Похоже, что Си Цзиньпину нет покоя, поскольку недавно во Внутренней Монголии произошла волна митингов. Протесты поднялись после того, как Пекин ввел обязательное использование китайского языка в местных школах, что подогрело гнев этнических монгольских общин. Дискомфорт монгольских общин резко возрос во время недавнего турне госсекретаря США Майка Помпео в Азию.
Хотя Китаю знакомо такое сопротивление, новые протесты возникли в результате потрясений и протестов в поддержку демократии в Гонконге, а также растущего осуждения отношения Китая к уйгурам, и все это в ужасающем контексте разрушительной пандемии.
Новая образовательная политика, ориентированная на китайский язык
Внутренняя Монголия была включена в состав Китайской Республики в 1911 году и официально была автономным регионом с 1947 года. Ее демографические характеристики заметно изменились в 18 веке с миграцией на ее территорию китайской этнической группы хань, став во всех отношениях китайской колонией до тех пор, пока не произошло присоединение к Китаю.
Этнические общины всех пяти автономных областей говорили на другом языке, чем китайский, включая Внутреннюю Монголию. Теперь, после указа Пекина от 1 сентября, ученики, начиная с первого класса, должны изучать историю, литературу и политику на китайском языке.
Хотя Пекин всегда проявлял терпимость по отношению к своим 56 этническим группам, с 2014 года международное сообщество осознало, что в центре внимания находится ситуация с уйгурами, а задолго до этого - с Тибетом, что устранение языковых, культурных и религиозных различий любой ценой является главным приоритетом для Центрального правительства реализовать свою модель «одного Китая». Однако возмущенная общественная реакция во Внутренней Монголии в городе Тунляо отчасти объясняется опасениями, что новый школьный закон скрывает предупреждение о хитрой политической архитектуре культурной ассимиляции.
Монголы считали, что поездка Помпео в Азию была бы в какой-то мере выгодна для них, и вышли на улицы в качестве проверенной политической стратегии, точно так же, как жители Гонконга обратились к США с призывом привлечь внимание международной общественности и заручиться поддержкой соперников Китая. Неудивительно, что Помпео не упустил шанс раскритиковать Коммунистическую партию Китая во время встречи в Токио, однако он не проявил особого интереса к проблеме Внутренней Монголии.
Может ли Внутренняя Монголия стать следующим Синьцзяном?
Первоначально правительство Китая представило новую политику в области образования как возможность для детей учиться в двуязычной системе монгольского и китайского языков, но аналогичные законы были также приняты в Синьцзяне в 2017 году. Согласно Уйгурскому проекту по правам человека, в 2016 году Пекин провел жестокую кампанию по сносу мечетей под названием «Программа восстановления мечетей», в ходе которой было снесено почти 5000 мечетей в Синьцзяне. К 2016 году в Кашгаре было разрушено 70% мечетей из-за «соображений безопасности», как объяснило китайское правительство.
Сходство между Синьцзяном и Внутренней Монголией также включает в себя историю миграции ханьцев в уйгурский регион в рамках политики, поддерживаемой Пекином. Как прямое следствие миграционного потока, была зарегистрирована огромная разница в заработной плате между обеими этническими группами: уйгуры зарабатывают в среднем на 52% меньше, чем рабочие ханьцы. Языковое препятствие для политического проекта Пекина также возникло в Синьцзяне, когда в 2002 году уйгурский язык был заменен китайским в университетах, и двуязычная система была введена в начальной, средней и старшей школах.
Целью Пекина по модернизации системы и государственного управления Китая является расширение прав и возможностей местных органов власти и экономическое развитие беднейших регионов. Переход от правительства, руководимого экономикой, начатый с реформ Дэн Сяопина, к децентрализованной западной модели действительно является путем к реализации региональной власти. В свете этого Пекин убежден, что автономные районы должны быть ассимилированы в правящую культурную систему, и воспринимает любые этнические, языковые или культурные различия как угрозу для достижения модернизации и централизованного контроля.
Жестокие расправы над демонстрантами
Именно на этом фоне следует интерпретировать демонстрации во Внутренней Монголии, они являются частью принудительного повествования, последствия которого уже были замечены в исправительно-трудовых лагерях Синьцзяна или так называемых лагерях перевоспитания.
К концу августа 2020 года Коммунистическая партия Китая ясно дала понять местным властям о своем намерении ужесточить языковые меры, которые в последний раз стали достоянием общественности после серии встреч между властями и учителями. Закрытие монгольской социальной сети Bainu еще больше усилило гнев людей, который они направили на недавние митинги.
Многие активисты были избиты и арестованы, в то время как ученики бойкотировали изменения, покидая школы. Полиция арестовала адвоката по правам человека Ху Баолуна по обвинению в разглашении государственной тайны за границу. Баолун отказался отправлять своего ребенка в школу в знак протеста против новой образовательной политики.
По данным Южно-Монгольского информационного центра по правам человека, в первые недели сентября 2020 года в результате протестов погибли девять человек, и еще тысячи были арестованы во Внутренней Монголии. Власти Китая отреагировали на это развертыванием групп спецназа и произвольными арестами и внесудебными задержаниями с участием многочисленной полиции.
Бюро юстиции и Образовательное бюро Внутренней Монголии выпустили предупреждение, в котором описываются учебные курсы для всех, кто отказывается отправлять своих детей в школу. Многие учителя и должностные лица ушли в отставку из-за огромного давления, которому они подвергались со стороны правительства Китая. Для монголов язык - это вопрос достоинства и даже в большей степени идентичности, он напрямую связан с их прошлым и с императором Чингисханом, который до сих пор является бесконечным источником гордости.
Ветры перемен ... в Китае?
Хотя вспышка пандемии смягчила демонстрации в Гонконге и их долгосрочное воздействие, самоотверженность жителей поощряла другие формы неповиновения, например, во Внутренней Монголии. Расширенные митинги оказали давление на Китай, который не мог допустить еще одного инцидента на площади Тяньаньмэнь из-за возросшего международного интереса к его внутренним делам.
Однако распространение COVID-19 предоставило Пекину выход из дилеммы Гонконга, где они смогли ввести специальный закон, запрещающий любые формы общественных собраний. Тем не менее, искра восстания разнеслась по стране к берегам реки Ксилиайо. Это может показаться не очень важной вехой, но недавние события во Внутренней Монголии представляют собой проблеск надежды в стране, где однопартийная диктатура и пропаганда подавили почти все демократическое инакомыслие.