Приветствую читателя на канале простых решений!
Меня не волнуют ни пропагандистские заявления властей, наполненные мифической угрозой Запада и выглядящие бредом сумасшедшего об осажденной крепости, ни лозунги с сердечками-ладошками протестующих белорусов с призывами к мирной передачи должности вождя, в то время как каратели издеваются над соотечественниками.
В белорусских событиях 2020 внимание притягивают две вещи:
1. Появление общественных классов по совершенно новому признаку принадлежности к идеи социального мироустройства;
2. Зависимое поведение людей в таких классах, которое по симптоматике схоже с поведением зависимого от наркотиков, когда люди склонны выпадать из реальности и совершать неадекватные поступки.
Я воздержусь от каких-либо комментариев событий августа-октября 2020, потому что вижу их как пивную пену в кружке. Гораздо важнее понять механизмы, которые формируют такое поведение.
Появление новых общественных классов
Класс в широком понимании определяется как множество элементов со сходными признаками.
Марксистские общественные науки объясняют появление классов различным отношениям к средствам производства. Есть те, кто владеет предприятиями и те, кто на них работает. Уже в самом начале такое деление вызывало вопрос: а к какому классу относить рабочего, который владеет акциями предприятия, на котором работает?
В результате классы стали определяться по некоторому социальному статусу. Так для Советского Союза выделяли рабочих, крестьян, трудовую интеллигенцию и номенклатуру. Для современной России стали выделять средний класс, бюджетников и элиту.
События последних 10 лет показывают, что и социальный статус перестаёт быть определяющим для формирования больших общественных групп. Поляризация концепций обустройства социальной жизни сбивает население в классы, в которых люди сближаются не по отношению к средствам производства, ни по социальному статусу, а по отношению к происходящим событиям, по тому, насколько они разделяют те или иные идеи.
На примере России видно, как преступный олигархат опирается на поддержку обнищавшего населения, потому что и те и другие поддерживают идею стабильности. В противоположность идеи стабильности растет число сторонников перемен, которые также относятся к различным социальным группам, и условно именуются "оппозицией" или "либералами".
На протяжении последних 300 лет наблюдается смещение акцентов, определяющих положение человека в обществе, его принадлежности к конкретному классу. 18 век – принадлежность человека человеку (крепостничество и рабовладение). 19 век – принадлежность человека средствам производства (рабочие и капиталисты). 20 век – принадлежность человека к социальному статусу (элита, средний класс, беднота). 21 век – принадлежность человека к социальной идее.
Причем все перечисленные выше явления встречались глубоко в древности и проявляются сейчас. Смещается только акцент, общественная значимость каждого феномена.
Крупными мазками можно очертить тенденцию: акцент принадлежности к общественному классу смещается от очевидного к неочевидному.
В эпоху рабовладения граница классов проходит по способности одного человека силой подчинить другого и заставить работать на себя, что представляется самым очевидным способом демонстрации силы.
Затем появляются средства производства, для владения которыми необходима уже не простая физическая сила, а закон, то есть общественный договор, идея.
Социальный статус – это уже почти чистая идея, но внешние атрибуты еще играют существенную роль (жилье, одежда, предметы роскоши). Идея же не требует от человека никакой внешней атрибутики. Её нужно разделять и придерживаться ей, защищать и отстаивать вместе с участниками группы единомышленников.
Чем больше группа, та идея круче – масса всегда побеждает.
Наглядным примером объединяющей и доминирующей идеи служит поведение силовиков при разгоне протестующих в Беларуси. Их бесчеловечное отношение и садизм к задержанным нельзя объяснить только приказами свыше или каким-то внутренним моральным уродством. Зато принадлежность идеи стабильности и несменяемости царька прекрасно объясняет такое поведение.
Идея зашита глубоко внутри мозга, её не увидеть и руками не сломать. Переубедить идейного человека крайне сложно. Применить насилие к инакомыслию представляется наиболее простым способом доказать торжество собственной идеи.
Кажется, ничего нового. Физическое насилие над инакомыслием встречалось и 10 000 лет до нашей эры и раньше. Но тогда не было технологий Big Data, которые позволяют фиксировать поведение любого человека в мельчайших деталях и разрабатывать алгоритмы, способные буквально внедрять требуемые идеи в сознание человека.
И благодаря технологиям социальных сетей – рекомендательная лента, персонализированные рекламные банеры, куки-файлы – идеи социального мироустройства прочно закрепляются в повседневной жизни каждого городского жителя и образуют новые социальные маркеры классовой принадлежности.
Зависимое поведение людей в новых классах
Основным товаром 21 века становится внимание людей. Вот цитата из недавнего документального фильма «Социальная дилемма» от Netflix
«Если вы не платите за товар, значит вы и есть товар»
Человека легко поймать на крючок мимолетного интереса и впихнуть в его голову любой пропагандистский набор готовых «истин». Алгоритмы искусственного интеллекта социальных сетей отслеживают поведение пользователей и предлагают им информацию, которая соответствует их текущим интересам.
В результате пользователи со схожими интересами сбиваются в группы, в которых происходит взращивание и рост определенной идеи наподобие образования кристалла в пересыщенном растворе.
