Интервью с Владимиром Викторовичем Тонковым, главным специалистом Института биосенсорной психологии, основоположником направления биосенсорных психодисциплин.
Интервьюер: Андрей Рябых, основатель школы интернет-буржуя Андрея Рябых, эксперт в монетизации интернет-проектов.
Дата интервью: 27 марта 2020 года.
В.Тонков:
— Теперь дальше: потеря квалификации этими людьми, [кто сидел на карантине]. Эти люди, придя на рабочие места... У нас в России мы ещё посмотрим, как это будет, мы всё-таки по-своему всё это проходим, а вот в Европе или в США они будут требовать медицинских гарантий. И, кроме всего прочего, они начнут сводить счёты с тем, кто ближе всего. Виноват Трамп — а счёты сводим с бригадиром. Кроме всего прочего, ряд людей вдруг «просечёт» интересную штуку: что под тему коронавируса можно скосить многие вещи.
А.Рябых:
— Уже просекли!
В.Тонков:
— Прикинуться кем-то и так далее. Иначе говоря, мы встретимся с тем, что после снятия всех этих мер мир окажется совершенно в другой форме.
А теперь следующее. За это время сорвано неимоверное количество контрактов. По себе могу сказать: нам около недели назад должны были привезти диванов на полтора миллиона рублей. Вчера нам прислали письмо, что не могут прислать, потому что с такого-то числа… и так далее. Но, вообще, это ещё будет серьёзный разговор, потому что это они проплевали сроки в самом начале: если бы они вовремя поставили, то не было бы этого всего.
Дальше идём: в принципе, это дополнительные проблемы с детьми. Потому что когда будет снят карантин, это дополнительные проблемы с детьми у родителей. Это дополнительные медицинские меры, которые, например, не распространяются на родителей, но распространяются на детей. Это новые формы контроля.
По поводу связей. Связи разорваны. Ряд вещей реально не восстановим. Почему? После этого карантина многие поймут, что ряд вещей проще делать внутри страны. Пусть это будет чуточку дороже, но это — своё, и не надо связываться с зарубежным. Те, кто живёт внутри России, будут испытывать завтра определённые проблемы, но это — внутри страны. И здесь удалённая работа может быть, или может быть какая-то работа — тссс! — по договорённости, если какое-то предприятие не имеет прямой работы с людьми, оно работает в каких-то закрытых помещениях. С малыми предприятиями, я думаю, так и будет, — с очень малыми, где коллективы до 15-20 человек. Я думаю, втихаря они так и будут продолжать работать. Кто-то будет прямо там жить [на работе], чтобы никуда не вылезать. В итоге мы встретим совершенно другой мир.
Кроме всего прочего, мы встретим то, что все на всех обижены. Когда ты, в том числе, говорил, что напечатают много новых денег, — печатать уже некуда. Это первая часть. Вторая часть: после того, что произошло с коронавирусом, те же самые европейцы, думаю, перекрестились от счастья, что у них все-таки есть евро. А ряд стран подумает о возвращении национальной валюты. Да, будут проблемы. Но ряд стран в Европе поймёт одну простую вещь: та ситуация, в которой они оказались, связана именно с руководством Евросоюза. И если бы они вели национальную политику в отношении собственных стран, они могли бы выстроить здравоохранение так, как они считают нужным. И, например, какие-то анклавы, например, условно Греция закрыла бы границы, отловила бы несколько человек, которые с этим вирусом, а дальше стала размазывать ровным слоем это.
А.Рябых:
— То, что у нас происходит. Мы всячески стараемся размазать.
В.Тонков:
— Да, мы ни от кого не зависим настолько. А в Европе — руководство самоустранилось с самого начала. Такое впечатление, что они просто мигрировали куда-то — и всё. Все оказались брошенными. И вдруг оказалось, что уже 5 стран, которые перехватили медицинскую помощь, которая шла в соседние страны. И что — это забудут? Не забудут.
А.Рябых:
— Кто-то повязки забрал, американцы что-то там тоже забрали...
В.Тонков:
— Я говорю про Европу. Чехи выставляют претензии Германии, итальянцы — чехам и так далее. Но всё ещё не закончилось! И этих обид будет ещё больше.
