Начиная с первых дней протестов очевидцы сообщали о применении избыточного насилия для разгона демонстрантов и случайных прохожих, а задержанные после освобождения (в том числе женщины и подростки) сообщали о систематических избиениях в изоляторах и временно переоборудованных местах (в частности, в Слуцком ЛТП).
Первоначально власти отрицали применение массового насилия при задержаниях и в изоляторах. 13 августа пресс-секретарь ГУВД Мингорисполкома Наталья Ганусевич, комментируя аудиозаписи, сделанные ночью возле изолятора в Минске, заявила, что «физическая сила могла применяться только в отношении тех лиц, которые оказывали неповиновение сотрудникам милиции». 13 августа министр внутренних дел Юрий Караев принёс извинения за травмы случайных протестующих, «попавших под раздачу». 14 августа замминистра внутренних дел Александр Барсуков заявил, что «издевательств никаких не было». 16 августа Караев пообещал провести проверку по всем случаям превышения полномочий со стороны милиции, но подчеркнул, что эта проверка начнётся «не сейчас, а когда всё утихнет», а также отказался уходить в отставку. Начальник изолятора на Окрестина отрицал применение насилия к задержанным. По состоянию на 14 сентября не возбуждено ни одного уголовного дела по фактам смертей, связанных с протестами. Сообщалось о создании межведомственной комиссии при Генпрокуратуре по расследованию сообщений о жестоком обращении, но по состоянию на 14 сентября о её деятельности ничего не известно.
Проблемой для пострадавших, которые хотели привлечь виновных в избиениях и пытках к ответственности, стала своевременная фиксация фактов насилия и профессиональное медицинское освидетельствование. Сообщалось об отказе в проведении платной экспертизы и в отказе в даче в РУВД направлений на её проведение при наличии алгоритмов решения этой проблемы. Отмечались случаи, когда в ответ на попытку подачи жалобы о побоях возбуждалось встречное уголовное дело (как правило, по статьям 363 «Сопротивление сотруднику органов внутренних дел или иному лицу, охраняющим общественный порядок» или 364 «Насилие либо угроза применения насилия в отношении сотрудника органов внутренних дел» УК РБ) или новое административное дело. По мнению правозащитника Сергея Устинова, подобные попытки давления на заявителя встречным уголовным делом являются обычной практикой работы силовиков.
Известен случай, когда после избиения в изоляторе на Окрестина 33-летнему Алексею Жуку врачи сделали ряд операций на ноге, наложив 30 швов. По их словам, промедление с обращением за помощью всего на один день привело бы к ампутации ноги. В знак протеста против насилия над людьми отец Жука, тракторист МТЗ, начал ежедневно выходить на акции, рассказывая о случившемся с его сыном.
Другим ярким примером стала 19-летняя Мария Зайцева из Гомеля, которая более месяца находится на лечении. В Минске она получила два проникающих ранения бедра резиновыми пулями, вызвавшими некроз тканей, а также тяжёлое поражение внутренних органов одного уха от взрыва светошумовой гранаты.
1 сентября эксперты ООН заявили, что им известно о 450 случаях пыток и жестокого обращения с задержанными в Белоруссии участниками протестов. Они заявили, что «власти Беларуси должны немедленно прекратить все нарушения прав человека и положить конец этой атмосфере безнаказанности» и призвали государство к расследованию свершившихся фактов жестокого обращения и предотвращать новые.
Свидетельства потерпевших
Журналисты независимых белорусских и зарубежных изданий и правозащитники записали рассказы сотен потерпевших о насилии при задержании, во время перевозки и содержания в изоляторе. Как заявляет Human Rights Watch, она располагает свидетельствами об избиениях в семи РУВД Минска, в одном РОВД в Гомеле и одном в Гродно, а также в изоляторе на Окрестина и в гродненском изоляторе.
