Нет, твоя мама не Ангел, твоя мама Иисус в юбке, поэтому, ты Дракон. Нет, даже не примазывайтесь, ни с какого бока. Это приёмная мама Сатаны. Нет, твоя мама Чудо. Нет, я не твой папа, ты рождена почкованием. Нет, Артём, твой папа бывший военный. Я, отставной, список этот столь большой, Санта Барбара просто отдыхает, но, в то же время, всё так чётко разграничено, отрезки, рамки, периоды, приёмная мама Сатаны. Увы, другой, его родной маме, в таком раскладе, быть попросту не могло, все нерождённые, хотя у всех есть рождённыё, братья, сёстры.
Не рожденное выворачивается наизнанку, занимает место рождённых и наоборот. Бог столько наклепал таких плодов, Дьявол развёл руками, не уследили. Кто ты, кто я, дитё греха. Я родился сам, тогда не было достойных мне родителей. Остановись, оглянись, пересчитай все звёзды. Давно всем понятно, мы живём в ином измерении, то измерение, где мы все родились, давно погибло вместе с нами.
Планета Земля, я стою на ней, весь белый, большой, словно из камня, раскинув руки. Стена, впереди стена. Да, но мы поднялись на уровень выше и перемещаемся уже к другой стене. Увы, там такое сплошь и рядом, секса нет, открытое рабство. Бог, извращенец, любитель подглядывать, ужимки, поцелуи в засос, купание под душем, тисканье, бытовуха Ангелов. Эй, моряк, ты слишком долго плавал.
Владимир Высоцкий не работал на заводе, иначе знал бы, за три плана в загранкомандировку не угодить, профкому нужна более весомая причина. Для твоего отсутствия, я отставной военный, много чего разного насмотрелся в своих многочисленных загранкомандировках, отличаюсь тут от всех, ветром опалённый. Новые песни Владимира Высоцкого уже никого не затрагивают, контингент вырос уже не тот, все такие, а не только политбюро.
Ягода Малина, вернулся я из последней загранкомандировки, куча действий смешалось в одно, бегает Ангел в одних белых трусах, телесами мощными трясёт, два слесаря, водопроводчика, играют, я их сам вызвал, заплатил, сам и выставил за дверь. Отставной военный устал её по лицу уже бить, Ангел лишь в больший кураж входит.
Ну, ничего же не было, да и мы, просто живём в одной квартире. Одним ударом я отправил её в нокаут, упала на пол, головой стукнулась, неужели я её убил. Нет, несколько похудела, глаза открыла.
С Ангела писались все картины средневековья, вот её и замутило. Я такой кайф словила, сказала Ангел. Понятно, теперь жить не сможет без мордобоя. Почему моя невероятно шикарная квартира стала такой убогой, не только квартира, но и весь уровень, всё вытекло в унитаз.
Второй раз за одну и ту же работу не платят, сам их раньше выставил за дверь, сам им и открыл её, они за дверью просто стояли, разговаривали, на кнопку звонка и не давили. Я торопился, уезжал в последнюю командировку, за собой все следы заметать, словно там и не было меня, да и зачем мне это, Ангела этого давно уже нет, стены квартиры так пропитались, являли из себя все утехи прошлого, всё вытекло в унитаз, что не смогло, слишком, не устояло перед моим взором, упало мусором на пол, словно блестящие каменные щепки, лишь сверх убогость предстала предо мной.
Да, я знаю, это самое безобидное, некоторые вообще, будучи Царицей отправляются за приключениями в публичный дом Дьявола. Да, я так удивился, вспоминая своё же изречение, тут только конь ещё не валялся, кобыла уже валялась.
Программа Минимум уже полностью обросла скелетом, началось напыление, к своему запуску, она всё ближе и ближе, но всё дальше и дальше. Еды катастрофически не хватает. Казалось бы, столько планет, еды нет, я полностью обрезал, по живому, всё то, где люди издеваются, измываются, над едой, портят, смешивают, глумятся, выливают в унитаз, выбрасывают, не едят.
Больше вы не будете на до мной потешаться, остались с тем, что есть, все остатки еды я не стал собирать обратно в свой компьютер, зачем, оно того не стоит, даже скотину этим я кормить не буду. Мне важнее идеальная чистота моих продуктов, всё остальное я скупаю по цене металлолома.
Ищут, собирают, сами вычищают, уже не нужные им кастрюли, сортируют, лезут в дебри, курочат новое. Мне некогда, проще платить за это, всё нужное на слом, соберём металлолом. Даже наитвердейший, невероятно дорогой металл, всё у меня идёт на переплавку. Мне нужен только наичистейший продукт, без всяких заморочек, гарантию даёт лишь сверх температура.
Я определил, почему нет еды, и полез сам туда, ниже своего дна. Тела у меня нет, одно сознание, но руки есть, наичистейшая, наитвердейшая энергия, тёмно серого цвета, цвет относительный, это или компьютер, по-нашему, или искусственный интеллект.
В общем, впереди, по бокам, лишь полная его бесконечность, спиной в дно своё упираюсь. Еды нет, потому, что существует такая вероятность, это возможно, полностью её потерять, всё съедят, испортят, и нечего будет воспроизводить. Так пишу, там же всё объединил, увидел, писал об этом, казалось бы, я полностью отформатировал программу Фазенда, хотя эта программа была дана Богом изначально.