Следующее. Представим себе, что мы разработали вакцину, которая позволяет человеческому организму узнавать коронавирус, потому что это основная проблема — что организм его не узнаёт. Когда организм его не узнаёт, он вырабатывает огромное количество антител, и посылает их бороться в ту область, где проблема, но — нет ответного сигнала: коронавирус был и остаётся. Организм производит ещё больше и ещё больше и убивает самого себя именно своей собственной защитой. То есть иммунитет убивает организм.
В принципе, мы должны быть готовы к тому, что коронавирус, точно так же как грипп, приобретёт просто определённую сезонность, либо будет не сезонным, а постоянно действующим — просто со вспышками и понижениями. А теперь вопрос вакцинации. Но если у нас начинается вакцинация, то мы должны провакцинировать всех. Но если мы опять же берём Европу: там бездомных неимоверное количество, и людей, которые ни с кем не хотят иметь дело — неимоверное количество. И в США — то же. И, самое главное, и властям наплевать на этих людей: ну, не вакцинированы, и хрен с вами.
Более того, мы ещё не знаем, насколько эта вакцина будет поддерживать иммунитет по отношению к коронавирусу. На сегодняшний момент, сообщений о том, что кто-то что-то изобрел или что-то сделал, неимоверное количество. Только у нас называется 6 штук [вакцин]. Но мы не знаем, сколько будет сохраняться этот иммунитет: 2 месяца, 20 лет?.. И мы под этим ужасом будем находиться постоянно. Нам в нём жить. И это означает такую простую вещь: с одной стороны коронавирус убивает стариков, и это снимает пенсионную нагрузку. С другой стороны, огромное количество денег идёт на борьбу с ним — не меньше.
Опасения того, что каким-то путём коронавирус будет занесён [в страну], они остаются. Это означает, что границы возобновляются, и границы превращаются во что-то более серьёзное.
Неизбежно ООН либо какая-то другая надгосударственная структура, которая, возможно, вообще будет с нуля создана, будет вынуждена перейти в степень полицейской медицины.
А.Рябых:
— Обязательно!
В.Тонков:
— Да, когда медики начнут выполнять функции, подкреплённые особыми основаниями — вплоть до того, что всех остановили на улице, и руки — на стену. Вплоть до этого — и пошли сканерами проверять. Представь себе, что мы в конкретно этом торговом центре чётко нашли коронавирусного. Я не исключаю такого момента, что закрываются двери, всем — руки на стены, и пошли всех проверять. Более того, я думаю, что это — наиболее вероятный вариант. Поскольку на сегодняшний момент кто-то что-то говорит о том, что нашёл [лекарство], но нет ничего, что доказательно найдено. И если говорить о том, что в этом торговом центре оказался коронавирусный, и всех заставили руки поставить, на мой взгляд, как бы это ни было неприятно, но это оправдано.
А.Рябых:
— Ты видел новость, что в Китае уже пошёл следующий вирус? Уже есть смертельные исходы.
В.Тонков:
— Это следующая вещь, о которой я хотел сказать. Остаётся паника. Потому что этот вирус — ладно, с ним разобрались. Но может оказаться любой другой вирус! И в этой панике — 2 аспекта: один — это то, что вирус может оказаться природным, а второй — а вдруг эти, извините за выражение, падлы опять разработали где-то что-то в каких-то лабораториях.
Далее: вирус мутирует. Те сыворотки, которые разрабатываются, они широкого спектра действия, или они конкретные на этот вирус? Будут ли они распростряняться на новые формы вируса? И это всё — вопросы.
А.Рябых:
— Обещают, что сейчас первая волна эпидемии пройдет в апреле, мае, а осенью будет вторая.
В.Тонков:
— Если вакцины не найдут, и нечем будет вакцинировать, то обязательно.
А.Рябых:
— С вакциной это так быстро не проходит. То, что я видел по новостям, вакцины достаточно долго тестируются.
В.Тонков:
— Это другое дело, я понимаю, о чём ты говоришь. Это процесс с выработкой вакцины, её тестированием. А само вакцинирование, если понятно, какое вещество, если понятно, как его производить, то — быстрее. На сегодняшний момент в России существуют мощнейшие медицинские производства самого высокого уровня, в том числе такие, которых нет за рубежом.