При задержании
Один из задержанных рассказал, что трое силовиков пытались запугать его сразу после задержания, засунув в трусы гранату и сказав: «Мы сейчас достаём чеку, тебя взрывает, а мы скажем, что ты подорвался на самодельном взрывном устройстве. А нам за то, что ты погиб, ничего не будет». По меньшей мере одному из задержанных ножом срезали дреды, другому затушили окурок о руку. Силовики без знаков различия, задержавшие 46-летнего мужчину и его друга в микроавтобус, сели им на спину, избивали их, кричали «Вам нужна Гейропа? Сейчас мы вам засунем дубинки в задний проход». Таксисту с флагом ВДВ сотрудники ОМОНа разбили стёкла машины ногами, дубинками и рукояткой пистолета, а затем продолжили бить его на асфальте (его задержание попало на видео), издевались над формой десантника. Избивали также за мелодию «Перемен» Виктора Цоя на телефоне.
11 августа медик из Минска была свидетелем того, как при задержании водителя остановленной машины сотрудник ОМОНа выстрелил в него в упор резиновой пулей. Девушка пробовала помочь ему на месте, но мужчину пришлось госпитализировать и провести операцию по извлечению пули из лёгких.
12 августа в Гомеле был задержан 23-летний Александр, инвалид по слуху, а также имеющий проблемы с сердцем. По версии милиции, он «активно участвовал в несанкционированном митинге, громко выкрикивал лозунги». В тот день Александр сидел на остановке, ждал автобус. Приехал автобус, а рядом с ним остановился автозак. Александр уже садился в автобус, когда ОМОН выхватил его и затолкал в автозак. Он показывал на слуховой аппарат, что не слышит, пытался что-то объяснить, но его били — по ногам, по голове, по спине. Суд Железнодорожного района Гомеля посчитал вину недоказанной и оправдал мужчину.
Насилие в отношении людей продолжилось и после 9—12 августа. Так, 12—13 сентября в Минске уже традиционно прошли акции протеста. Марши снова не обошлись без жёстких задержаний: травмированных прямо из РУВД забирали скорые. Вечером 12 сентября 21-летний студент стоял у станции метро «Площадь Победы». Так совпало, что именно в этом месте ранее завершилась традиционная субботняя протестная акция «Женский марш», в которой мужчина не принимал участия. Мужчина достал телефон для того, чтобы посмотреть, как лучше проехать к друзьям. На мужчине не было никакой символики, флагов, речёвок он не выкрикивал, просто стоял и смотрел в телефон. Буквально через 10—15 секунд к нему подбежали силовики в оливковой форме без опознавательных знаков, схватили его и понесли в микроавтобус без номерных и идентификационных знаков. По дороге к микроавтобусу и уже в микроавтобусе его били ногами и руками, в лицо и по спине. Грозили изнасиловать дубинкой, даже начали стягивать шорты с нижним бельём. В Первомайском РУВД мужчина находился в полуобморочном состоянии, ему вызвали скорую помощь. В больнице у пострадавшего диагностировали серьёзную ЧМТ, перелом носа. Гематомы наблюдаются по всему телу.
При перевозке
«Сказали „руки за голову“ — и начинают месить меня. Бьют везде, бьют-бьют-бьют. Это было очень долго, думаю, примерно час, может больше. С перерывами на то, что меня выводили и пробовали узнать, кто мой „координатор“. Ну и били, били... В основном по ногам и ягодицам. Потом сказали: „Надо его подстричь, он п***р какой-то“. Ну и берут меня за волосы, отрезают волосы. Сказали „жри“. Я говорю: „Мужики, я не хочу жрать“. В итоге я их себе в карман джинсов положил, там и остались. Достают телефон, читают сообщения. Постоянно угрожают изнасилованием. Палку мне тычут между булок, „сча петушком тебя сделаем“».
В автозаках людей продолжили избивать по различным поводам, в том числе из-за наличия татуировок, пирсинга, длинных волос и «нестандартной» внешности. При этом автозаки были переполнены, нередко арестованных укладывали в 2 слоя штабелями. Просьбы арестованных переполненных автозаков об остановках, в том числе в туалет, игнорировалось.