Интересно употребление самого слова «пользователь». По английски «user» (юзер). Так клиента называют только в двух сферах: IT-индустрии и в наркоторговле.
В этих загончиках виртуальных социальных групп подобное липнет к подобному. Человек попадает в среду «единомышленников» и через какое-то время становится частью «кристалла». Его поведение становится зависимым от отношения к нему группы, придерживающейся той или иной идеи.
Мозг отражает (рефлексирует) окружающую реальность извне во внутрь колоссальной нейронной сети, где и формирует интеллектуальные объекты – то, что мы называем знанием. В виде интеллектуальных объектов в мозге отражается все: предметы, люди, явления.
Все, что человек знает о внешнем мире, живет внутри его мозга и больше нигде.
Причем, все объекты организованы по определенным правилам. Интеллект объекты, отображающие других людей – самые большие мега интеллект объекты, к которым привязываются остальные. В итоге представление о мире связано с другими людьми (их отображением) и ограничено количеством и качеством социальных взаимодействий (количеством мега объектов).
Для решения практических вопросов выживания, эволюция развила мозг человека до уровня взаимодействия со 100-230 человек. Именно такими группами и жили люди на протяжении десятков тысяч лет, когда занимались охотой и собирательством. Такого в среднем и возможность человеческого мозга формировать мега объекты, служащие основой для всех остальных знаний о мире. Это значение называют числом Данбара по имени американского биолога-исследователя приматов и в среднем принимают равным 150.
150 - среднее количество друзей у пользователей социальных сетей
Объем наших знаний ограничен тем самым числом Данбара в +-150 мега объектов отраженных людей, к которым привязаны остальные знания о внешнем мире. Когда возможности мозга сталкиваются с физическим ограничением при создании новых мега объектов взаимодействия, то человек не способен воспринимать информацию вне уже существующих идей и смыслов. Сосуд наполнен до предела.
В доинтернетовскую эпоху контакты людей ограничивались физической досягаемостью, поэтому формирование мега объектов происходило постепенно на протяжении жизни человека. Несмотря на то, что люди стремились к однородности, мир вокруг них был многообразен и людям приходилось приспосабливаться под окружающих, принимать и в чем-то разделять их идеи.
Тех, кто жил оседло, уничижительно называли «деревенщина» за узость взглядов и скудное представление о мире. Многообразие бурлило в городах, и в них же процветало инакомыслие. Урбанизация обращала узколобое, дремучее и агрессивное крестьянство в терпимых и разносторонних горожан.
Социологи отмечают основной тренд последнего столетия: уровень агрессии человечества неуклонно снижался со времен последней Большой войны.
Подозреваю, что события последнего десятилетия несколько меняют идеалистическую картину плавного установления мира и согласия. Причину смены тренда я связываю с появлением социальных сетей, когда упали физические ограничения на контакты и мозг решил задачу создания идейной гомогенной среды.
В досетевую эпоху поиск единомышленников занимал годы, сейчас для этого достаточно несколько дней.
Через обмен идеями на пути поиска единомышленников и при наличии времени на осмысление нового на протяжении жизни люди развивали критическое мышление, становились более отрытыми реальности и менее чувствительными к пропаганде. Физические ограничения контактов не только снижали скорость обмена информацией, но они служили фильтром от навязчивых бредовых идей.
Снятие ограничений на возможность взаимодействия в социальных сетях в сотни раз ускорило не только объединение людей в рамках узких сообществ, но и сократило время кристаллизации оголтелого сознания.
Появились адепты «идеи плоской земли» или фальсификации высадки американцев на Луне. В мире стал культивироваться миф о всемирном заговоре и подчинении землян инопланетянам.
Каждый представитель любой подобной идеи превращается в бабуина, готового стереть соперника с карты собственного придуманного и заполненного всеми знаниями мира. Круг взаимодействий забит под завязку, и мозг считает, что иного мира просто не существует.
Однажды убежденный в единстве и неповторимости мира человек сталкивается с представителем другого «кристалла». Каждый беспощадно воюет за «весь свой мир», в котором не может быть инакомыслия. Все мега объекты мозга уже заполнены сторонниками из виртуальной реальности. Для нового путь закрыт.
В итоге мы наблюдаем информационную войну всех со всеми, которая выплескивается в жесткое противостояние. Люди стали более зависимы от одобрения со стороны социальной группы взаимодействия.
И неважно, отчего возникает зависимость - наркотики, интернет или похвала единоверца. Любая зависимость останавливает развитие и формирует довольно убогие и деструктивные модели поведения. Мозг жаждет повторения удовольствия и диктует проявлять остервенелую приверженность догме, доктрине, концепции, идеи.
Это продемонстрировали в полном объеме и сторонники авторитарного режима батьки, и приверженцы мирного протеста.
Больше всего удручает то, что массовая аддикция и убожество сознания будут только нарастать, пока не будет решена социальная дилемма:
- без интернета мировая экономика откатится на десятилетия назад,
- а с интернетом социальные сети будут и дальше скупать внимание "юзеров" и имплантировать в сознание пропагандистскую чушь.