А.Рябых:
— Ну, смотри, это всё равно — год-полтора же.
В.Тонков:
— Нет, почему же. Если понятно наверняка уже, что идёт подготовка к тому, чтобы сразу, как вакцина будет найдена, не разовыми какими-то ампулами выпускать, а именно в промышленных масштабах, в тот момент, когда она будет найдена, в тот момент, именно так и будет.
А.Рябых:
— Привить всю страну.
В.Тонков:
— Дальше нужно понять: сначала вакцинируются те, кто находится в центре общения. Это люди, которые постоянно с кем-то общаются. Пускай это будет принудительно. Я — за. Я думаю, что всё зависит именно от выработки: если сама вакцина будет проверена и принята к использованию, то это будет 2-3 месяца. В принципе, учитывая то, что наши говорят, что у них 6 вакцин есть, и идёт проверка, то до осени можно успеть. И тогда волна будет, но поменьше. Но если мы не успеем найти, если не успеем произвести, то накроет нас по-хорошему.
Здесь есть плюсы, здесь есть минусы. Плюсы заключаются в том, что большое количество людей за этот период научится жить самостоятельно, научится создавать запас продуктов, научится общаться, люди перестанут шутить, более старшие товарищи объяснят более молодым товарищам про эти выходы на улицу: «Пожалуйста, сын, ты можешь выйти, но домой не возвращайся». А именно так и надо воспринимать. Это отвечая на вопрос по поводу второй волны.
Если мы говорим именно о предпринимателях, то, во-первых, у нас возникает вторая волна проблем. Некоторое время, люди, которые работали, они проживут на каких-то запасах. Я всегда предпринимателям, когда занимаюсь с ними планированием, говорю: всегда должен оставаться ресурс на то, чтобы закрыть какие-то дырки. То же самое относится к обычным людям. На каком-то ресурсе 2-3 месяца большинство людей проживёт. А дальше что будет?..
Представим, заставили предпринимателя платить деньги, но предприятие реально не может платить! Говорят: «А ты возьми кредит!» То есть он должен взять 4 миллиона или 40 миллионов или 400 миллионов на себя, чтобы ни за что платить людям зарплату. Тогда очень просто: пусть люди точно так же возьмут у государства беспроцентный кредит на себя, а не работодатель. И будет ровно то же самое, только работодатель не будет за это отвечать. И это проблема.
Как только откроется деятельность, как только будет снят мараторий на закрытие предприятий, они сразу же начнут закрываться. Почему — очень просто: взят кредит, этот кредит надо отдавать. Человек берёт и объявляет себя банкротом, это единственный выход.
Так вот, когда первая волна прошла, мы встретились с проблемами в экономике, мы встретились с проблемами выплат зарплат, и это переносится на вторую волну. Потому что с одной стороны, люди могут что-то себе сэкономить, что-то закупить, однако если у них была такая работа, которая не позволяла иметь чего-то лишнего, то у них может оказаться даже на продукты проблема [с деньгами].
А.Рябых:
— То есть нагрузка на государство.
В.Тонков:
— Да, здесь нас спасают в отличие от других, конечно, стратегические ресурсы, стратегические запасы. Потому что Россия — одна из немногих стран, у которой и пищевые стратегические ресурсы — громадные. Да, это будет раздача, это будет что-то другое, но главное, мы будем иметь совершенно другую экономику. Какую? Например, если ты занимаешься социально значимой деятельностью, а твоё предприятие — частное, ты говоришь: «Я закрываю предприятие». А тебя говорят: «Вот статья, ты можешь закрыть предприятие, и поехать на свободный воздух...»
А.Рябых:
— Либо уголовный кодекс, либо — банкротство.
В.Тонков:
— Так банкротство — оно либо запрещено, либо будет запрещено. И именно об этом я тебе говорю. Даже те, кто мог обанкротиться, уже не могут. Более того, если государство будет принудительно заставлять частников, частникам остаётся только стреляться.
А.Рябых:
— Ну да, потому что в долги лезть — смысла нет!..