«Некоторые не выдерживали, ходили даже по-большому. И так мы и ехали в хлюпающих испражнениях».
В автозаках одних арестованных заставляли петь белорусский гимн и гимн ОМОНа, других спрашивали «Кто лучший в мире президент?» и «Будете писать заявление на избиение?». Один из задержанных утверждал, что в переполненном автозаке намеренно выключали вентиляцию.
Об изнасиловании дубинкой и избиениях заявил 30-летний программист Алесь. Он был задержан в центре Минска 11 августа. Насилие совершил старший сотрудник ОМОН в милицейской машине. Все это молодой человек подтвердил медицинскими документами, где говорилось о зафиксированных у него гематомах в области мошонки, заднего прохода и левого глаза, а также черепно-мозговой травме и сотрясении мозга. Медицинскую помощь он смог получить только 13 августа.
«[Омоновцы] требовали разблокировать телефон. Я отказался. Позвали старшего. Он стал угрожать — дубинку в задницу засуну. Потом разрезал мне шорты и трусы сзади, крест-накрест, крикнул своим, есть ли у кого презерватив… Я лежал на полу лицом вниз, но видел, как он презерватив натягивает на дубинку… И он засунул мне дубинку в задний проход… Вытащил, опять потребовал пароль. Кулаками и ногами бил: по рёбрам, по лицу, в зубы — два передних зуба покрошились».
Один из задержанных мужчин рассказывал о том, что во время издевательств силовики целенаправленно наступали на его сломанную ногу и пинали его по ней.
В РУВД и изоляторах
Арестованных содержали в РУВД и в «приёмных» изоляторов (в частности, в центре изоляции правонарушителей (ЦИП) в 1-м переулке Окрестина в Минске) в одной позе на много часов, били за каждое движение и за каждый звук. «Зрелище там было просто ужасающее. Голые парни стояли на коленях, руки за спиной, лбом в стену. Стены в крови, на полу кровь», — рассказывала арестованная журналистка, которую некоторое время удерживали с мужчинами в одном нижнем белье. Женщин заставляли раздеваться в присутствии множества мужчин, заставляли снимать прокладки, тщательно досматривали. Одной девушке угрожали отрезать палец, если она не снимет помолвочное кольцо. Людям намеренно разрезали штаны и трусы, фломастерами ставили номера и заставляли откликаться на них. Предположительных активистов отмечали специальными знаками на одежде.
Задержанные в Минске и Могилёве неоднократно сообщали о «коридорах», когда новоприбывших в РУВД или изолятор прогоняли между рядов силовиков, которые били каждого дубинками. В РУВД и изоляторах многих арестованных продолжали сильно избивать, таскать за волосы и за одежду. Сообщалось о том, что пол в РУВД был испачкан кровью и рвотой. В Гомеле арестованных подымали в позу «ласточки» и избивали, пытаясь выбить из них показания и заставить арестованных признать себя координатором протестов. Силовики требовали от людей сообщить, кто заплатил им за выход на акцию. Гродненскому журналисту, которого при задержании били по ногам, в изоляторе сломали обе руки.
Из-за переполненности изоляторов нормы наполняемости камер многократно превышались: в камерах по 5-6 м в длину и ширину от 50 до 100 человек. Переполнены были изоляторы не только в Минске, но и, например, в Могилёве, откуда задержанных вывозили в Горки, Чериков, Шклов. Сообщалось о случае распыления перцового газа в переполненную камеру. Сообщалось об отсутствии достаточного питания (одна буханка хлеба на несколько десятков человек, две — на 102 человека), ограничении потребления воды (если в камере был кран с водой, то она могла быть плохого качества), ограничении посещения туалета (если в камере был унитаз, то у него мог не работать смыв) и отсутствии туалетной бумаги. Три задержанных женщины сообщили, что в их переполненную камеру выплёскивали вёдра с холодной водой. Сообщалось о случаях, когда у инсулинозависимых задержанных (сахарный диабет) вырывали инсулиновые помпы, ломали шприцы с инсулином и отказывали в приёме инсулина.
