Автор: Дмитрий Коробков
Повесть о Матильде в пяти частях. Дача
Матильда подросла. Она жила в квартире, гуляла во дворе, парке, выезжала с нами за город. У нас была дача в Подмосковье. Каждая дачная поездка очень радовала её. Однако всякий раз, вызывала в ней неизменную тревогу. Беспокоиться Мотя начинала с появлением в коридоре первых сумок. Она понимала, что мы собираемся в дорогу. Вещей собиралось много: бельё, продукты, прочее. Процесс сборов получался длительным, важно было ничего не забыть! А Мотька, нервничая, суетилась вокруг нас и сумок, уже не покидая коридора ни под каким предлогом. «Непонятно, что ей могло казаться? Что про неё забудут»? Часто количество сумок превышало количество рук. Мне приходилось спускаться с вещами вниз к машине по два—три раза. Её нервно—вертлявый зад мелькал, и путался под ногами.
— Сиди! — останавливал я её.
Она, поскуливая, послушно прислоняла зад к полу, но не садилась полностью, а лишь обозначала своё повиновение. Поднимаясь в квартиру за следующей партией вещей, я натыкался на прыгающую, на меня Матильду.
— Ну, что ты всё переживаешь, — успокаивали её все поочерёдно, — без тебя никто не уедет.
Из шкафа доставалась Мотькина походная сумка, синяя в крупный белый горох. Тут Матильда срывалась в полнейшее неповиновение, пытаясь залезть в неё, как можно скорее. Только усевшись в сумку, она немного успокаивалась, ожидая своей очереди на вынос к машине. Её очередь всегда была последней, не то, что на даче. При отъезде с дачи всё было иначе. Матильда первой залезала в открывшуюся дверь машины, и уже не покидала её до Москвы.
На даче ей, конечно, нравилось особенно. Вольготное раздолье! Дом, хоть с недостроенным вторым этажом, но первого вполне всем хватало. Огромное крыльцо, где можно подремать, растянувшись на солнышке. Бытовка, в которой Матильде была выделена персональная кровать. До постройки дома, мы всей семьёй помещались в этой бытовке. Теперь одна её половина была переоборудована под душевую. А во второй, мы решили не трогать двухъярусную кровать. Верхняя часть её служила полкой, и использовалась для складирования вещей, а нижняя стала персональной Мотиной кроватью. Дверь в бытовку всегда была открыта, и Матильда могла воспользоваться её в любое время.
В жаркие дни, когда ничего не хочется делать, можно было отдохнуть на берегу водоёма. Матильда раньше никогда не бывала на открытом водоёме. «Как поведёт себя в первый раз? Ведь ей за уткой битой плавать». Матюня всегда стойко переносила водные процедуры в домашних условиях. Хотя особой радости в ней явно не наблюдалось. Зато по окончании гигиенической экзекуции, она явно была довольна.
Собрав покрывало, полотенце, мы поехали купаться на пруд. На пруду было людно. Пристегнув Матильду к поводку, мы расположились в стороне ото всех. Она напряжённо смотрела на купающихся людей, поскуливая, в нервном возбуждении. Полной неожиданностью стала её реакция на заход в воду Сашки. Она неистово стала рваться вслед за ним. Я отвёл её в сторону, подальше от общего места купания. Решив, что расстояние безопасное, отстегнул поводок. Мотька мгновенно рванулась в воду за моим сыном с такой прытью, что мне пришлось бежать за ней.
— Стой! Куда? — безнадёжно кричал я.
Собака, прыгнув в воду с небольшого пригорка, устремилась к своему другу. Я, обычно не спешу идти купаться сразу по-приезду. Но здесь был вынужден последовать в воду, вылавливая ушастую амфибию. Она отчаянно плыла, фыркая попадавшей в неё водой слегка поскуливая. Я поймал беглянку, поднял над водой, а она всё продолжала и продолжала загребать несуществующую воду своими лапками. Такой подъём на руках ей был явно непонраву, но вырваться ей не удалось.
