кружка в оренбургском интернате №2, директор которого выделил 20 тысяч рублей безналом на закупку музыкальных инструментов для будущей группы.
После демобилизации Сергей вернулся в дом отдыха и проработал в нём всё лето. К слову, именно на его территории был тот самый «старый лес», которому он посвятил одну из своих первых песен. Но осенью санаторий закрылся на реконструкцию, и Кузнецов решил вернуться в интернат, где его ждало сразу две новости.
Во-первых, дорогие инструменты за два года пришли в полную негодность. Всё это время на них играли все, кому не лень, почти полностью их доломав. Во-вторых, сменился директор – им стала Валентина Николаевна Тазикенова, переведённая в Оренбург из Акбулакского детского дома.
Вместе с собой Тазикенова забрала из Акбулака несколько старших воспитанников, одним из которых был 18-летний Слава Пономарёв, который после выпуска из детского дома остался работать при нём кочегаром. В Оренбурге Слава получил «повышение» – место руководителя технического кружка. Под его началом интернатские пацаны гоняли на картингах, которые сами же и ремонтировали. Общее увлечение музыкой и техникой сблизило Славу с Кузнецовым, и они вместе занялись восстановлением повреждённого оборудования.
Юра Шатунов
Однако занятия в музыкальном кружке всё никак не начинались. Прослушав с десяток поющих детдомовцев, Сергей так и не нашёл подходящего солиста. На помощь вновь пришёл Слава. Он вспомнил, что в Акбуалкском детском доме был парнишка с необыкновенным музыкальным слухом, которого звали Юра.
В тот же вечер Слава махнул в Акбулак и привез Шатунова в оренбургский интернат. Услышав как Шатунов поёт, Кузнецов сразу понял – перед ним тот солист, которого он искал! Помимо абсолютного слуха и высокого пронзительного голоса в Юре была неподдельная искренность, которой так не хватало советским эстрадным артистам, звучавшим по радио и с телеэкранов. К тому же даже артисты, считавшиеся «подростковыми кумирами», были ощутимо старше своих фанатов. Юре Шатунову было суждено стать первым поющим тинэйджером, который будет петь для таких же как он подростков, песни на темы, которые их волнуют!
Шатунова оставили в Оренбурге, однако уже на следующее утро он сбежал в город Тюльган, где жила его тётя. Советский интернат место не из приятных – даже самые добрые воспитатели не в состоянии заменить родителей, а ещё там были насмешки и издевательства старших ребят, от которых Юра особенно страдал в Акбулаке. И самое главное – отсутствие даже маленького уголка, в который можно было бы забиться, чтобы хоть немного побыть одному… За пределами интерната люди смотрели на детдомовцев с неприязнью и подозрением, считая их едва ли не уголовниками. Доля правды в этом была – вместе с остальными ребятами Юра довольно часто забирался в соседние дачи, где воспитанники воровали яблоки и всё, что плохо лежало.
В то время музыка ещё не сильно занимала будущую звезду, и скучным репетициям он предпочитал активный отдых: летом – картинг, зимой – хоккей. Иногда он влетал на репетицию с мороза, даже не сняв коньки!
Наступил декабрь. Вместе со своим новым другом Серёжей Серковым Юра с увлечением занимался оформлением дискотеки к предстоящему новогоднему вечеру, часами репетируя песни. На тот момент группа состояла всего из трёх участников: бас-гитариста Славы Пономарёва, клавишника Сергея Кузнецова и солиста – Юры Шатунова.
Первое выступление
Первое выступление Ласкового мая состоялось на интернатской новогодней дискотеке 31 декабря 1986 года. Впрочем, маем он ещё не был. Выбор названия давался не легко, и даже в день выхода на сцену имени у группы ещё не было.
Наступил вечер, и воспитанники стали выносить из зала кресла, освобождая место для танцев. Тем временем, за кулисами разгорелся спор – как же представляться публике? Было озвучено несколько вариантов, наконец Сергей предложил назвать группу «Ласковый май», ухватившись за строчку из песни «Лето»: «Нам кажется длинной зима-зима, но ласковый май вступит в права...».
Сергей Кузнецов вспоминает: «название не понравилось никому. И мне тоже. Решили, что-нибудь придумать другое… А теперь некогда придумывать. На сцену надо… Так и решили оставить.
