Измена

«Обмани меня», - просила она мысленно, глядя на еле уловимый след помады на его рубашке в районе плеча. А вслух сказала: - Что проверка на работе? Переодевайся, я ужин разогрею. Он молча прошел в спальню, автоматически снял брюки и вышел на балкон.Хотел закурить. Похлопал себя по голым ляжкам, там где должны были быть карманы и так и остался стоять рассеянно глядя в пустоту. Мария все видела. Как мужа разъедает чувство вины и одновременно счастья с той другой. Как он подолгу стал задерживаться на работе и как в бюджете появились черные дыры. И как ей невыносимо страшно, что он однажды решится и скажет. Она почти физически ощущала, как воздух леденел в легких от одной этой мысли. Она знала, что после этого для нее ничего уже не будет. Совсем ничего. Она хотела его ненавидеть, хотела злиться, бить посуду, но не могла. А он, как будто найдя ее личный способ пытки, стал с ней таким нежным и внимательным как никогда. Она даже с легкостью могла бы притвориться, что это любовь, если бы не знала, что это дикая дикая вина разъедающая его изнутри. Это было невероятно, но она даже жалела его. -Хочешь выпить? У меня есть ликер. -Нет, спасибо, устал что то. Я наверное в душ и сразу спать. Она подошла к нему со спины, хотела обнять, но ей так невыносимо жгло пространство между ними, как будто воздух был электрическим и вот вот ударит, что она не смогла. Развернулась и молча вышла из комнаты. Зайдя на кухню включила чайник, нарочно громко гремела посудой, «видишь занята». А потом сидела за столом, пила не замечая холодный чай и прислушивалась лег ли? Она узнала о ней почти сразу. Никто ей не говорил и она случайно никого не видела. Она просто поняла, что она есть, существует. По косвенным, но совершенно неопровержимым признакам. Вектор его взгляда сместился с нее в какую то другую, ей не видную точку. Раньше она знала все струны и мелодии его души. Раньше они обсуждали его работу, ее шефа, его любимую группу, ее диссертацию. А теперь они по большей части молчали, как бы боясь сказать лишнего, непоправимого. Иногда ей хотелось прокричать ему в лицо, что он предатель, обманщик, что она все знает. Что он похерил девятнадцать лет их совместной жизни, разрушил их маленькую семью. Но вместо этого, она как канатоходец под куполом двигалась осторожно и наверняка, чтобы случайно нога не соскользнула с веревки и она не улетела в пропасть. Утром, Мария встала как всегда раньше него, сварила себе кофе с корицей. Утренний кофе заменял ей завтрак. Затем она выскользнула из квартиры, стараясь не разбудить мужа. Она спустилась на парковку под домом, села в свой зеленый шевроле и покатила по городу. Это было теперь, любимое время. В машине ей не надо было притворяться или держаться. Только здесь она расправляла плечи, ослабляла напряжение в позвоночнике и могла побыть немного с собой. Не прислушиваясь, не изнывая в поисках решения. Здесь ее ненадолго отпускало. «Может быть пусть все так и идет. Как будто ничего нет. А может быть и правда ничего нет? Я себе все придумала? Все как то само пройдет. Нет все таки не нужно о таком спрашивать и выносить это на свет. Потому что пока оно не сказано, его как бы нет. А стоит сказать и придется что то с этим делать. Придется принимать решение, а я не хочу. А вдруг он еще со мной, только потому что я не знаю. Я не могу его потерять. Неет, надо взять себя в руки и молчать. Это так невыносимо и не справедливо. » Из размышлений Марию выдернул глухой стук. Машина, в соседнем ряду резко взвизгнув двигателем рванула с места и умчалась вперед на красный. А на пешеходном лежала девушка с перекошенным лицом. Мария в одно мгновение вылетела из машины. Вы живы? Да, кажется. Вот козел. Я же по пешеходке шла, не бежала. Еще и удрал. Очень больно в боку. Вам нужна помощь. Мария огляделась по сторонам, чтобы сориентироваться. Улица была совсем пустой, до больницы далеко. Пока они приедут, пока довезут.. Давайте я вас отвезу в больницу. А вы можете? Спасибо, только не оставляйте меня, мне страшно. Я умру? Ну что вы за глупости говорите, до свадьбы все заживет. Обещаете? - попыталась пошутить девочка. Однозначно.