Он вошёл, а Лариса явно ощутила, что их тесная служебная каморка словно увеличилось в размерах. С чего бы? Среднестатистического роста, стать и руки — как у музыканта, аккуратные, весь облик — без этого мужского «раззудись плечо». Из крупногабаритного у него, пожалуй, можно отметить лишь нос с горбинкой. А взгляд — как у ребёнка, и на голове — забавный, но стильный, небольшой котелок из фетра песочного оттенка.
Лариса заинтересовано приклеилась к вошедшему глазами, забыв про длинную таблицу с цифрами на мониторе. Ещё несколько секунд назад она мечтала похудеть на пять кило. А сейчас внезапно захотела замуж.
— Да ну, не, — брыкнула головой в кудряшках, прогоняя шальные мысли. Но продолжила таращиться на как бы жениха.
— Вы по поводу развода? — не отвлекаясь от бумаг, оккупировавших все пространство рабочего стола, тоном электронной «Сири» выкрикнула начальник их отдела по приёму документов для народного судьи, Марина.
Незнакомец нервно коснулся носа, будто проверив, на месте ли. Потом резким движением сорвал с головы шляпу:
— Нет, вообще-то у меня есть дело, но там у вас труп, так что...
— Осень что-ли так влияет, ну что за шутки, — пригорюнилась было Марина, но, взглянув на незнакомца, осеклась. — Где?
Он как-то артистично развернулся и вышел. Марина и Лариса выскочили следом.
В узком коридоре, прямо на линолеуме, в позе лотоса сидел мужчина. На вид ему было под шестьдесят, одетый в диссонирующий с Буддой светский, немного старомодный костюм в синюю полосу, свежую светлую рубашку, отглаженную, поверх — топорщилась утеплёнными боками расстегнутая куртка немаркого оттенка, на молнии, на ногах поблескивали лаком чистейшие ботинки на шнурках. Без слов понятно, что место йогом выбрано специально — сел по центру, лицом к единственному в этом помещении окну. Свет вполне кинематографично разливался по безмятежному морщинистому лику с закрытыми глазами.
— Он не дышит, я проверил, — почувствовав тень сомнения, прошептал холостяк.
— Мужчина, вы к кому, — выдавила из себя Марина, но голос некрасиво скрипнул, она охнула и прикрыла рот обеими руками.
Стало тихо-тихо.
Вдруг к закрытому окну снаружи подлетела серая пичуга, клюнула в стекло два раза, и упорхнула. Лариса всхлипнула и пододвинулась поближе к вежливому носачу, судорожно схватив его под локоть. Он механически погладил её пальцы, и они замерли под ручку перед медитирующим телом.
— Репетируете? — напряжение разорвал залихватский голос Нины Ивановны, которая ворвалась в их коридор, поднявшись с первого этажа. Обеими руками она держала жирный свёрток дымящихся чебуреков. — Антракт! Лариса, представляешь, чудом взяла и на жениха твоего чебурек. Ведь как знала!
Лариса покраснела и отстранилась от пары, а он взглянул на неё, недоумевая.
— Чайник ставьте, а то остынут! — зашумела из кабинета, смеясь в голос и звякая посудой их коллега.
— Нина Ивановна, звоните на охрану, у нас ЧП, — вышла из ступора Марина.
... Через полгода Лариса и визитёр, который оказался не музыкантом, а художником по имени Аркадий, сыграли свадьбу. Медитирующего пенсионера молодожены старались не вспоминать.
Но разве такое вот забудешь? Вы бы смогли?
В день ЧП контору закрыли. Пенсионера, умершего в странной позе, увезли. Аркадий рассказал Ларисе, что следователь поделился: труп при жизни йогой не занимался, а если медитировал — то в саду на грядках, был знатным виноградарем и пчеловодом.
— Чего он лотосом у нас уселся, не понимаю, — пожимала плечами начальница Марина.
— Ты видела его долги по ЖКХ? — подала голос Нина Ивановна. — Сейчас пенсионеров, бедных, так обложили, что только садиться Буддой и умирать. Бедный, бедный.
В коридоре на месте Будды поставили кадку с пальмой. Которую никто не двигал — старались обходить. А если кто-то случайно или умышленно сдвигал, то... кадка сама возвращалась на место. Лариса это знала, замечала, но молчала. Притворяясь, что не в курсе. Чтоб тихое лихо не потревожить...
Сказать, что было дальше?