Несмотря на свою «слащавость», название оказалось на редкость удачным – о чём, как не о тёплом мае люди мечтают долгой холодной зимой? Всего через несколько лет слова «Ласковый май» станут одним из символов Перестройки, которая тоже воспринималась как весна после долгой застойной зимы!
Выступление имело ошеломительный успех. В разговоре с мамой Сергея директриса Тазикенова назвала его «сенсацией»Если до этого Кузнецова упрекали за то, что он репетирует только с одним воспитанником и пытались навязать интернатский хор, то после этого отстали. Стало очевидно, что группа может принести интернату (а значит и его директору) славу даже на серьёзных конкурсах самодеятельности! К тому же её руководитель не просил у интерната дополнительных средств: всё оборудование для дискотек, радиодетали и инструменты он покупал со своей нищенской, даже по тем временам, зарплаты 70 рублей.
С Нового года, «Ласковый май» выступал на всех интернатских вечерах. На одном из них у Юры произошла ломка голоса. В испуге мальчик бросил микрофон и убежал со сцены. Выйдя за кулисы, Сергей налил ему рюмочку подсолнечного масла, успокоив: ты ещё будешь звездой!
Гудбай, Ленин!
В марте 87-го «Ласковый май» был приглашён на районный смотр художественной самодеятельности. Группа подготовила новые песни: «Тающий снег» и «Лето», тогда же должна была состояться премьера «Метели в чужом городе». Но прозвучать ей было не суждено. Уже на смотре выяснилось, что посвящался он очередной годовщине Ленина, значит и репертуар нужен был соответственный - не диско-шлягеры, а патриотические песни юных пионеров! В зале сидело высокое начальство из горкома Партии, сердца которого «Тающий снег» согреть увы не мог. Не дожидаясь исполнения третьей песни, группу буквально выставили со сцены .
После провала Кузнецов был с позором уволен из интерната и перебрался в ДК «Орбита» на Заводской улице, где занялся организацией дискоклуба. На лето Юра уехал к тёте в Тюльган, а 12 сентября Тазикенова попросила Сергея вернуться. Без его песен интернат уже обходиться не мог. Сергей вернулся, но и в доме культуры место за собой сохранил.
Белые розы
В конце 87-го года родился главный хит Ласкового мая, его визитная карточка «Белые розы». По словам Кузнецова, он написал песню наутро после дружеской попойки всего за 15 минут .
Но вместо эфемерных мук творчества, «Белые розы» принесли вполне ощутимые физические муки. Во время записи песни Юра Шатунов случайно отхлебнул из бутылки с перекисью водорода (она использовалась для дискотечного дыма), приняв её за воду…
Сессия закончилась кровавой рвотой и вызовом скорой помощи. Голос к мальчику вернулся далеко не сразу, а запись «Белых роз» была отложена на целых два месяца…
Уже в следующем году «розы» станут всесоюзным хитом, породив на эстраде моду на «розовые» песни: «Розовые розы Светке Соколовой» ВИА Весёлые ребята, «Жёлтые розы» от группы Фристайл, «Снег на розах» и «Розы для папы» Игоря Николаева. Кроме того, у самого Ласкового мая будут «Серебряные розы», принадлежащие перу Юрия Гука.
К теме ненужности Кузнецов будет обращаться не единожды. «Глупые снежинки», выпавшие в тёплом марте; забытые осенью «Цветы лета», замерзающие на клумбах «рано ушедшей осени»; новогодняя красавица-ёлка из песни «Последняя зима» группы Мама... И образ смерти, завуалированный пейзажной лирикой: проливные дожди, смывающие остатки лета, студёная зимняя вьюга, заметающая всё живое, тающий снег, который медленно умирает с наступлением весны…
Интересное
- В армии Сергей написал песни: «Маскарад», «Вечер холодной зимы», «Встречи» и «Старый лес».
- В одной из передач в качестве клавишника первого состава «Ласкового мая» был назван одноклассник Юрия Шатунова - Алексей Андреевских, однако в своих интервью и книге Сергей Кузнецов его ни разу не упоминал.
- В том же 1987-м году по Центральному Телевидению демонстрировался телеспектакль «Белые розы, розовые слоны»