Так случилось, что за время службы мне довелось в качестве военного журналиста побывать на четырёх войнах. А впоследствии я написал книгу воспоминаний о них – она вышла под названием «Офицер эпохи перемен».
Однако не стану предлагать вашему вниманию всю её. А вот несколько фрагментов, которые, на мой взгляд, могут заинтересовать любителей истории, попробую выставить. Надеюсь, вы их примете, друзья мои, с пониманием.
Итак, вот первый…
***
В жизни каждого человека случаются моменты, которые круто поворачивают его жизнь. Или ломают устоявшееся мировоззрение. Или просто открывают глаза на вещи, казалось бы, обыденные, но которые теперь видятся в новом свете.
Случалось такое и со мной.
В октябре 1985 года я оказался на первой моей жизни боевой операции. Дело было в Афганистане, немного западнее Герата. Там я впервые видел войну наяву, не на экране. Видел убитых и раненых, видел, как человек убивает человека, и как умирает от рук другого человека…
И именно там и тогда я вдруг осознал одну простую обыденную вещь…
Любой, кто прочитает дальнейшие строки, скажет: тоже мне – открытие!.. Так это же, мол, очевидно, и любому дураку понятно. Так вот, умом я понимал это раньше. А вот так, до ясного осознания всем своим мозгом, до глубины души, до самой, как говорится, печёнки… Тогда – впервые!
Я вдруг осознал главный обман фильмов про войну.
В кино главный герой изначально застрахован от смерти до самого финала. В крайнем случае, он может получить ранение, однако его обязательно спасут, а потом рядом окажется прекрасная медсестра… Ну и т.д. Так вот, герой фильма априори гарантирован от смерти. И даже если он в финале умирает, то обязательно с красным знаменем в руках (образ), на виду у всех, совершая подвиг! Он бежит в атаку, вокруг рвутся снаряды, впиваются в землю пули – и падают люди! Но эти падающие на втором плане люди – это не личности и не герои; они просто безликие статисты из аморфной массовки, которые оттеняют героя, создают фон его подвигу.
В реальном бою всё иначе. В реальной жизни каждый из нас – личность. Каждый из нас – мирозданье. Каждый из нас находится в центре вселенной, а точнее – являет собой центр вселенной. Мы все вместе, каждый из нас – не фон для героя. И никто из нас не гарантирован от смерти, от увечья, от того, чтобы пасть от шальной пули, от глупого осколка.
На войне нет центрального героя. На войне каждый – просто человек. Мишень для врага.
…Я помню миг того озарения. Слева виднелись горы, за вытянувшимся кишлаком протекал невидимый от нас Герируд… Вокруг кипела жизнь воинского подразделения, находящегося в боевой обстановке… Я видел наших солдат, этих простых советских парней (именно так, советских – потому что не подразделял их на национальности), каждый из которых хотел жить и не должен был умирать в столь молодом возрасте. Нам предстояло идти на прочёску кишлака (кажется, это был Зиндаджан), а это всегда грозило выстрелами и смертью, и никто из нас не был застрахован от пули. Кто-то из нас мог не вернуться… Нет, не так. Кто-то из нас уже в тот момент обязательно обречён был стать жертвой этого кишлака, глинобитные стены которого виднелись неподалёку. Но кто именно? Мы не знали. И никто не знал. И тот неведомый нам душман, который в это время снаряжал обойму своего «бура» патронами, тоже не знал, в кого ему предстоит выстрелить. И даже тот самый роковой патрон, не различимый среди множества своих собратьев, не знал, что именно ему уготована честь убить человека… Кто-то из нас уже был обречён. Но никто персонально – о том не знал.
Эта пуля могла сразить любого, каждого. И рушился мир, вселенная, заключённая в одном человеке, в каждом человеке.
Я – не центр вселенной. Я – простой человек. Я тоже не хотел умирать. И в тот момент я сумел соотнести эти понятия: несмотря на то, что каждый из нас является целым миром, кто-то из нас сегодня умрёт. И ни у одного из нас нет гарантии, что именно его пуля пощадит.
Это осознание стало очень неприятным. Нет, я не отказался от участия в прочёске, конечно же, нет – хотя, как журналист, имел на это полное право. Равно как никогда не уклонялся от участия ещё во множестве боевых эпизодов, которых полной мерой отмерила мне судьба. Я был журналистом и вовсе не обязан был ходить в бой. Но уклониться от него считал ниже своего достоинства…
Однако именно тогда, увидев первых в своей жизни убитых…
Именно тогда отношение к жизни и смерти на войне у меня изменилось.
Именно в тот момент я понял, насколько легко каждый из нас может из центра вселенной стать статистом для фона другого идущего вперёд центрального героя!