Нет дома, нет биографии, нет имени, нет в базах данных. И открытые лица только у мёртвых. Такая реальность и такая война. Для одних террорист и боевик, для других доброволец, ополченец, партизан, gerilla. Попаданец, ушедший в другую реальность чтобы спасти маленькую девочку... и мир. Работа такая-спасать.
– Ты-то сам кто? Приехал, лезешь куда-то, помогать рвёшься... Справедливости ещё хочешь. Нету её нигде. Взрослый мужик вроде, а...
– Кто я? Я, Оля, русский волкодав. Из тех что матёрого волка в одиночку берут. Когда кому-то плохо я прихожу.
Она снова вздохнула
– Волкодав... Скажи ещё спецназовец какой-нибудь. Ты на себя хоть раз в зеркало посмотри.
Я удивился
– А что в зеркале?
Ольга внезапно рассмеялась.
– Ну ты даешь... Хайр ниже плеч, прикид «милитари», фенька вон на руке... Олдовый, да?
https://author.today/work/78881
Ну теперь можно выкурить сигарету, закрыть окно и лечь спать. И видеть те же самые сны. Снова, опять...
– Братка, уходи, меняй позицию. Уходи. УХОДИ, БЛЯДЬ!
– Сколько тебе лет, котёнок?
– Тринадцать. Они... Они изнасиловали меня, а потом продали на невольничьем рынке в Ракке.
– Wan bikujin! (Убивай их. (курманджи) Вали их на хер! Во имя Бога и Милосердия!
Что не нравится? Пацаны, а давайте вы три года на Ближнем Востоке повоюете, а потом расскажите, что вам снится.
Если честно, я уже привык. Как кино смотришь. Откричался давно, да и поседел ещё раньше.
Только уже несколько ночей подряд другое снится. Всё не как обычно. Странно и непонятно...
Горящий лес, тропинка по которой меня пытается тащить какая-то рыжеволосая девчонка. В руке у неё автомат. Похоже у меня справа рёбра задеты и на ноге рваная рана. Плохо, далеко не уйдём. Поворачиваю голову...
Ещё такая же девочка поменьше, раскинув руки, плача, что-то кричит на непонятном языке. Или понятном?
– НЕ СМЕЙ! ПРОЧЬ! НЕ ТРОГАЙ ИХ!
Где это, кто они? Развалины, запах гари и огонь с неба. Потом внезапно темнота вокруг и в ней детский плач. Похоже та же девочка плачет. И тот же голос. – Дядя, дядя помоги.
Эй, ты где там? Не плачь, погоди... – Дяденька, помоги нам.
Просыпаешься и... Ощущение вины утром и пустота внутри днём. Как будто пропустил что-то очень важное. Единственно правильное. Больно. Как рана в сердце. И водка не поможет. Как же больно...
Вот и опять. Всё, мне это надоело. Я пошёл.
Стоп, ты помнишь кто на земле мёртвый лежит? И девушку в испачканной пионерской форме, плачущую над тобой на коленях? Помню. И?
...Слушай я ведь уже давно в долг живу, а долги отдавать надо. Жалко только Хамида обломаю. Не позвоню я ему похоже из Сулеймании. Прости, брат. Да хотя он поймёт, не обидится. Сам же такой.
Ладно, работаем. Эй, иду я, иду, только не реви. Я сейчас. Только не спрашивайте. – На хрена это тебе надо? Плач, дети, сны непонятные.
Блядь, не люблю бессмысленных вопросов. От них голова болеть начинает. Сказал же, что НАДОЕЛО.
Не знаю сколько времени я иду и иду ли. Может стою на месте. К плачу добавляется женский голос. – Пожалуйста, помоги им.
Да что же... Но вот впереди загорается свет. Плач и голоса слышатся оттуда. Ала, хоть какая-то определённость. Понятно куда идти. Свет приближается, всё ярче и ближе.
А вот сейчас, похоже, будет очень больно. Вашу же мать. Снова та же кроваво-чёрная пелена в глазах... На последнем усилии проваливаюсь в Нечто.
И? Да всё собственно говоря...