Обстоятельства изменились, приоритеты, взгляды, на всё это у меня несколько другие, хотя, да, не жил бы я сам в реальности, писал бы кипятком, и от этого, но свои ступени я не буду резать по живому. Есть ограничение, я ввёл дополнительный склад 50 % от всего объёма основного склада, место освободилось, остатки не собрал. Загвоздка в том, что у всего разное время сбора урожая. В конечном итоге любой компьютер даст сбой, запутавшись.
Дополнительный склад 50 % НЗ, двумя руками я весьма долго собирал, высаженный на квадратные грядки, созревающий по своим срокам, урожай, грядки соответствуют объёму основного склада, а есть ещё производство, поставки, сады. Какой бы не был умный искусственный интеллект, его всё равно нужно учить работать, показать, вводить ограничения, последовательность.
Собрал 50 % и одним махом, скопировал и посадил 50 % НЗ из дополнительного склада. Так нельзя. Да, но я творю невозможное, само растечётся по грядкам, спрос на продукты колоссальный, всё заберут, сколько не дай, сами уже будут компоновать, распределять. Деньги есть не будешь, а то выпустят ограниченную партию и снова, весьма долгий простой. Писать и делать, вещи совершенно разные, даже если пишет тот, кто это и делает, невозможное.
Я ввёл два цикла сбора урожая, приоритет восполнения семенного фонда, со скрипом, но дело сдвинулось с мёртвой точки. Чистые, натуральные продукты, всё равно будут дорого стоить, но их можно будет и купить, на химию Дьявола уповать не стоит.
Химией, её отбросами, питаются инопланетяне, и самые приближённые Дьявола, но все чернеют, высыхают. Вчера не дописал, видимо вскрыл пласт весьма болезненного факта.
Уволокли, давай, извиняйся или давайте уж, или, так я ещё не воевал, посадили на коня, всё энергетическое, тяжёлое, брильянтовое, я такой же, как сын Дьявола, только потемнел от времени. Дали меч, выдвигали меня сами вперёд, по прямой, на сколько смогли, рубил мечом каменные головы Империалистической гидры, жёлтое образование концентрировалось в определённых точках.
Там гибло всё, не в силах противостоять. Вроде только по прямой, а всё разное, погибшие армии шли на укрепление, врастали так, что было там, аж для меня, через чур.
Победил, Гидра Империалистическая отступила, развеялась. Бывших военных не бывает, я отставной, дали приз, знакомый горшочек, но с корнем женьшеня, съел всё, не пропадать же добру. И О Го Го ГО, Ангел, которая родила дочку отпочкованием, так похорошела. Сейчас дочь домой придёт, я же ничего не делаю, и я о том же, но речь идёт не об этом.
Чем боле укрепляется программа Минимум, обрастая непоколебимостью, тем всё меньше и меньше мне хочется её запускать. Мороки больше, а так, я хожу один, там, где я валялся изгаженный, а все ходили, измываясь, издеваясь на до мной, сейчас наоборот, все валяются, корчатся, ползают.
Никогда не думал, что от такого можно так торчать, хоть каждый день готов, с утра и до вечера, там бродить, наслаждаясь отмщением. Днём тут ползают, ночь проводят в Аду, развлекая Демонов, утром обратно. Нет, мне не надоест, это не моё любимое пирожное, все тут, даже Гундяев с Михалковым.
Никто в лифте уже не ползает, нужно всем, дружно, по сто рублей, мне было заплатить, потом, по двести, четыреста, восемьсот, тысяча шестьсот, три двести, и тут, понесло. Понеслась, сволочь, скотина, да чем же ты тогда от Бога отличаешься? Чем, ничем, абсолютно ничем, только все ползают у меня, чистенькие, прилизанные.
Вообще, ничего своего, я ни на кого, не трачу, хожу там, в белых одеяниях, со связкой ключей. Иисус, просто Иисус, смотрел на разлагающийся Запад, лень матушка туда идти, сами приползут. Теперь не смотрю, расчистил, увеличил свою территорию.
Я не Бог, крайности у меня придела не имеют. Для программы минимум мне нужно и счёт в долларах открыть. Узрел я, странно все ползают, корчатся, всё на одном месте. Ночь сближает, после Дьявольских утех Демонов, спасение только одно, но вход огорожен, толстый бархатный канат, тяжело красный.
Ничего нового, столько раз я тут уже бродил, всех отмывая, масштабы только растут и аппетиты, выскакивают утром все на поверхность, и их всех тут же размазывает, изобилием всего. Всё доступно, только руку протяни, даже в нескончаемой очереди стоять не нужно, но все писают кипятком, в общей истерии.
По одному вытаскивать, смысла мне нет вообще, парадокс заключается в том, что, чем больше и больше у меня, истинных ценностей, тем всё меньше и меньше, мне хочется тратить их, на деньги.
Бог в данном вопросе оказался абсолютно прав, на нет, и суда нет. Всё я увидел, разграничил, встроил, черви, но давить мне их, или глумиться над ними, даже в форме добра, мне совершенно не хочется, потерянное время, странными обломками, из тёмных кубов, треугольников, в виде змей, крестов, углов. Я всё собрал, уничтожил.
Бог отмщения не питает никаких, иллюзий. Сволочь, скотина, подавись, пусть всё пропадёт, сгинет, не зря мы над тобой так глумились, отольются тебе наши слёзы. Нет, не хотелось бы мне оказаться на вашем месте, ибо я на своём. Все, вопросы к Богу, я вас всех лишь отмыл, только и всего.