— Ты что спасать его решила? Он не тонет, купается, — пытался объяснить я Матильде, — здесь по колено. Сейчас мама наша придёт, Сашка её ждёт.
Я вынес её на берег, стал удерживать рукой за ошейник. Но Мотька не находила себе места. Она скулила и рвалась к Сашке.
— Иди, купайся с ней, — усмехнулась Ольга.
— Я не купаюсь сразу. Мне надо посидеть, потом пойду.
— Сиди, сиди, — сказала она, заходя в воду.
Здесь Мотька совсем потеряла голову. Её собачье существо неистовствовало. Неизвестно, что именно было у неё в голове, о чём она думала, но только удерживать её на берегу дольше, было издевательством над животным. Мне ничего не оставалось делать, как разжать руку. Сорвавшись с места, Матильда ринулась к жене.
— Ой, не брызгайся! — завизжала она, — зачем ты её отпустил?
— Сами держите, я не собираюсь её мучить.
— Мотька, фу! Не царапайся, — она опустилась в воду, — иди сам сюда, она нам с Сашкой плавать не даёт.
Пришлось и мне отправиться купаться раньше обычного.
— Мотька, иди сюда! — позвал я собаку, заходя в воду.
Она обернулась, и, увидев меня в воде, поплыла на зов хозяина. Ольга, наконец, смогла отплыть. Матильда оглянулась на неё, и изменила направление своего движения.
— Мотька, я кому скала? — возмутился я, — Сюда иди!
Бедное животное разрывалось перед выбором. Увидев её нервные страдания и неровное дыхание, я сам поплыл к ней. Матильда явно обрадовалась такому повороту событий. Теперь она без колебаний направилась мне навстречу. Я подхватил её снизу, давая возможность отдышаться и успокоиться. Не переставая грести лапами, она наскоро лизнула меня в лицо.
— Ну, всё, молодец. Ты что так нервничаешь? Никто не тонет. Давай плыть ближе к берегу.
Оказалось, что недолюбливая водные процедуры в квартире, Матильда не прочь охладиться от жаркого солнца в прохладном водоёме. Проще всего ей было купать, когда в воде не было никого из родственников. Тогда подойдя к берегу, я командовал ей: «Вперёд! Купаться»! И она, заходя в воду с удовольствием плыла. «А ну, к берегу»! — твёрдо командовал я и она послушно поворачивала. Но поскольку выходить на сушу не собиралась, то плавала вдоль берега. Уже без всяких команд. Видимо сама, установив для себя пределы, для челночного плавания из стороны в сторону, вдоль берега. Сложно сказать насколько бы её хватило, такие заплывы всегда приходилось прекращать. «Теперь и уточку, стрелянную, мне принесёт, — надеялся я, глядя на её заплывы».
У Мотьки появилось персональное покрывало для купаний, в котором она возвращалась домой. Купалась Матильда всегда много, а потому не успевала обсохнуть перед посадкой в машину. Когда на даче я или Ольга брали это покрывало, она сразу же радостно бежала к машине занимать себе место. А после возвращения, ложилась поперёк крыльца, довольно прогреваясь на солнышке.
— Хорошо, что я крыльцо такое широкое сделал. Разлеглась посередине, а нам прыгай, обходи тебя.
К вечеру Солнце становилось не такое жаркое. В его лучах особенно красиво блестит лоснящаяся чуть вьющаяся шерсть нашей Моти.
