Вторая похожая красивая история, связанная с кефиром.

Эта история в точности почти такая же, как и ранее описанная первая. Сходство практически полное. Однако, есть два отличия. Влюбленным похитителем русской невесты фигурирует уже не юный сын карачаевского князя. А - сам князь Бек-Мырза Байчоров. Который, вероятно, ещё ни на ком не был женат. И сына у него, надо полагать, ещё не было.

Предположение о том, что князь был холост, умозрительно. Основано оно на «идее», что мусульманство хотя и разрешает многоженство, но «солидному мужу» воровать себе вторую жену, все же, представляется как-то нехорошо. Воровство невесты, это, что ни говори - удел юношеской горячности. Но уж - ни как не действия ответственного мужа. Можно иметь хоть 100 жен в гареме. Но «оправдать любовью» можно воровство лишь первой из них. (Хотя, кто её знает, эту «горячую кавказскую кровь»?)

«Бахчисарайский фонтан», 1849. Вот так выглядел очень шикарный гарем. Правда, не на Кавказе, а в соседнем Крыму. Но, вероятно, гаремы везде были, в принципе, одинаковы. На картине изображен радостный беззаботный быт жен крымского хана. А также присутствуют их рабыня - служанка-негритянка, и охраняющий покой женщин верный ханский слуга. Слуга этот - евнух. Так что ни одна из ханских жен, даже если захочет, просто физически не сможет с ним изменить своему мужу-хану. Картина написана художником К.Брюлловым по мотивам одноименного произведения Пушкина. А.С.Пушкин свою поэму тоже написал, впечатленный услышанным рассказом С.С.Потоцкой о её родственнице Марии. Крымский хан Керим-Гирей взял Марию в жены и увез в свой гарем. И теперь, в то время, как другие ханские жены нашли себе забавное занятие брызгаться и рыбок смотреть, Мария изображена одиноко сидящей на окне, с опущенной в печали головой. Одна из жен хана смотрит на неё, как бы удивленно вопрошая: «Почему ты печалишься? Ведь ты - во дворце! Тебя окружает недоступное многим богатство, где есть изобилие всего! Или тебе не интересно повеселиться с нами и поиграть с рыбками в фонтане?» Однако, у женщин из разных народов понимание «счастливой семьи» - разное. Русская женщина уже уверена: если муж «делит» её с другими женщинами, значит, по-настоящему он её не любит. Тоска и чувство душевного одиночества снедают теперь её сердце. И богатство совсем её не радует, а дворец оборачивается тюрьмой. Разве свободная птица, став одинокой, сможет себя чувствовать счастливой в золотой клетке? Мария теперь предпочла бы шалаш, но с настоящей чистой любовью своего единственного избранника. Когда только два сердца в мире, как сердца Адама и Евы, сливаются вместе. Не боясь, вдвоем, ни каких трудностей. И где две души чувствуют свое восторженное единение.

Правда, лично мне, даже при изложении истории с «первой княжеской невестой», все равно не совсем понятно, зачем князю надо было похищать девушку.

Разве могло потребоваться князю, именно таким путем, ещё кого-то убеждать в своем праве выбора себе жены? Вероятно, нет. Думается, князь был уже достаточно самостоятелен для принятия решения о своей женитьбе. О желательности которой он мог бы, без утайки, известить кого угодно. Тем более, отказ украденной невесты не состоявшемуся жениху расценивалось на Кавказе, как «позор» для мужчины. Чтобы «смыть» его, он был обязан жениться как можно быстрее, буквально - на «первой попавшейся». Чтоб просто «доказать» обществу: он - востребован женщинами. А жениться на первой девчонке, отказавшейся от свадьбы с ним, не больно-то ему и хотелось. Но вряд ли бы такой "расклад" устроил бы князя, всегда находящегося "на виду" у народа.

Тем не менее, есть утверждение немки Г. Релер в газете «Фрайе вельт» №8 от 1987 года, что организовал похищение Ирины Макаровой сам князь, желая на ней жениться (сайт «Эльбрусоид»). И украл он девушку посредством пятерых всадников. Правда, был ли среди этих всадников сам князь, это не известно. По «обычаям гор», если похищенная невеста просто проведет ночь в доме похитителя, то она должна выйти за него замуж. Вне зависимости от того, «было» что там с нею, или «не было». Просто таковы ожидания кавказского общества от похищенной женщины. Может, на это князь и рассчитывал?

Но - оставим это! Князь, или его сын (известно, что род княжеский продолжился сыном), нам это - не важно.

Зато в этой истории, после общего принятия «мировой» на суде, следует очень красивое окончание: князь прислал кефирную закваску русской барышне не саму по себе, а с букетом цветов. И, что мне нравится, продолжал дарить цветы девушке вплоть до самого её отъезда в Москву.

Как-то все это выглядит захватывающе романтично.

Это фото, если вдуматься в него, то, как мне кажется, показывает саму душу карачаевского народа.

Такое окончание «кефирной» истории, когда она завершается букетами цветов женщине, а вовсе не финалом разборок в «суде» между истцом и ответчиком, выглядит значительно красивее истории предыдущей первой. Поэтому, хотя та первая история с «сыном» и кажется мне правдоподобнее, не упомянуть «цветочную» красоту и романтичность второй истории было ни как нельзя.

Ещё, такую же ТРЕТЬЮ «любовную историю», мне удалось прочитать в период СССР. Когда я был ещё мальчишкой. К сожалению, исходя из нынешних доступных данных по истории кефира, остается лишь свидетельствовать, что истина в советской прессе чтилась не всегда. А ведь я целыми последующими десятилетиями своей жизни свято потом верил, что, на самом деле, так оно все и было с нашим советским кефиром!

Далее ТУТ: «История третья, советская, кефирная». Начало ЗДЕСЬ. Иллюстрации в тексте из открытого доступа. Оценки статьи такие: 👍 👎.