На просторах Дзена при обсуждении «страданий» Хюррем в сериале "Великоепный век" очень часто приводится довод, что она, дескать, была беззащитна и обреталась в полном одиночестве в этом ужасном гареме. И пыталась выжить, в одиночку сражаясь со всем «змеиным гнездом» за свое счастье и место под солнцем. Опустим пока все эти сочные эпитеты о вражьем гнезде, а поговорим о другом. Об одиночестве.
На мой взгляд, никакой беззащитности у Хюррем не было и впомине, поскольку за ее спиной стоял не кто-нибудь, а самый настоящий бронебойный авианосец – султан Сулейман. Могущественнее фигуры на этой шахматной доске просто не было! Беззащитной была какая-нибудь служаночка, покорно драящая полы в нижнем гареме. А Хюррем, на минуточку, практически с первых же дней находилась под защитой самого Повелителя мира, под его личной опекой и покровительством. У кого, скажите, во всем турецком царстве-государстве была большая защита?! К тому же у них закрутился бурный роман, а, следовательно, и об одиночестве речь тоже не идет. Какое одиночество с милым?! А еще у Хюррем была верная Мария – подруга, наперсница и служанка в одном лице. Не забудем также, что с первых же дней ей помогала советами опытная и хитроумная Нигяр. Мало? А у кого там было больше? Но, самое главное – это, конечно, султан Сулейман.
Поэтому чем-чем, но только не беззащитностью и одиночеством пусть оправдывают неадекватное, агрессивное поведение Хюррем и ее вражду со всеми ее поклонники.
А вот, что такое настоящее, подлинное одиночество и настоящая беззащитность во враждебной среде можно узнать на примере одной современницы Хюррем, которой с входными данными повезло значительно меньше – ни красоты, ни симпатий повелителя - но которая благодаря, действительно, умному поведению смогла не только выжить, но, в конце концов, даже переломить абсолютно несчастливую для себя ситуацию и по факту добиться не меньших результатов, чем Хюррем.
Поговорим о Екатерине Медичи.
Разумеется, с поправкой на то, что нам, увы, приходится сравнивать исторически достоверную Екатерину Медичи с Хюррем-султан из сериала «Великолепный век», ибо о настоящей Хюррем нам известно совсем мало.
Итак, Екатерину, четырнадцатилетнюю сироту из богатого рода Медичи, но из обедневшей его ветви, привезли в Париж на выданье Генриху, второму ненаследному сыну Франциска I. Хлопотами Папы Климента VII состоялся этот династический брак, о котором, кстати, упоминается и в сериале. Худенькая, некрасивая испуганная девочка, плохо говорящая по-французски, не имеющая на свете ни одной родной души, увидела своего такого же юного супруга только на свадьбе. И влюбилась в него всем своим одиноким сердцем, не знающим до этого любви родительской, но страстно надеющимся познать любовь супружескую.
Но, увы, принц даже не смотрел на нее. Его взгляд был устремлен совсем в другую сторону – на Диану де Пуатье, прекрасную вдову, на двадцать лет старше Генриха, но тем не менее владеющая его сердцем безраздельно и дарящая его своей благосклонностью. Это по-настоящему была дама его сердца и любовь всей его жизни.
Итак, Генрих сразу же дал понять юной Екатерине, что брака этого он не хотел, ибо любит другую, что ни на что при французком дворе она рассчитывать не может, а королю-отцу Фанциску I от нее нужны только внуки. Вот он-то буквально силком заставлял сына приходить к юной жене и делать свое королевское дело, а потом уж дуть к своей ненаглядной Диане. Говорят, что даже в первую брачную ночь король-отец присутствовал в покоях молодоженов, дабы испытывавший отвращение к юной супруге принц, не улизнул от своих супружеских обязанностей. Но, не смотря на все эти принуждения к близости, Екатерина никак не могла забеременеть.
Дальше хуже – не прошло и года, как папа Климент VII, устроивший этот несчастливый брак, умер, и приданое, которое он давал за Екатериной, в Париж так и не прибыло. Нищая, некрасивая, нелюбимая, никому не нужная, не имеющая ни капли влияния, а главное, бесплодная Екатерина каждый божий день выдерживала унижение, ибо все придворные, даже слуги все до последней кухарки демонстрировали своё полное пренебрежение и в открытую смеялись вслед «итальянской нищенке», потешались над ее варварским французским. И с таким же плебейским рвением все эти люди служили настоящей госпоже – Диане де Пуатье.
Екатерина была осмеяна и обманута… Сидела тихо, как мышка в своем углу, боясь, что молодой король Генрих с ней либо разведется, либо ее отравят, либо отправят в монастырь, который ничем не отличался от тюрьмы. И только читала, очень много читала, училась, училась, училась, выписывала книги, отточила свой французский до совершенства. И, конечно, всегда с надеждой принимала Генриха. И каждый раз ее надежда на то, что лед между ними растает, разбивалась вдребезги.