Второй этаж нашей дачи был не готов. Я, только, утеплив перекрытие между этажами, стелил там черновой пол. Забирался туда по приставной лестнице. Матильда провожала меня наверх, как космонавта. Любопытство её или привязанность ко мне мучали Мотьку, оставленную внизу. Она смотрела мне в след в эту зияющую потолочную дыру. Вопрос стационарной лестницы на второй этаж только зрел в моей голове. Я удалялся от своего питомца в какую-то неизвестность, где неизменно что-то происходило. Ей было невдомёк, как балансируя там наверху, на балках перекрытия между этажами мне непросто мастерить черновой пол. Строительный материал приходилось постоянно перемещать с места на место, устраивая себе временные мостки, чтобы не провалиться вниз. Этаж был также завален всем тем, что никогда не понадобиться внизу. Кругом минеральная вата утеплителя, словом — стройплощадка, на которой Матильде не место. Она, естественно, всего этого не знала. До её чувствительных ушей лишь доносились разные шорохи, звук шагов, стук досок, молотка, какой-нибудь грохот и мои слова. Матильда не находила себе места, бегая у лестницы под проёмом. Она скулила, делая попытки прыгнуть на неудобную для неё лестницу.
Но вот однажды, когда пол был практически готов, я, сидя на своём «детище», прислушавшись, уловил странный звук, похожий на карабканье. Подошёл к проёму и увидел Матильду, взобравшуюся до последней перекладины. Я перепугался. Она сопела, пыхтела, но ползла… Как, расстояние между ступеньками большие, а сами они такие узкие для неё. «Подтягивается»? Я сразу же нагнулся, чтобы помочь ей преодолеть последнюю перекладину. Какова же была её радость! Наскоро лизнув меня в руку и лицо, Мотька стала бегом осматривать новое помещение. Я сел рядом с недоделанным фрагментом пола, преградив собой дорогу ей к опасному участку: «Ещё сунет свой длинный, любопытный нос в минеральную вату! Я сам с трудом отмываюсь от неё».
— Как же ты смогла, Мотька? — погладил я подбежавшую собаку, — ты, что, подтягивалась на передних лапах? Я не понимаю, как?
Матильда промолчала.
Иногда мы жарили шашлык. Не всегда из свинины. Шашлык из курицы тоже сочный и вкусный. Мотя всегда была самым активным участником этого мероприятия. Её постоянно приходилось отгонять от мангала, вылетевший случайно уголёк мог попасть на шныряющую рядом собаку. Но она кружила вокруг него, как охотящаяся акула кружит вокруг своей жертвы, постепенно сужая эти круги.
— Уйди, Мотька, получишь ты свою курицу!
Мотька знала, что таскать еду со стола нельзя. Да не имела она такой воровской привычки, разве, что та половика чёрного хлеба... Она лишь с надеждой болталась под ногами, или замирала тихонько на видном месте, обращая свой жалостливый взгляд на домочадцев. Летней кухней на даче служила открытая терраса, пристроенная к бытовке. Конечно, ей достанется и кусок курицы, и куриные хрящи с остатками мяса. «Но сколько можно ждать, — видимо подумала Мотька, — а жаренная, ароматная куриная нога лежит прямо на краю тарелки! Хрящик призывно торчит в сторону, словно уговаривая её схватить его зубами. Да и нет никого рядом, кроме хозяйки, которая занята своим делом, совсем не обращая внимания ни на неё, ни на куриную ножку. А может и ругать не будет, она ведь самая добрая»?
— А где курица? Здесь же лежала… Ах! — Ольга услышала из-под стола звуки хрустящей косточки, а заглянув под него, увидела охотничью собаку, доедавшую куриную ногу.
Матильда смотрела на хозяйку виноватыми глазами, но продолжала дожевывать свою добычу. Закончив, Мотя, опустив голову к самому полу и поджав свой маленький хвостик, виновато поплелась в бытовку. Она забралась на свою кровать, стыдясь содеянного.
Дополнительно ругать её никто не стал, но мне подумалось, что «Пора Матильде на охоту. Пусть учиться приносить пищу в дом».
Продолжение следует.
Дорогие друзья! Для автора очень важно ваше мнение о прочитанном – нажмите соответствующую кнопку.
Подписывайтесь на наш канал. Свои отзывы и предложения о сотрудничестве присылайте на: dnkor27@yandex.ru