В июне этого года Актюбинскую область охватила внезапная вспышка пневмонии и коронавирусной инфекции. Соцсети заполнили видео из переполненных больниц, которые отказывали в госпитализации больным даже из карет скорой помощи. И пока актюбинцы суетились в поиске дефицитных лекарств или кислородных баллонов, настоящий бой с вирусом приняли немногочисленные медицинские работники. Спасать пациентов в крайне тяжелом состоянии врачам приходилось в условиях нехватки медикаментов, защитных костюмов и реанимационных палат. О том, как вознаграждался подобный труд и почему медики буквально сгорали в больницах, журналист ИА «NewTimes.kz» побеседовала с реаниматологом, который работал в разгар пандемии.
В начале лета больница, в которой работает актюбинский реаниматолог, еще функционировала в привычном режиме: принимала экстренных больных, проводила плановые осмотры и госпитализировала пациентов. Ситуация в регионе начала ухудшаться стремительно — основной прирост заболевания пришелся после 15 июня. К концу месяца заболеваемость пневмонией увеличилась в шесть раз. Так, всего за два дня этот диагноз с отрицательным ПЦР-тестом на COVID-19 подтвердили более чем у двухсот пациентов.
Поэтому многие медучреждения в Актюбинской области начали срочно открывать дневные стационары для больных средней тяжести. Принимать пациентов с коронавирусом начали и в больнице, где работает наш герой.
Неблагодарный труд или 2000 тенге в час
«Все стационары отменили плановую госпитализацию, и осталась только экстренная. Но врачам по-прежнему приходилось рисковать. Конечно, при поступлении у всех пациентов брали анализы ИФА и ПЦР на коронавирус. Но оперировать нам приходилось здесь и сейчас.
Суть в том, что результаты ИФА получают сразу, а ПЦР-тесты готовятся в течение нескольких дней. Бывало и так, что сначала ИФА был отрицательный, а спустя пару дней приходили положительные результаты ПЦР.
Но мы по-прежнему брали на операции пациентов, диагноз которых находился «под вопросом». То есть, его анализы еще не готовы, но оперировать нужно экстренно. Врачи молча надевали защитные костюмы и шли в операционную.
И даже если у больного подтверждался COVID-19, то никто не отказывал ему в госпитализации, так как ситуация требовала оперативного вмешательства. Врачей, которые с ним контактировали, отправляли на карантин. Так было только первое время. И никаких тебе набавок.
Нам не платили, за то, что мы брали анализы, контактировали с необследованными больными, оперировали их. Выплаты давали только тем, кто напрямую работал с больными КВИ и пневмонией в официальных провизорных стационарах. В остальных больницах, которые не специализировались под ковид, никаких надбавок для врачей не было», — вспоминает реаниматолог.
Единственную выплату медработники получили только после того, как нескольким пациентам подтвердили диагноз КВИ:
«Когда им уже точно поставили этот диагноз, всем контактным выплатили небольшую сумму. Что-то около двух тыс тенге за один час контакта с больным. Больше никаких надбавок за работу я не получил. Даже когда спускался в провизор к больным, меня просто записывали как «на осмотр». За это денег не платят», — рассказывает герой.
+30 и целлофановые костюмы
Возможно, одной из причин, почему регион столкнулся с дефицитом кадров в самый неподходящий момент, стало наплевательское отношение местного облздрава к медикам. И в первую очередь, к защите их здоровья от опасного вируса:
«Везде в основном использовали одноразовые целлофановые костюмы. И нам таких много поставляли. Я даже не знаю, считаются они «ковидными» или нет. Все обмундирование как положено — сапоги, очки, маски и т.д. Все это, конечно, было, но только сделано оно из целлофана.
Учитывая, что это лето и тридцатиградусная жара, спустя 15 минут работы в нем, ты просто был весь в воде. Пот по спине ручьями стекает, как в таком состоянии можно оперировать? И такие костюмы были почти во всем больницах, их можно было увидеть даже на врачах в актюбинском областном противотуберкулезном диспансере, специализированном для больных коронавирусом.
Их мало кто носил из-за неудобств. В основном все надевали обычные, тряпочные противочумные костюмы. Но они были в дефиците», — сетует медик.
«Труп на трупе лежит»
В областной противотуберкулезный диспансер отвозили не только защитные костюмы, но и медицинское оборудование:
«Вообще все больницы помогали друг другу, делились аппаратурой и медикаментами. Самое тяжелое — это то, что руководство нам заявляло о полной готовности к борьбе с COVID-19. А потом началась эта вспышка и мы поняли, что не можем принять пациентов таким огромным потоком.Больницы оказались не готовы ни по технике, ни по кадрам, ни по медикаментам. Поэтому и получили такое большое количество смертей. Мы просто физически не успевали даже анализы собрать. Нереально было, слишком большое количество тяжелых больных одновременно.И что бы там не писали в официальных источниках или соцсетях о полном обеспечении в больницах, на самом деле это не так. Мы не были готовы к такому».
В первые же дни, когда открылась актюбинская «туберкулезка», туда сразу хлынул поток больных. Буквально за день они заполнили всю больницу. По рассказам врачей, в приемной и коридорах тогда сидели десятки людей, которые просто ждали осмотра, даже не надеясь на госпитализацию:
«Народу было битком. Но хуже всего дела обстояли в реанимации, очень много тяжелых пациентов. А уже через пару дней мы столкнулись с последствиями вируса. Никогда не забуду картину, как перед нами открывается дверь лифта, а там буквально труп на трупе лежит. Их уже подряд вывозили. Это были как раз те люди из реанимации».
Как сгорали врачи
Но даже если бы государство заблаговременно позаботилось о защите и поддержке врачей, вряд ли это помогло бы оказать качественную медицинскую помощь каждому пациенту. В области начался острый дефицит кадров — медики заражались, уходили в неоплачиваемый отпуск или вовсе увольнялись.
«Почему была нехватка врачей? Ну, это физически невозможно работать с такой нагрузкой. Особенно, учитывая, как работает реанимация. Там за пациентами наблюдают намного серьезнее, следят за каждой деталью. А представьте, когда счет больных идет уже на несколько десятков. Невозможно справиться с таким потоком.Поэтому в стационар при актюбинском областном противотуберкулезном диспансере начали звать медиков со всех больниц. Не только с нашей. Но врачей все равно не хватало, многие увольнялись. Поэтому в какой-то момент было принято решение забирать учащихся последних курсов в медуниверситетах. Чтобы они хоть как-то помогали», — вспоминает медик.
Сам он работал сменами по своему привычному графику, но был вынужден надолго съехать из дома, чтобы не заразить своих родных. По его словам, так делали почти все коллеги — складывались деньгами и совместно снимали квартиру. Естественно, это никак не оплачивалось государством.
«Повезло, что у нас провизор открыли уже тогда, когда вспышка немного поутихла. Не такой страшный темп работы был. А вот те, кто работал в ковидных стационарах, находились там 24/7. Кушали, ночевали, да вообще жили в больнице. Это же ужасное эмоциональное и физическое напряжение, люди буквально сгорали на работе», — резюмирует наш собеседник.