Людям в массе своей необходимо самим, с помощью собственных коллективных усилий, изнутри, из самой глубинки начинать фундаментальное оздоровление и преобразование общества. Нужно во что бы то ни стало научиться постоянно отстаивать свои личные права, а также сообща сражаться за нарушаемые права своих друзей, знакомых, родственников, единомышленников. Сам ход этой борьбы непременно приведет массы к мысли о необходимости противостоять нарушителям этих прав, среди которых откровенным уголовникам и разного рода мошенникам принадлежит далеко не главенствующее место. Российское общество в целом уже близко к пониманию того, что если оно само не изыщет возможность обязать бугров, начальников и прочих «влиятельных персон» жить и действовать в соответствии с хотя бы имеющимися в наличии законами, не говоря уже о законах разума, морали и элементарной справедливости, то у самого общества попросту нет никакого будущего. Повсеместно распространенная склонность начальствующих не ограничивать себя рамками закона – самое очевидное и абсолютно неоспоримое доказательство того, что мы живем в условиях глубоко эшелонированного иерархического социума, принципиально разделенного на классы и имеющего четко выраженный эксплуататорский характер. Именно это и внушал руководитель «страшного» III Отделения полиции Н.Х. Бенкендорф «бунтарям и смутьянам» из революционных демократов в первой половине Х1Х века, объясняя им, что законы в Российской империи пишутся отнюдь не для начальства, а исключительно для подданных.
Это и есть та особенность, которая определяет классовую сущность любого политического устройства или режима в России. Между прочим, апологеты СССР до сих пор беззастенчиво и заливисто лгут, расхваливая «бесклассовый характер советского социализма». Права граждан не просто часто нарушались при советской власти. Фактически рядовые люди в СССР вообще не имели каких-либо гражданских прав помимо широко разрекламированного права на труд (как правило, не очень щедро оплачиваемый и вполне точно квалифицируемый как трудовая повинность), на больничные листы, на ежегодный отпуск и на прочую мелочевку. По сравнению со всемогуществом номенклатуры все эти «права» были юридически и математически ничтожны («От сумы и от тюрьмы не зарекайся»).
Творчество масс - великое дело. Наглядный тому пример – «Позорный полк». Хабаровск уже взял его на вооружение. Даже далекие от политики люди должны знать в лицо всех основных «героев нашего времени» и их местных когорт. При этом фотоматериалы должны быть документально подтверждены фактами, данными, показаниями свидетелей и прочей доказательной базой. И хотя эти материалы едва ли будут рассматриваться в качестве документов представителями нынешних властей, многих начальствующих эта акция очень сильно огорчит и заставит действовать гораздо аккуратнее и осторожнее. Что само по себе уже будет серьезным успехом народного движения, мерой способности гражданского общества влиять на внутреннюю политику в собственной стране.
Какие еще проблемы необходимо поднимать в первую очередь, стремясь преодолеть основные мешающие нашему развитию «пережитки старины»? С помощью коллективных усилий мы также всенепременно должны вырваться из липкой, мерзкой паутины вранья и страха, буквально опутавшей наши души, наши сердца и, главное, - наши умы. Народ обязан покончить со своими безмолвием и немотой. Он должен овладеть вменяемой публичной речью и во весь голос открыто провозгласить собственные интересы, мнения, права и чаяния. В связи с этим не только площади возмущенных городов, но и все информационное пространство страны должно стать общественным в самом прямом и недвусмысленном значении этого понятия. Правительство – государственный аппарат - имеет право финансировать на бюджетные средства один телеканал, одну газету, один журнал и одну радиостанцию. Все. К остальным оно и приближаться не имеет права, не говоря уже о практике управления ими, попытках оказывать влияние на их политику, кадровый состав и прочее. И никаких тайных подкупов или поощрений, которые и с юридической, и с финансовой точки зрения (поскольку они не должны планироваться бюджетом) обязаны квалифицироваться в качестве крайне опасных уголовных и, более того, антиобщественных (т.е. антигосударственных) по своей сущности преступлений. То же самое относится и ко всем региональным правительствам (одна газета и один-два часа в сутки в программе одной из местных радио и телестудий). Региональную «знать», которая очень уж любит жировать и пиариться на бюджетный (народный) счет, также следует посадить на очень скромный информационно-представительский и финансовый паек. Во власть надо идти по зову сердца, а не по зуду в кошельке.
Не очень сознательные граждане, по обыкновению именуемые «мещанами» или «обывателями», часто недооценивают пресловутую «свободу слова». Бесконечной пропагандой и лживой антипропагандой государевых СМИ их, в конечном счете, убедили в том, что им надоели все эти «болтуны-пустобрехи», которые только и делают, что говорят и говорят. Или пишут и пишут. Какой, мол, толк от всей этой говорильни? Пустое все.
