Жизнь Оксаны и Алексея была тяжёлой — в ней были бедность, потери близких, зависимости, которые сменяли одна другую. Пока не появились люди, готовые помочь.
На свет
Мы встретились на грязной размытой дороге окраины Красноуральска. Слева высится церковь с потрескавшимся фасадом, по словам Оксаны, «без батюшки, только прихожане и остались». Мы идём к дому, и почти сразу она говорит: «Даже ваш приезд усмотрен богом, он вас послал, как послал нам когда-то Ольгу и всех сотрудников из “Нового времени” – это они нас нашли».
«Дорогой Господь, небесный наш отец, я благодарю тебя за наших гостей, благодарю тебя за эту встречу, благослови наше общение, наши сердца, Господи, благослови эту пищу, которой ты наш кормишь....», – Оксана сидит за столом. Прежде чем прикоснуться к еде, складывает перед собой руки, закрывает глаза и читает молитву. На её правой руке плохо набитая татуировка. Левая рука в шрамах.
Туда и обратно
Летом девяносто четвёртого года двенадцатилетняя Оксана села в поезд и из родных Березников уехала к отцу и мачехе в Астрахань, потому что её маму лишили родительских прав.
«Я маму очень любила, – говорит она. – Когда та не выпивала, пыталась меня воспитывать, бывало, даже водила в кафе. Всё было хорошо, пока к ней не приходили гости».
Когда маму Оксаны лишали родительских прав, об этом сообщили отцу. Сказали, если он явится на суд и заявит права на ребёнка, дочь останется с ним, либо родительских прав лишат и его. Он приехал из Астрахани с новой женой, Надеждой. Оксану забрали.
«Бабушка моя очень не любила папу из-за его образа жизни: он воровал. Так и оказался в Астрахани: грабил товарные вагоны, его поймали, в той же области дали срок. Там он расписался с Надеждой, им выделили барак. А бабушка с дедом были коммунистами, ветеранами труда».
Жизнь в Астрахани была нелёгкой. Оксана работала – сначала нянечкой в детском саду, потом по осени начался сбор урожая на полях, и она все дни проводила там. «Одни единственные туфли у меня были, на каблучке с бантиком. Носы расклеятся, папа склеит, потом они опять расклеятся, снова папа их склеит. Они становились всё меньше и меньше, ходить в них было уже невозможно, — вспоминает она. — Я скучала по маме, какая бы она ни была, я всё равно её любила. Хотела домой».
Однажды мама заказала на почте переговоры из Березников в Астрахань. «Березники, первая кабина!», – звучал голос из динамика. Оксана зашла в кабинку, сняла трубку, услышала мамин голос и расплакалась. Люди собрались и смотрели на неё, а девочка умоляла: «Мама, забери меня, иначе я пойду пешком». Мама пообещала. С того дня Оксана стала её ждать.
Летом следующего года Галина, мама Оксаны, села в поезд. И пропала.
«В ночь на второе января, – говорит Оксана, – папа с Надеждой оставили меня дома и на мотоцикле с люлькой повезли своих сыновей в гости. Я осталась одна. Барак с общим коридором – когда кто-то приходит, во всех комнатах слышно. Я сидела в кухне и услышала, как хлопнула входная дверь, услышала шаги и мамин голос. Будто она спросила у соседей: "А где Белоусова живёт?". Я кинулась в коридор, но там никого не было».
В эту ночь маму Оксаны убили. Оказывается, она полгода жила с мужчиной. После новогодней ночи они поссорились, и он несколько раз ударил её ножом. Только летом, спустя год после пропажи, бабушке пришло уведомление из милиции: нашли изуродованное тело с ножевыми ранениями. Оксана уже два года жила в Астрахани, ей ничего не сказали.
Оксана снова позвонила домой и сказала бабушке, что жить в Астрахани невыносимо: «Я знаю, что мне нужно ехать в Березники, я маму обязательно найду!». Бабушка написала папе письмо: «Анатолий, если ты нам внучку не отдашь, я тебя разнесу в пух и прах». Выслала ему деньги на дорогу. Тот вместе с Надеждой отправил дочь обратно в Березники. В чужих кедах, которые Оксане нужно было вернуть назад – её туфли совсем развалились.
В Березниках
«Приехали мы к бабушке, она стояла у грядки. Обернулась, увидела меня, начала осматривать руки, лицо, плакала. Мы с ней остались одни со своим горем, она мне всё рассказала. Наговориться не могли, только поздней ночью легли спать. Проснулась – дедушка вернулся с работы и бросился меня целовать, бабушка плачет: “Мишка, девку нам босую привезли!”. Дедушка быстро нас собрал, и мы поехали на рынок за одеждой. Был девяносто шестой год, купили всё, что отвечало тогдашней моде: спортивный костюм Puma, кожаную куртку, кроссовки, джинсы, свитер», – рассказывает Оксана.
