Господин Президент, пока вы размышляете, обращаться ли к народу по поводу нынешней ситуации со всем известным, но невидимым недругом, разрешите спросить вас.
Как так получилось, Владимир Владимирович, что в стране, где всё держится на связях и личных отношениях, они вдруг перестали работать?
В больницу сейчас даже через знакомых не попасть. С подтвержденным диагнозом в тяжелом состоянии. Врачи моего сибирского города говорят, что больницы настолько переполнены, что даже по знакомству не получится. Это ж до чего нужно было довести страну! Когда у нас было такое, что нельзя решить вопрос через знакомых? Кстати, лично у нас таких нет. Но за державу обидно!
Расскажу по-порядку
У моего близкого родственника температура за неделю трижды была 39,9. Это не опечатка. Да, почти 40. А ему 82 года.
Мы много чего выучили за эти несколько дней. Например, как ставить уколы. А ещё узнали удивительное слово пульсоксиметр. Советую запомнить его, Владимир Владимирович. Потому что этот приборчик может спасти жизнь, пока скорая едет к вам 10 часов. Если у вас есть кислородный баллончик, конечно.
Нам повезло. Скорая добралась до нас всего через 7 часов после вызова. Врачи, едва фокусируя взгляд от усталости, в пять утра рассматривают направление от участкового на госпитализацию. И качают головой: мест нет.
Не уверена, что вы, имеющий персонального врача… Не говорите мне, что у вас нет такого. У Трампа же есть, а наш президент чем хуже? Но вряд ли вы помните, кто такой участковый врач. Это такая смертельно уставшая женщина, которая и рада бы помочь, но ничего не решает без заведующей. В лучшем случае говорит: будет хуже, вызывайте скорую.
А у заведующей — начальник районный и штат не резиновый. Кто болеет, кто уволился от страха заболеть. А те, кто остался, выглядят как зомби с 80 вызовами в день. Крайнюю степень усталости под маской не скроешь.
Они на передовой
Потому что вы правы, Владимир Владимирович, идёт vойна. Нет, тела, конечно, по обочинам не валяются. Только больные по коридорам.
И видят это врачи, сами заболевшие и их обезумевшие от невозможности помочь родственники. Вы меня простите, что я английские буквы использую. Иначе платформа решит, что я вас тут шокирую. Шок, конечно, есть. У больных и их родственников. А те, кого пока не коснулось, повторяют как заклинание: «Все переболеем».
Вот вы, Владимир Владимирович, покажите мне, пожалуйста, того факира, которой внедрил эту идею в российские головушки. И без того буйные, по большей части. И возвёл её в ранг национальной на много месяцев.
Потому что нигде в мире не встречалось мне этой мантры, которую повторяло бы такое количество людей. С оттенком фатализма. Которые приняли её как руководство к действию. Точнее, бездействию.
Зачем маски, зачем ограничивать себя хоть в чём-то, зачем дистанцию держать, все ж переболеем! И как-то выветрилось, что если и болеть, то желательно не всем сразу.
Иначе будет то, что есть.
А есть скорая, которая приезжает не когда она нужна, а когда она может. И больного заберут в стационар не тогда, когда необходимо, а когда место освободится. Если дождётся.
И вот приезжает долгожданная скорая помощь. Не первая за болезнь, и, честно, давно не скорая и не особо-то и помощь в этой ситуации. Меряет давление, уровень кислорода. Температуру.
И вот ведь, что получается, Владимир Владимирович. Пока скорая едет, температура с 40 до 37,4 падает. Ну кто у нас нынче с 37 будет госпитализировать? А у кого в 82 года нет одышки?
И говорит скорая: вызывайте участкового
Даром, что он уже трижды у нас был. И даже сильный антибиотик от пневмонии назначил. Который, кстати, не помог. Потому что у нас в городе, Владимир Владимирович, всех сначала лечат от ОРВИ и ОРЗ. Повезёт, если услышат пневмонию через стетоскоп.
И, кажется, что участковые до сих пор не верят в ковид. Ну, а чем ещё объяснить, что при очевидных признаках и отсутствии хоть какого-то улучшения, никто не предлагает сдать тест. И вздрагивает при слове КТ.
Нет, я конечно понимаю, тестов и томографов на всех не хватает. Как и всего остального. И статистику портить нельзя. А скорая у нас забирает в больницу только по направлению на госпитализацию. От участкового.
Не буду я вам рассказывать, Владимир Владимирович, через какие шаманские ритуалы с телефоном и поликлиникой нужно пройти, чтобы это направление от врача получить. Чтобы потом приехала другая скорая и развела руками: в больницах места нет. Хорошо, если на КТ свозит.
И теперь мы, дорогой Владимир Владимирович, изучаем в интернете, где достать кислородные баллоны и как их использовать. Потому что трудно смотреть, как 82-летний человек с сатурацией 84 и 40-процентным поражением легких задыхается.
Вам ни о чём не говорят эти цифры? Нам тоже до прошлой недели не говорили. А теперь разбуди нас среди ночи и спроси признаки для срочной госпитализации, от зубов отскочит. А мест нет. И хочется только мат… восклицать: где же вы были несколько предыдущих месяцев? Надеялись, что само рассосется? Опыт других стран изучали или только думали, кому вакцину продать?
Почему медицинские учреждения в провинциях оказались настолько не готовы, а люди по всей стране настолько беспечны?
Где наша хвалёная пропаганда, которую единственный раз можно было обернуть во благо. Чтобы разъяснять, убеждать, взывать… да что угодно делать, чтобы народ хоть немного протрезвел и увидел всю серьезность ситуации.
Владимир Владимирович, я понимаю, у моей страны — особенный путь. И пролегает он где-то вдали от цивилизации. Где рулят не законы и порядок, а естественный отбор. Где за последнюю неделю нам стало до боли очевидно, что никому до тебя в тяжелой ситуации дела нет. Только родственникам. А много ли они могут, если они не врачи?
Вам, Владимир Владимирович, я желаю здоровья. И никогда не столкнуться с тем, с чем сейчас сталкиваемся мы. И кислород у вас пусть никогда не кончается.
А нам остается только молиться, чтобы дорогой нам человек выжил. Потому что в людей веры больше нет. Одна надежда на высшие силы.
Помолитесь и вы, Владимир Владимирович. А мы пошли готовить очередной укол нашему папе. Нет больше времени на это письмо. Которое вы никогда не прочитаете.