Это – бред. Бред совершенно чудовищный. Вместо того, чтобы вычислять и отключать патентованных подонков и корыстных брехунов, забалтывающих любые новости, любую информацию, любые идеи, многие люди предпочитают «разочаровываться» в общественных диспутах вообще. Короче, гражданам предлагается окончательно ослепнуть и оглохнуть, чтобы впредь передвигаться исключительно наощупь, ориентируясь лишь на позвякивание гремушек на ярме да на свист бичей. То-то будет где начальству разгуляться без всякого присмотра общественности. Ибо власть имущих в России ничто не может сдерживать кроме гласности. Поэтому полного уничтожения свободы слова, которого столь упорно добиваются верхи, ни в коем случае допустить нельзя. Тем более, в Хабаровске, завоевавшем «голосованием ногами» полноценный институт народного схода и поставившем всероссийский рекорд как по количеству, так и по продолжительности митингов. Митинг и сход должны остаться важным средством борьбы граждан за свои права. Но лишь одним из них. В настоящий момент гораздо важнее создать свою информационную систему. Среди митингующих много блогеров и журналистов. Сама Фортуна предоставляет хабаровчанам возможность получить разветвленную городскую и краевую корреспондентскую сеть, с помощью которой, потребовав многократное сокращение дотаций на «Губернию», можно держать под контролем практически всю деятельность (равно как и бездеятельность или же злодеяния руководства). Чисто организационные моменты в данном отношении много времени не займут.
Не следует затягивать и с созданием народных представительств, с выборами комитетов, делегатов и депутатов. Шустрый врио сыграл здесь на опережение. Начальство уже провело заседание «Народного собрания». Народ, подлинный народ собирается на сходах и митингах. Но вот он-то начальство никоим образом не устраивает. Этот актив не подходит для карманного формата. Вместо него власти нужна подставная шушера. Ее и набрали в зал музыкального театра - в качестве «народа». Каким образом они там фильтровали состав, - с этим надо разбираться индивидуально, по фамилиям, по каким рекомендациям и т.д.? На кадрах с этого собрания было довольно много молодых лиц. Поразительно, сколь бесперебойно работает фабрика по штамповке юных мерзавцев, готовых столь демонстративно занимать чужие места, открыто противопоставляя себя справедливо возмущенным, движимым понятиями чести землякам. Впрочем, предложение вызывается спросом. В последнее время появилась мода на «народный эскорт». Крутые боссы теперь и в районы не выезжает без своей челяди, которая, переодеваясь, играет роль «представителей народа» под камеры. По сравнению с этим унылым убожеством даже анекдотические «потемкинские деревушки» - верх придворного креатива и остроумного дизайна.
В свете последних событий, а именно в связи с применением насилия ОМОНом или Росгвардией, митингующим в Хабаровске настоятельно необходимо изменить тактику. Довольно ориентироваться на дом правительства и собираться под его окнами. Таким образом сход невольно занимает позицию как бы просителей, обращающихся к власть предержащим. Теперь ясно, что никаких переговоров не будет. И не надо. У схода – свои заботы. Горожане должны найти свое место, где им будет удобно всесторонне обсуждать и вырабатывать собственные меры, способствующие достижению поставленных ими целей. Местная администрация, как чистый балласт трусливых, корыстных приспособленцев и конформистов, полностью выносится за скобки.
Не знаю, как это воспримут хабаровские, но мне кажется, что с беспринципным противником можно и нужно пользоваться его же оружием. Конечно, ни руководство партии, ни региональное отделение ЛДПР, очень быстро отрекшиеся от Фургала, не могут вызывать у жителей Хабаровска сколь-либо добрых чувств. Да, конечно, партия дерьмовенькая, особой принципиальностью не отличающаяся. Но она и создавалась как искусственное оппозиционное образование, а иначе не имела бы ни единого шанса выжить более двух десятилетий. Но ведь Фургал был все-таки в ее рядах и, следовательно, хоть что-то хорошее в ЛДПР вырастало. С учетом этого обстоятельства, что мешает жителям Хабаровского края дружно заполнить ряды регионального отделения ЛДПР (призыв имени Фургала) и сделать из него реальную политическую силу, достойную Сергея Ивановича, и способную гораздо более эффективно бороться за его судьбу в качестве официальной парламентской партии с широким кругом прав и полномочий? Сочетание стихийного городского схода и организованной партийной деятельности во много раз усилит политический потенциал народного движения в Хабаровском крае и покажет пример многим другим субъектам РФ. Попытка ведь – не пытка, как говаривал небезызвестный Лаврентий Павлович.
Силовой режим в наши дни – уже дичайший анахронизм. Удержаться он не может ни при каких условиях. Теоретически это понятно абсолютному большинству думающих россиян. Единственное неизвестное в этом утверждении – тот временной промежуток, на который его еще может хватить. Теперь все будет зависеть от сознательной общественно-политической активности масс да от стихийных действий самих глубинных исторических сил, кинетическая энергия которых явным образом начинает накапливаться в недрах российского общества.
В последние недели все активнее муссируется идея, что хабаровский протест «сдувается», что на улицы выходят все меньше и меньше людей и что уличная активность в результате так ни к чему не привела. Пусть радуются. Это – радость придурков, не способных догадаться, что огонь, ушедший с поверхности земли внутрь торфяника, во много раз опаснее и необоримее открытого огня.
«100 дней вы колобродите по улицам и площадям, - обращаясь к хабаровчанам, написал некий путиноид Евгений Долгирев, - а толку ноль». Ничего подобного! Хабаровск уже вошел в новейшую историю России как колыбель, в которой рождается, наконец-то, полноценное российское гражданское общество. За 100 дней хабаровчане овладели искусством коллективного действия, благодаря чему самые рядовые горожане превратились в рядовых гражданского общества, которое, развиваясь, способно обрастать огромным количеством внутренних взаимосвязей и обретать таким образом все большую сплоченность и монолитность. Этот пример не может не стать заразительным для всех людей, желающих создать и оставить своим детям нормальное государство, попрощавшись вк конце-то концов с царством Бармалея.