В.Тонков:
— На самом деле должно быть так: частник должен сказать: «Государство, давайте сделаем таким образом: вы мне деньги даёте, я людям даю, но люди вам должны будут, а не я». Вот об этом должен идти разговор! Вот это, я считаю, одна из главнейших ошибок. Потому что таким образом какое количество предприятий будет закрыто — это никто не знает! И каким образом они будут закрыты — тоже. Один из способов, когда ситуация безысходная, это владелец поднимается, и просто уезжает в Сибирь.
А.Рябых:
— Дали прогноз, что до 3 миллионов компаний будет закрыто.
В.Тонков:
— Что сомневаться-то!.. И это именно наша внутренняя проблема. Далее: безусловно, предприятиям придется довольно серьёзно пересмотреть свой бюджет и пересчитать многие вещи, отказаться от многих вещей, которыми они пользовались. Безусловно, придётся вырабатывать новые механизмы. Придётся переходить на теневые зарплаты.
А.Рябых:
— Бартер появится?
В.Тонков:
— Безусловно. Главное, что в этих условиях, как в 90-е годы, государство будет отодвигаться от взаимосвязи между работодателем и человеком, который получает зарплату. По причине того, что в таких тяжёлых условиях людям придётся экономить на всём, в том числе, и на налогах. Да, существует деятельность, существуют проводки, значит, наиболее эффективно и наиболее интересно будут работать те предприятия, где передача денег осуществляется из рук в руки, и где работают напрямую с покупателями.
Вторая часть — станет больше сговорчивых предприятий, которые между собой будут переходить тоже на теневую экономику. Без всякого сомнения! А вот те предприятия, которые не смогут перейти контроль системы, с теми будет очень сложно, потому что с одной стороны, у них будет чрезвычайно сложная экономика, а с другой стороны, у них наверняка будут очень серьёзные уголовно-наказуемые ограничения. И те люди, которые возглавляют те или иные структуры, они принципиально не смогут отойти в сторону. Они останутся крайними. И здесь возникает такой вопрос: когда закончится вся эта «бодяга» или перейдёт в более или менее прогнозируемую форму, пойдёт ли государство навстречу этим предпринимателям, которые брали у государства кредиты для того, чтобы платить неработающим сотрудникам.
А.Рябых:
— Не верится...
В.Тонков:
— Насчёт «не верится» — не надо, сейчас есть много вещей, в которые мы тоже не верили. Например, мы не верили, что в такой ситуации российская медицина и здравоохранение выдержит этот удар. А она выдержала. Мы не верили в то, что в нашем здравоохранении есть достаточное количество приборов, аппаратов, а они есть! Мы не верили, что у нас в России есть хотя бы те препараты, которые снимают симптоматическую часть [коронавируса]. А они тоже есть! И поэтому, когда мы говорим, что мы не верим, что государство на это пойдёт, я считаю, что если разумные люди там есть, — а они там есть на сегодняшний момент, — то вероятность очень высокая того, что после того, как ослабнет накал этой ситуации, всё-таки будут применены какие-то средства, которые либо отодвинут эти кредиты на потом, либо введут условия, при которых эти кредиты частично или полностью будут сниматься, либо будет работать и то, и другое. Я в этом уверен. Потому что государство не пойдёт на уничтожение экономики. Я в этом просто уверен, потому что всем всё понятно.
Продолжение следует.
* Тонков Владимир Викторович
Доктор философии в области психологии и экономики, профессор Международного Университета Бирчама (Мадрид, Испания), заслуженный педагог Балтийской Педагогической Академии (Санкт-Петербург, Россия), основатель одного из ведущих направлений в перспективных областях психонаук и практики развития естественных психофизиологических способностей человека, основатель и главный специалист Института биосенсорной психологии.
Патенты на изобретения: «Способ выявления скрытых психических реакций человека»; «Способ регулирования эмоционально-психического состояния человека»; «Направление биосенсорных психодисциплин».
Автор мирового рекорда: Мировой рекорд в номинации «Самое большое сообщество людей, обученных в кратчайшие сроки навыкам телекинеза – бесконтактное движение предметов» был зафиксирован в 2008 году в «Российской книге рекордов и достижений» (подразделение «Книги рекордов Гиннесса») в разделе «Наука и техника» в подразделе №136 «Технология, методика».