Лизинговые компании — это своеобразный пульс экономики, ведь их благополучие напрямую зависит от финансового состояния их клиентов — ключевых игроков в самых разных отраслях. Учитывая влияние пандемии и прочих негативных факторов, неудивительно, что за первые два квартала российский лизинг упал аж на 22%. Тем не менее, отдельным компаниям, например «Газпромбанк Лизингу», удалось отработать этот период существенно лучше рынка. Что помогло добиться таких результатов, когда восстановится спрос на вагоны, почему не растет лизинг в недвижимости и что мешает развитию автолизинга в нашей стране —обо все этом генеральный директор компании Максим Агаджанов рассказал партнеру КПМГ Алексею Колосову.
Максим, мы с вами общаемся практически в конце третьего квартала года. Много необычного, скажем так, произошло за эти девять месяцев. Начинался год у вас ростом лизингового портфеля на 14%, какой была дальнейшая динамика? Что происходило с рынком и вами?
Да, год действительно выдался необычный. За первые шесть месяцев по объемам нового бизнеса российский рынок лизинга упал на 22%. Это первое такое существенное падение за пять лет. Мы просели по новому бизнесу всего на 3%, то есть существенно лучше рынка отработали. По портфелю рынок упал на 2%, мы выросли на 12% и приблизились к объемам в 255 млрд рублей. Во многом эти результаты — следствие выбранной стратегии: у нас достаточно консервативная риск-модель, и это как раз то время, когда она показала свою эффективность наиболее выпукло. Понятно, что больше всего на рынке лизинга пострадали сегменты транспортных перевозок: морские и речные суда (-67%), авиационный транспорт (-44%) и ж/д-техника (-34%). Но мы никогда и не шли в высокорисковые направления бизнеса. Что касается авиации, то этот рынок и до пандемии был достаточно волатильным, поэтому мы работаем с теми клиентами, которые менее подвержены различным экономическим потрясениям: это госзаказчики и коммерческие структуры, использующие воздушный флот для внутренних пассажирских перевозок и обеспечения доступа к труднодоступным локациям производства. Относительно железнодорожного сегмента, в рамках диверсификации портфеля за первые два квартала мы уменьшили его долю на 26 процентных пунктов. Да и работаем мы в этом сегменте в основном с крупными профессиональными игроками.
А многие лизингополучатели, работающие в этом сегменте, обратились к вам за реструктуризацией? Учитывая, что профицит на рынке полувагонов и падение доходности ж/д-операторов случились еще до пандемии, ситуация даже у крупных игроков, должно быть, непростая.
Обращения по реструктуризации есть, но их намного меньше, я думаю, чем у других игроков. С каждым клиентом, кто обратился, мы работали индивидуально. Как вы правильно отметили, на рынке ж/д-перевозок наблюдается профицит вагонов. По полувагонам сейчас порядка 10% от общего парка отставлено, это примерно 110 тысяч единиц. Упала стоимость колесной пары, при этом расходы на ремонт никто не отменял. Уже сейчас наблюдается колоссальная просадка по доходности вагонов, и, как следствие этого, в будущем можно говорить о возможной консолидации в сегменте. Но важно понимать, что это такой рынок, на котором каждые 4–5 лет происходят подобные волнообразные движения. К 2023–2024 гг., если РЖД откроет Восточный полигон, мы ожидаем, что ситуация вновь стабилизируется. Кроме того, даже сейчас по некоторым типам вагонов ситуация обратная: по хопперам, муковозам, минераловозам, по крытым вагонам, по платформам — нехватка, эти вагоны сейчас практически невозможно найти.
Полный текст интервью: https://mustread.kpmg.ru/interviews/my-khotim-razvivat-rounded-servis-na-rossiyskom-rynke-lizinga-/