- нарочито уверенно сказала Мария, вовсе не уверенная в позитивном исходе дела. Видя, как та на глазах бледнеет. Мария помогла ей дойти до своей машины. Вас как зовут? Татьяна, ой пожалуйста, зовите меня на «ты», а то мне неловко. У меня папик вашего возраста. Усадив потерпевшую на заднее сидение, Мария завела мотор. Не бойся, деточка, домчу тебя и глазом не успеешь моргнуть. Мария ехала и посматривала в зеркало заднего вида на Татьяну. «Вот они современные любовницы, папик у нее моего возраста. Обалдеть»- думала Мария. Как ты? Ты там держись!- подбадривала девушку Мария. Может родителям позвонить или папику? Чтобы в больницу приехали. Папику нельзя, я ему только смс шлю, у него жена, а она про меня не знает. «Ну еще бы»- усмехнулась про себя Мария. Сколько тебе лет? 21 Ты очень юнно выглядишь, я думала 16. Да, я в маму, она тоже худющая была. Почему была? Она в прошлом году умерла, вот я и перебралась в Питер к папику поближе. Я и не знала его совсем. Только недавно его нашла по письмам мамы. Дак папик это настоящий отец? Ну да, а вы что подумали? Я его так зову, потому что он очень молодой и красивый у меня. Тем временем они доехали до больницы. Вы только не уезжайте, не бросайте меня, ладно? Конечно, деточка. Все будет хорошо, я не уеду. У приемного отделения курили санитары. Мария окликнула их и попросила помочь. Молодой парень в белом халате подхватил Татьяну как пушинку и большими шагами занес в приемную. Следом почти бежала Мария. Она долго сидела в коридоре и ждала новостей. Поняв, что это будет не быстро, она позвонила на работу и взяла отгул. Уже несколько раз она подходила к дежурной и спрашивала, как дела. Ей неизменно отвечали, что операция идет и ей сообщают новости. Вы кто будете пациентке? Родственница, - неожиданно для себя соврала Мария. Ей показалось, что если она скажет что никто, ее отсюда выгонят. А ей было почему то так важно оставаться именно здесь. Пациентка в палате, все хорошо. - прервал ее мысли доктор. Все прошло хорошо. Авария спровоцировала аппендицит. Сейчас отлежится ваша родственница и будет бегать как новенькая. Можно к ней? Да, конечно, только не долго. Мария вошла в палату. Татьяна лежала на кровати, а увидев ее заулыбалась. Представляете! Аппендицит! Это только со мной могло случится. Ну и слава Богу, что ничего серьезного. В палате были еще женщины и Мария отвлеклась на их расспросы. Оглянувшись на дверь, она остановилась на полуслове. Она увидела папика Татьяны. Он бежал по коридору с совершенно отчаянными глазами, а когда нашел глазами Татьяну, то жизнь как бы вернулась к нему. Он словно опять начал дышать. Он обнял ее, никого не замечая вокруг. Мария в эту секунду ощутила весь колкий холод какого то бесконечного одиночества. Она смотрела на светлое пятно капюшона куртки Татьяниного папика. Пятно, которое она сама выводила где то месяц назад с куртки мужа и он еще никак не мог вспомнить во что он вляпался. Она тогда перепробовала все возможные химические средства и наконец победила это пятно. Только цвет в этом месте стал светлее. Ей стало вдруг как то легко и даже смешно, от свалившегося на нее открытия и внезапной ясности ситуации. Больше ничего не было скрытно. Больше нельзя было притвориться, что ничего не происходит. Она вздохнула всей грудью и с удивлением поняла, что испытывает облегчение. Это был он, ее муж и как оказалось, по совместительству еще и Танин отец. Она посмотрела вверх: Ты серьезно, Господи? У тебя отличное чувство юмора.