После возвращения с прогулок, всё, на что я оказывалась способна вечерами — деревянными пальцами налить себе горячий шоколад в холле и бежать в номер. Там, раздеваясь на ходу, я включала кондиционер на 74 градуса и вламывалась в душевую, словно это было единственным спасением в замерзающем мире. Вода обжигала кожу, как огонь, даже прохладная.
В ночь на 5 января начался природный катаклизм и наутро город оказался парализован. Я лежала в номере, ела конфеты, пила кофе. Телеканалы были в панике. Репортеры вещали, как опасен шторм Грейсон и как они рискуют, снимая на улице. Я переключала с канала на канал. Везде было одно и то же: северо-восток США переживает апокалиптический Армагеддон. Позовите Брюса Уиллиса, он всё спасёт…
В три часа дня я начала подумывать, не съездить ли пока на Брайтон. Каждый день был на счету, нельзя было позволить себе просто валяться в номере. Карабкаться к парковке пришлось по сугробам, играя в снежного человека. Шторм был действительно настоящий и вокруг было белым-бело.
Первым делом на Брайтоне я прошла под эстакадой. Очень хотелось посмотреть, чем живут наши за океаном. Магазины одежды завалены чудовищным рыночным барахлом. Продуктовые неопрятные, и мне отчетливо въелся в память запах селёдки во многих из них. На улице продавали подержанные шубы, которые просто развесили на каком-то заборе. Обозлённые лица, промозгло и какая-то общая неряшливость. Всё это мне совсем не понравилось и я пошла к воде.
На пляже дул ветер такой силы, что было страшно подойти к океану. В этот день я мёрзла значительно сильнее, чем накануне, хотя вчера казалось, что хуже некуда. Мой променад занял от силы минут пять. Я побежала к метро.
Утомительно долго ехать до Манхэттена, если ты не на авто. На Брайтон-бич меня подвезли. А обратно — welcome to subway!
Терминал на холодной, грязной станции не давал сдачу. Попросить было некого, потому что людей не было. Не было и оператора, который обычно помогает с разменом для автомата. У турникета чёрный предложил пропустить за наличные по своему проездному. Но с двадцатки и у него не было сдачи. Внезапно появившаяся узбечка предложила мне «зайчиком».
— Это как? — уточнила я на всякий случай. Она ответила, что можно пролезть, если нагнусь, пройду на корточках или перепрыгну. Меня встревожила эта идея, но я тут же стала её реализовывать.
— Не расстраивайтесь, — успокоила она меня. Вы же не нарочно, так сложились обстоятельства, что вам пришлось.
Неловко пролезаю под турникетом и благодарю спасительницу за совет. Сама бы не решилась, если бы вообще додумалась. Я так впечатлена своей выходкой, что какое-то время широко улыбаюсь.
А поезд всё не идёт. С высоты Брайтон выглядит довольно мрачно. Жалость наполняет меня к людям, которые здесь живут. Они говорят, что Брайтон — маленькая Одесса. Но Одесса — современная, живая, прекрасный яркий цветочек. Она просторная и дышит. А Брайтон — угрюмое гетто.
Все видели в фильме «Брат-2» этот мир под мостом. Мне непонятно, почему люди сформировали эпицентр жизни под эстакадами. Магазины, барахолки, ларьки, кафе, аптеки, рынки, сервис-центры, остановки, тротуары… Это удивительно… дико.
На Брайтоне есть условия, чтобы жить благополучно. Но те, кто переехал сюда, выбрали привезти с собой каждый свой личный ад. Мне непонятно, почему люди делают это. Неумно лететь через океан, чтобы так жить.
С такими мыслями я, ледяная и голодная, мучительно медленно — три часа — пересекала Бруклин по унылой железной дороге в холодном старом вагоне. Поезд еле двигался, тормозил у каждого квартала. В какой-то момент он просто никуда не ехал часа полтора — пропускал другие поезда. Остальных пассажиров это ничуть не смущало. Я же вся извелась.
Когда наконец оказалась в отеле, почувствовала себя так, словно переместилась на машине времени в современный мир. Я была потрясена и весь вечер неугомонно делилась впечатлениями в социальных сетях.
После такого зареклась когда-либо возвращаться на Брайтон. Решила, что всё это особенности именно нашего, русского района. Но нет. Когда я посетила Бруклин в следующие приезды, то увидела, что под многими другими станциями метро в этом боро кипит точно такая же жизнь. Это выглядит убого, особенно зимой, когда итак холодно, неприятно, а еще и сверху капает что-то грязное. Темно под этими эстакадами, противно.
Но со временем стала замечать и красоту. Бруклин в целом — очень симпатичный район с приятными крылечками, кирпичной кладкой, уютный, спальный, тихий.
Публика на улицах смешанная, бросается в глаза большое число азиатов. Кроме того, здесь евреев, наверное, больше, чем кого-либо ещё. Они нарядные, все и очень. Это удивительно, потому что в России и других странах евреи, как правило, носят обычную одежду.
Из привлекательных мест в Бруклине я бы выделила «Опоясывающую дорогу», Belt Parkway. Это живописное место для прогулок вдоль океана. Мне повезло ехать на закате в аэропорт по этой дороге. Было очень трогательно.