Ситуация могла перемениться, когда умер король-отец, но… не переменилась. Место королевы, принадлежащей по праву Екатерине, фактически заняла Диана – именно к ней, истиной королеве, записывались на прием послы, торопились с докладами министры, присутствовали на утреннем туалете фрейлины. А бесплодная, нелюбимая и некрасивая, хоть и молодая жена оставалась в полном одиночестве в каком-то углу. Но Диане, похоже, была выгодна такая преданная, но неказистая женушка, «итальянская бедняжечка», которую она свысока своей счастливой доли могла еще и снисходительно пожалеть. И эта снисходительная жалость ранила итальянскую гордость Екатерины Медичи более всего. Остается только гадать сколько раз Екатерина останавливала саму себя, чтобы не отправить счастливой сопернице фирменный яд Медичи. Однако, расплатой за это неизменно был бы эшафот.
Конечно, Екатерина всячески пыталась придать себе привлекательности, заказывала разные притирания и пудры, даже пыталась приворожить мужа, но он по-прежнему ценил в ней лишь одну добродетель – бесконечное терпение. И способность рожать, которая, наконец-то, открылась в ней спустя многие годы ожидания, зато теперь Екатерина исправно рожала мужу каждый год по наследнику – словно с ее лона в награду за бесконечное терпение спала тяжкая печать заклятья. В общей сложности она родила десятерых детей, но многие умерли во младенчестве. Постепенно, благодаря детям, ее терпению, начитанности и острому уму, Генрих смягчился по отношению к Екатерине, стал советоваться с ней по государственным делам, часто разгоаривать на разные темы и все более и более испытывал к ней уважение и даже нежность, хотя сердцем его все равно владела только Диана.
Так было ровно до того дня, когда Генрих упал с коня на рыцарском турнире – копье противника ударилось в панцирь, соскользнуло и пробило глаз короля. Генрих умирал десять дней – и за эти дни все переменилось. Весь двор почуял, куда дует ветер. Екатерина запретила Диане даже приближаться к дворцу. Рядом с умирающим королем Франции должна быть истинная Королева, верная супруга, а не какая-то вавилонская блудница. Теперь перед Дианой сами собой вырастали преграды, все отвернулись от нее и пали ниц перед настоящей Королевой Франции. Медичи умеют ждать.
Вот вкратце история безответной и горькой любви Екатерины Медичи, которая, действительно, оказалась в очень сложном и безвыходном положении, в полном одиночестве и в, действительно, враждебном окружении. И у нее долгие годы не было ни намека на симпатию и покровительство со стороны венценосного супруга. Вот это было настоящее одиночество! Всепоглощающее.
Поэтому, когда встречаешь причитания, что Хюррем "выживала", в одиночку страдала и боролась за свою жизнь, за свою любовь и за свое счастье, а потом и за жизнь своих детей, я каждый раз вспоминаю ее современницу – Екатерину Медичи. Разве это, господа, одиночество?!! Думаю, будь судьба чуть милосерднее к Екатерине, даруй ей хоть капельку ответной любви ее драгоценного Генриха, не пройди она через весь этот кромешный ад одиночества и унижений, возможно, и не было бы той страшной Варфоломеевской ночи…
Их судьбы - Екатерины и Хюррем - во многом похожи: юный возраст, обе потеряли родителей, чужая страна, куда они попали против своей воли, и обе связали свою жизнь с правителем этой страны. Но если Екатерина столкнулась с настоящим одиночеством, полной беззащитностью перед сильными мира сего и, действительно, необходимостью выживания, то для Хюррем все сложилось наилучшим образом и причем очень быстро. Стремительная карьера, которую при дворе султана Сулеймана Великолепного сделала беспородная простая крестьянка, вчера еще месившая грязь лаптями (и продолжавшая бы месить не случись разбойничьего налета), была просто немыслима в Европе. И всё, даже рабство, в этом ей благоприятствовало. Чужой в гареме она себя чувствовала ровно в той же степени, в какой чувствовали себя и все новоприбывшие девушки, поскольку ксенофобии в гареме султана, в отличие от Лувра, не существовало. Так что, как говорится, кому рабство, а кому мать родная.
Враждебность же матери и сестры султана была приобретена Хюррем исключительно благодаря ее собственному вздорному, агрессивному и наглому поведению. Юной Екатерине же пришлось выдерживать противостояние со всем французским двором, который не только в упор ее не видел, не принимал, презирал ее, нищую итальянку, но демонстративно оказывал положенные ей, как супруге, почести совершенно другой женщине - любовнице короля. Ни друга, ни соратника, ни советчика – никого.
Ну и главное – это любовь и покровительство Правителя, главного мужчины государства – то, что было у Хюррем в изобилии, и то, чего была лишена Екатерина.
Вот и получается, что про выживание, беззащитность и одиночество – это не про Хюррем. Ибо все познается в сравнении.
_________
P/S Однажды, находясь под впечатлением от этой грустной истории с Екатериной, я написала рассказ "Кто войдет сюда, вспомнит о нас..."
Если кому интересно, можете почитать.
_________________________
Уважаемые читатели! Написание такого рода статей требует времени и мотивации для автора в виде вашего одобрения - ваших лайков, подписки на канал и репостов. Так я понимаю, что мои статьи вам, действительно, нужны и интересны. Поэтому поддержите канал - и я постараюсь и дальше радовать (или наоборот, раздражать - кому что по вкусу) уважаемую публику! )))
