Привет, мои любимые читатели! Я желаю Вам получить удовольствие от чтения свежего рассказа. Делитесь своими мыслями о прочитанном в сообщениях и комментариях, и мы вместе сделаем этот канал одним из лучших! Пока он младенец и нуждается в воспитании :-)
Счастливого дня!
Когда мне было лет 17, время от времени приходилось ездить в Москву по делам, связанным с учебой. Я была деловой и целеустремленной, амбициозной, как можно только в юности, когда ты еще ничего «не смог». Это в 30 уже понимаешь, что не смог одно, второе, чего-то уже точно не сможешь никогда, например, вряд ли уже будешь иметь роскошный дом на берегу зеркального озера, хоть такая мечта и в стократ реальнее, чем «стать космонавтом».
А в 10 ты веришь, что станешь космонавтом. В 17 ты веришь, что впереди головокружительная карьера и блестящее благосостояние. И ездишь в Москву раз в пару месяцев, в плацкартном вагоне самого дешевого поезда, если днем, то без белья (и при любом сценарии – без страховки), чтобы участвовать в каком-то мастер-классе или конференции. Будущее мерцает, как рубиновые звезды в тумане, рубиновые звезды главного города российских мечтателей...
Я была еще подростком почти, со странной стрижкой и нестильным гардеробом, обычным для начала нулевых. Эпоха соцсетей не наступила еще, мне было не с кем себя сравнивать, а значит, не было стыдно. Для двухдневной поездки с собой была сумка «Mary Kay» черная, довольно вместительная, в ней какие-то вещи, зубная щетка, целлофановый пакетик с нижним бельем, кажется, аптечный, такой маленький, с ручками. Ехала обратно в свой город, часов 9 пути от столицы. В кошельке 100 рублей.
Поезд полупустой, будний день все-таки. В одном плацкарте со мной маленькая старушка – «классическая», каких было много в городах в те годы, когда целыми семьями бывшие колхозники переезжали из деревень. Современные бабушки не носят платочки.
Помню, я заснула. Сквозь сон показалось, словно бабушка встает и приближается ко мне. Смутное, нехорошее чувство. Снова сон. Потом я проснулась, пошла в туалет – и увидела свой аптечный пакетик с нижним бельем, висящий на ручке туалета с внутренней стороны.
Глазам своим не поверила. Откуда в туалете плацкарта мое белье? Было так противно и мерзко, что я была готова его выбросить. Неужели кто-то рылся? Решительно вернулась в плацкарт.
- Кто рылся в моей сумке?
- А что? Не знаю, ничего не видела… – залепетала старушка.
Нашла кошелек. Так и есть – пустой. Последние сто рублей доехать ночью на такси с вокзала.
Господи, как было мерзко и стыдно. Она копалась в моем белье в туалете, видимо, думала по своей деревенской привычке, что в 21 веке кто-то возит деньги в лифчике. И так и оставила его там: или забыла в силу возраста, или «светиться» побоялась. А кошелек? Она видела, что это мои последние несчастные 100 рублей. И все равно взяла их. Было ощущение подлости и грязи. Хотелось провалиться сквозь землю. Почему стыд испытывают не обманщики, а обманутые?
_______________
Лет 10 спустя жизнь обрела большую определенность, можно сказать, вошла в колею. Уже Москва, съемная квартира в удаленном районе, стабильная работа, кредит и скоро ипотека.
В выходные всегда хочется чего-нибудь вкусненького, и особое удовольствие – проснуться попозже, еще в постели подумать о том, что бы такое приготовить, доехать до хорошего супермаркета на городском велосипеде с корзинкой… И вот я в супермаркете, покупаю ингредиенты для пасты с белыми грибами и для домашнего «Наполеона».
Выбираю масло в молочном отделе. Тихо, робко и нерешительно подходит бабушка – не «классическая» уже, просто бедно одетая московская бабушка с пакетом молока в руке. Глядя снизу вверх в глаза, стесняясь просит: «Выкупи для меня молоко, пожалуйста».
А я не поняла, чего она от меня хочет. «Выкупи». Купить у нее молоко? Зачем она продает его в магазине? Законно ли это? Я скомканно пробормотала «нет» и помотала головой.
«Тоже бедная?» - сочувственно отозвалась бабушка и с опущенной головой отошла.
Я была не бедная. Я просто не поняла, что она от меня хочет. А минут через 10 поняла. Она всего лишь хотела, чтобы я оплатила это молоко на кассе. Я могла бы легко это сделать. Но вместо этого помотала своей туговато соображающей головой…
Это оправдание, найденное старушкой для меня – «Тоже бедная» - жгло, как язва, потому что не оправдывало. Было мерзко и стыдно, словно я сознательно обманула бедную женщину.
Какие разные два стыда. Какие разные истории и моя роль в них.
Какой разный итог долгой жизни двух пожилых женщин, одна из которых ворует в поезде у студентки, другая – просит милостыню в супермаркете. Я думаю, это тоже два совершенно разных стыда.
Не дай нам Бог испытать ни один.