Осенью она начала ходить в школу. Вечером, по дороге домой, часто видела, как во дворе кто-то из парней играет на гитаре, гуляют ребята. Её бабушка гулять не отпускала. От мамы у Оксаны осталась квартира, которую бабушка сдавала. Оксана сказала бабушке: «Мне нужна свобода. Буду жить в этой квартире одна».
Подкралась «ханка»
Квартира, где начала жить Оксана, находилась в обычном районе Березников – здесь она провела детство, все ребята знали её и помнили её маму.
«Сначала мы попробовали спиртное. Потом подкралась “ханка”, – говорит Оксана. – Ребята предлагали и мне, но я отказывалась. Они уговаривали, убеждали, что с первого раза беды не будет.
Однажды я решилась. Они так щепетильно к этому отнеслись: показали на свету цвет дозы, подожгли мне сигарету – это было как ритуал. Мне сделали укол.
Когда они разошлись, я тоже пошла по делам. Зима, холод. Иду, а мне петь хочется. Эйфория. И я загорелась. Один раз угостили, а больше угощать не будут. Нужны были деньги – я поселила квартирантов, взяла у них деньги на полгода вперёд.
Ребята нашли мне "квадрат". Там был притон, где жила одна женщина, Оля. У неё было много детей, у старшего была кличка Казбек, он нюхал клей и краску, вся его одежда этим пропахла. Люди приходили за дозой, могли что-то принести поесть детям. Там я какое-то время жила, деньги от квартиры отдавала ребятам за наркотики».
Однажды Оксана ждала ребят с дозой. В дверь постучали. На пороге стояла разъярённая бабушка. Оксану привезли на дачу, она не сопротивлялась. Поначалу вспоминала о наркотиках и плакала – хотелось невыносимо. Но прошло несколько месяцев, и всё успокоилось.
Оксана не стала поступать в десятый класс и через центр занятости устроилась на овощебазу. Бабушка с дедушкой говорили: «Мы же тебя не гоним, учёбу оплатим». Но хотелось независимости. Там Оксана познакомилась с Денисом. Он недавно освободился. Ему был двадцать один год, Оксане – шестнадцать. Они стали жить у то у него, то у Оксаниных родных. Бабушка с дедушкой Дениса приняли.
«Друзья»
Друзья Дениса отбывали сроки в тюрьме. Сначала освободился Сергей. Он приходил к Денису, говорил: «Работы толком нет, тебе что, нравится так жить?». Потом вышел Боря. Втроём они сколотили свою «бригаду». Оксана знала, что они избивают людей, забирают у них деньги. Однажды нарвались на милиционеров в штатском: забрали у них удостоверения, наручники.
«Однажды они придумали план, в котором и я должна была участвовать, – говорит Оксана. – Я должна была остановить машину, чтобы водитель меня подвёз до дома, где они ждали нас и должны были выскочить – якобы, милиционеры. Мол, я торгую наркотиками и меня нужно задержать, а водитель может оказаться сообщником.
Так и произошло. Они велели ему залезть в багажник, а сами сели за руль и поехали “в милицию, чтобы во всём разобраться”. Но на пути нам встретились гаишники, которые увидели, что машина виляет. Всё произошло быстро: нам перегородили дорогу. Серёжа с Борей выскочили из машины и убежали. Я была в ступоре и не могла шевельнуться. Денис сказал, что меня не бросит и остался».
По горячим следам Борю и Сергея задержали быстро. Шёл девяносто девятый год. Дениса и его друзей к тому моменту уже искала вся местная милиция. В день их поимки у всего отделения был праздник. Молодых людей спустили в подвал, где сильно избили. Надевали на голову противогаз и брызгали чем-то едким внутрь, заставляя во всём сознаться. Оксану не тронули. Всех оставили в изоляторе. Там же Оксана узнала, что беременна.
Марина
«Первые сутки сижу, вторые сижу, а на третьи мне стало плохо: закружилась голова, я упала. Тут девчонки подоспели. Одна из них спросила: “Ты беременна?” – да нет же, просто воздуха не хватает».
Под конвоем Оксану отвезли к гинекологу. УЗИ показало пять недель.
Бабушка передала Оксане записку: «Ребёнка уберёшь: нам уроды в семье не нужны, в этих стенах ничего хорошего родиться не может. Оставишь – мы от тебя с дедом откажемся». Она не послушалась.
Потом был суд. Это было громкое дело, о котором писали в газетах. Следователь смотрел на Оксану в упор и говорил: «Ты знаешь, какой срок из-за этой ерунды получишь?». Ей дали девять лет общего режима. Никто не верил, что срок будет таким большим: ранее не привлекалась, ещё и беременная.
