История Третьего рейха по-прежнему популярна. Почему?
«Уровень увлечения заставляет многих историков ломать голову»
Роджер Мурхаус , автор книги « Первый на войне: польская война 1939 года»
Популярная одержимость Гитлером и нацистами одновременно вполне понятна и довольно сбивает с толку. На одном уровне, конечно, как зачинщик Холокоста Третий Рейх вполне заслуживает нашего интереса и внимания. Однако, с другой стороны, уровень народного интереса - по-видимому, за счет других, не менее значимых предметов - должен заставить многих историков ломать голову. В значительной степени это увлечение берет свое начало в бинарном мире военной пропаганды: любопытно одноглазое мировоззрение, которое, восхваляя «дядю Джо» Сталина, рассматривало Гитлера и нацистов как олицетворение зла, главного врага, поражение которого было моральным долгом. Послевоенные презентации - академические и популярные, литературные, телевизионные и кинематографические - настолько построены на этих простых стереотипах, что нацисты теперь являются частью нашей культурной мебели; в значительной степени лишенные своей исторической значимости, они сводятся к понятию оскорбления, «булочному слову», предназначенному для чрезмерно "усердных" полицейских или политиков, которых мы не одобряем.
Этот уровень общественного признания, каким бы поверхностным он ни был, затем усиливается и подкрепляется непривычными вкусами публики и инстинктами подражания издателей и кинематографистов. Интерес порождает контент, контент вызывает интерес.
Для тех, кто склонен к более созерцательному, причины увлечения кроются немного глубже, возможно, в вопросе о том, как нация «мыслителей и поэтов» стала нацией «судей и палачей». Германия к началу 20 века была культурным титаном, одним из самых передовых обществ на планете; Веймарская республика, несмотря на все ее политические ошибки, получила 16 Нобелевских премий. И тем не менее, это была та самая нация, которую соблазнил Гитлер, и люди которой впоследствии стали основными соучастниками нацистской военной машины, архитекторами геноцида против евреев. Мой интерес подстегивает вопрос о том, как Германия могла пасть так далеко, как ее народ не смог «знать лучше». Нацистская Германия - это наглядный урок человеческого положения, самой хрупкости цивилизации.
«Нет изображения, которое обладает таким эмоциональным ударом, как свастика»
Алек Райри, профессор истории христианства Даремского университета. Автор книги « Неверующие: эмоциональная история сомнения» (Уильям Коллинз, 2019)
Гитлер и нацисты играют незаменимую роль в нашей культуре: они говорят нам, что такое зло. Сто лет назад самым могущественным моральным деятелем западной культуры был Иисус Христос. И христиане, и нехристиане в целом соглашались, что его этическое видение безупречно и окончательно. Теперь наша самая могущественная моральная фигура - Адольф Гитлер, который определяет зло для нас так же, как Христос когда-то определил добро. Как обнаружил Кен Ливингстон, если вы попытаетесь усомниться в этом, вы окажетесь вне рамок черты. Крест и распятие больше не занимают того почетного места, которое они занимали в нашей культуре; но нет визуального образа, который бы обладал таким же эмоциональным ударом, как свастика.
Справедливо. Если вы собираетесь выбрать одного человека как воплощение абсолютного зла, я призываю вас найти лучшего кандидата. Но не каждое катастрофическое событие меняет нашу коллективную этику, как это сделали Вторая мировая война и нацистский геноцид.
Именно борьба с нацизмом кристаллизовала этот великий современный акт веры, «права человека», в которые мы все верим, даже если мы изо всех сил пытаемся оправдать его философски. Поэтому, когда мы пересказываем эту борьбу, мы укрепляем и защищаем священную историю, от которой зависят наши коллективные ценности.
И пересказываем мы. Вы когда-нибудь слышали какой-нибудь фрагмент звука, повторяющийся чаще, чем радиопередача Чемберлена от 3 сентября 1939 года, объявляющая о том, что Великобритания находится в состоянии войны?
Но это не совсем история. Мы не просто рассказываем истории: мы их переписываем. В фильме Квентина Тарантино « Бесславные ублюдки» рассказывается, как Гитлер должен был умереть, а не как он. И современные мифы, на которых воспитываются наши дети, от Толкина до « Звездных войн» и «Гарри Поттера», несомненно, представляют собой все версии антинацистской борьбы, превращенные в вечные идеалы.
Это не беспроблемно. Это означает, что мы лучше знаем, что ненавидеть, чем то, что любить. И этих мифов может быть недостаточно, чтобы сдержать возрождающийся авторитарный национализм. Но до тех пор, пока не появится что-то лучшее, я счастлив вновь подтвердить современное кредо, которому нас научил великий специалист по этике Индиана Джонс: «Нацисты. Я ненавижу этих парней ».
«Давайте поговорим подробнее о последствиях войны»
Элизабет Харви , профессор истории Ноттингемского университета и соредактор книги « Частная жизнь в нацистской Германии» (Кембридж, 2019)
Странно ли, чтобы британский историк нацизма беспокоился о чрезмерном интересе британской общественности к ее предмету? Можно только приветствовать количество посетителей выставок и музеев, посвященных Второй мировой войне и Холокосту, а также приветствовать и поддерживать усилия преподавателей Холокоста. Но некоторые аспекты современной британской культуры действительно указывают на одержимость нацистами, которая отвлекает от критического исторического исследования. Одним из аспектов давней одержимости нацистами является рассказ о Второй мировой войне, в котором подчеркивается вклад Великобритании в победу союзников. Желание почтить память погибших на войне британцев и оставшихся ветеранов было наложено церемониями, пролетами и реконструкциями в годовщины Дня Д и Дня Победы с сопровождающим безумием СМИ. Все это укрепляет популярный образ Британии, стоящей в одиночестве и объединенной перед лицом тирании. Это утешительный и мощный национальный миф. Теперь, роковым образом, в сочетании с правой германофобией, некоторые используют его для оправдания Брексита. Как это можно оспорить? Преподавание Второй мировой войны с уделением большего внимания ее глобальному измерению и ее увязке с деколонизацией было бы началом. Между тем, «нацисты» как воплощение злых фанатичных роботов в униформе являются основным продуктом массового развлечения, от документальных фильмов и фильмов до компьютерных игр. Большая их сила заключается в воспроизведении или имитации нацистских кадров собственных постановочных спектаклей. В сегодняшней среде, пропитанной имиджем, подорвать власть, которую нацистская пропаганда оказывает на воображение народа, является сложной задачей. Но раскрытие механики нацистского визуального «кадрирования» и «захвата» может также побудить зрителей задать более критические вопросы о том, как они «видят» мир. Может ли популярная одержимость «нацистами» как кодом для врагов Британии или вневременным злом быть направлена обратно на серьезное обсуждение вопроса, как и почему демократии поддаются авторитаризму и фашизму? Мы можем только попробовать.
«Как бы мы себя вели в таких обстоятельствах?»
Мартын Ради, профессор истории Центральной Европы в Университетском колледже Лондона. Его книга « Габсбурги: взлет и падение мировой империи»
Аудитория во всем мире восхищается телепрограммами о массовых убийцах, хорошо одетых вампирах и «игрушках для мальчиков». У нацистов было все три. У них был шестимоторный «Мессершмидт» с пушечными башнями на крыльях, ракета Фау-2, « Тирпиц» и танк «Тигр». Разработанный Фердинандом Порше, Tiger отличается твердым звучанием немецкой инженерии и колоритностью, которая зажигает воображение. Американская PBS и National Geographic TV разыгрывают масштабы нацистской инженерии в своих (бесконечно повторяемых) сериалах «Нацистские мегаструктуры» и «Нацистское мегаоружие».
Нацисты тоже знали о внешности. Гитлер, возможно, украл свободу у немцев, но он дал им геометрию парадной площади с униформой СС, произведенной, в частности, компанией Hugo Boss. Британский юморист Артур Маршалл вспоминал, как в 1945 году он принял капитуляцию четырех немецких офицеров на борту яхты во Фленсбурге на Балтике. Безупречно получилось, немцы с недоверием посмотрели на своих британских коллег: «Что это за шишка», - думали они? «Что, черт возьми, пошло не так? Как мы могли проиграть войну? » Обдумывая это позже, я обнаружил, что недоумеваю не меньше их ». Внешне нацисты оказались победителями.
Некоторые нацисты были маньяками-убийцами. Большинство немцев сделали то, что им сказали. Как и в печально известном эксперименте Милгрэма, они перекладывали ответственность на других и причиняли смертельные страдания, но жертвами были реальные люди, а не актеры. Это ставит перед нами вопрос: как бы мы себя вели в таких обстоятельствах? Но это также ставит под сомнение всю предпосылку проекта либерального просвещения, на котором зиждется наша цивилизация. Идея, что образование или Bildungсделает людей лучше, жестоко опровергнуты нацистским опытом. От одной пятой до четверти офицерского корпуса СС, СД и Смертельной головы были не только выпускники, но и доктора наук из древних немецких университетов. Их последующее поведение в качестве сверхобразованных, элегантно одетых массовых убийц столь же ошеломляюще и непонятно, как и история о величайшем серийном убийце Великобритании, докторе Гарольде Шипмане.
Поделитесь своим мнением, что вы думаете об этом