«Люди думали, я не выношу: нас возили по этапам: столыпинские вагоны, тяжёлые сумки, потом автозаки, холод, отношение конвоя. Дубинкой бы дали разок и всё. Но бог уберёг», – говорит она.
В тюрьме начались схватки. Оксану отвезли в роддом, роды принимал главврач. Она помнит его: с засученными рукавами, в белом халате, из кармана которого торчали папиросы. После родов Оксана три дня пролежала в палате, пристёгнутая наручниками к кровати, под наблюдением конвоя. Дочь назвала Мариной.
Вместе с новорожденной их перевезли в челябинскую колонию, где они жили в местном доме матери и ребёнка. Туда приезжали и бабушка с дедом. Правнучку они полюбили. Когда Марине исполнилось полгода, они забрали её из колонии.
На воле
Оксана отсидела восемь с половиной лет. Когда вышла, дедушки уже не было в живых.
«Марина так меня любила, проходу не давала, на колени залезала, всё говорила, какая я красивая. Бабушка стала её сильно ко мне ревновать. У нас начались ссоры. Я ушла. Дочку не стала забирать – куда я её поведу, я и сама не знала, куда мне идти».
Коллега Оксаны поселила девушку у себя. Бабушка сменила замки. Потом Оксана узнала, что Марина оказалась в приюте.
«Я стала её навещать, а она меня видела и с другого конца коридора бежала. Я приходила, но нечасто. Загуляла. Проснётся во мне, вспомню, деньги появятся, наберу деликатесов, принесу. Потом мне воспитательница сказала: “Оксана Викторовна, вы или ходите почаще, или не приходите совсем, не разрывайте ей сердце, пусть она вас забывает”. Так я потеряла дочь», – говорит Оксана.
Марину удочерили. Общаться с кровной мамой она не хочет.
Алексей
Девушка переехала в социальный центр и там же познакомилась с Алексеем. Он тоже недавно освободился из тюрьмы. В 2007 году они расписались. Вместе снова начали употреблять наркотики и вскоре их снова посадили – за кражи. У обоих в тюрьме обнаружили ВИЧ-инфекцию. Алексея выпустили из тюрьмы раньше.
«От Лёши я получила два письма, – говорит Оксана. – Он писал, что приедет. Я была такая счастливая: ко мне муж приедет! И тишина. Сердце почувствовало неладное. Потом приходит письмо. Конверт засаленный, в пятнах. Я взяла его и боюсь читать. Открыла: “Оксана, ты меня прости… я катаюсь на крокодиле, он кусает меня очень серьёзно, думаю, недолго мне осталось. А жить так охота” – он пытался завуалировать, что подсел на тяжёлый наркотик, “крокодил”.
Я едва устояла на ногах. И никуда не спрячешься, чтобы поплакать. Выбежала на улицу, за вешала, на которых сушилось бельё, в небо посмотрела и как завою».
Оксана написала отказ от режима содержания и закрылась в одиночной камере. Там она ежедневно молилась, просила спасти мужа. В общей сложности она провела в одиночестве почти четыре месяца. В это время Алексею предложили работу на железной дороге, и он уехал из города – подальше от наркотиков.
Дом
В 2013 году Оксана освободилась. Вместе с Алексеем они жили в реабилитационном центре Екатеринбурга. Спустя несколько месяцев она узнала, что ждёт сына. Там, в центре, их нашли представители организации «Новое время».
Они отвезли отвезли Оксану в Центр СПИДа, помогли встать на учёт по беременности. Сотрудники организации сами возили Оксану к врачам и добились, чтобы она получала препараты для профилактики передачи вируса от матери ребенку во время беременности и родов. Антон родился здоровым.
Кормить грудным молоком Оксана не могла: ВИЧ может передаться ребенку через молоко матери. «Новое время» обеспечивало Антона детским питанием, сотрудники возили ребёнка к педиатру Центра СПИДа для наблюдения и обследования. Алексей работал, но спустя год Оксана забеременела Дашей, а у мужа выявили туберкулез и положили в стационар. В сложный период «Новое время» продолжило помогать Оксане одеждой и продуктами.
Семья купила квартиру в Красноуральске — впервые у Алексея и Оксаны появился свой угол. Там же у Оксаны родился четвёртый ребёнок — сын Ваня.
Фонд «Новое время» помогает детям, чьи родители больны ВИЧ-инфекцией, наркоманией, алкоголизмом. Сотрудники фонда посещают сложные семьи и помогают родителям справляться с трудностями и преодолеть зависимости. У каждого человека должна быть возможность начать нормальную жизнь. Пожалуйста, подпишитесь на небольшое, но регулярное пожертвование по этой ссылке, чтобы у людей, которые оказались в беде, была возможность выкарабкаться.