Некоторые особенно тяжкие случаи освещались отдельно. Так, 16-летнего минчанина доставили из Партизанского РУВД в 3-ю детскую больницу в медикаментозной коме, с многочисленными травмами, включая черепно-мозговую травму, сотрясение, перелом и повреждения роговицы. По его словам после пробуждения, ОМОН бил его электрошокером уже в автозаке и глубоко засунули палку в глотку. Также, по его словам, силовики хотели бросить его в некий «подвал». Задержали его на автобусной станции: он собирался ехать с другом на рыбалку.
Сообщалось, что, помимо физического насилия, на всех задержанных оказывалось сильное психологическое давление. По ночам в различных помещениях продолжали избивать людей, заставляли кричать «Я люблю ОМОН» и петь белорусский гимн, избивая плохо певших, что давило на задержанных в других камерах. Иногда девушки, задержанные вместе с парнями, слышали, как в соседних камерах избивали их парней. Жители домов возле изоляторов и заключённые сообщали о криках и воплях, раздававшихся из камер. В адрес задержанных звучали угрозы получить срок до 8 лет лишения свободы и угрозы изнасилования, в том числе дубинками или уголовниками. Эксперты ООН заявили, что по меньшей мере несколько таких угроз были исполнены. Один из задержанных рассказал о некоем майоре в РУВД, который неоднократно угрожал расстрелом на месте — якобы он имеет прямой приказ для этого.
Неоднократно отмечалось, что сотрудники РУВД в целом избивали задержанных меньше, чем ОМОН. По утверждению одного из арестованных, «они [ОМОН] приезжали, уточняли, почему нас никто не бьёт, и начинали бить».
Также сообщалось, что силовики дополнительно избивали арестованных перед освобождением, заставляя «правильно себя вести со СМИ». 19-летнего могилевчанина Елисея Федина несколько часов жестоко избивали во время задержания, а потом в Управлении внутренних дел. Перед передачей потерпевшего медикам милиционеры сказали, чтобы он никому ничего не говорил обо всём произошедшем. Он пообещал молчать, чтобы его забрали в больницу. Но врачам он сразу рассказал, что его избили. Вечером того же дня к нему в палату пришёл следователь. Он рассказал ему о всех пытках, а также заявил о краже мобильного телефона. В итоге ему вернули его телефон через 20 минут после подачи заявления. Человек, который принёс ему его телефон, угрожал, что его посадят на 3 года за то, что он обещал никому ничего не рассказывать, но всё рассказал. У Елисея диагностировали закрытую черепно-мозговую травму, ссадину грудной клетки и перелом решетчатой кости. Теперь ему нельзя заниматься физической активностью, на левом глазу упало зрение, необходима коррекция. Врачи отметили, что если бы ещё 2 миллиметра пробили, то он бы потерял левый глаз или сразу бы наступила смерть.
25 сентября стала известна история про Карину Малиновскую, которая из-за действий силовиков потеряла ребёнка. Карину задержали 11 августа в Гродно около её дома. С её слов, она сидела в машине и разговаривала по телефону со своей мамой. Силовики приняли её за координатора протестов и силой достали из машины. В РОВД её завели в отдельный кабинет, где было много милиционеров. Потом в кабинет зашёл силовик в штатском и сразу же ударил её по шее, от чего она упала на пол. Девушку заставляли подписать протокол, угрожая, что иначе у неё заберут ребёнка и арестуют её маму, которая уже стояла под РОВД. Говорили, что если она подпишет протокол, то её «просто» отвезут в тюрьму, осудят и отпустят. Во время разговора кто-то неожиданно ударил Карину в живот. В этот момент девушка закричала, что она беременна, но на это никто не отреагировал. Затем её закрыли в камере. Через 3 часа у неё начал сильно болеть живот, потому она в очередной раз попросила вызвать скорую помощь. Но вместо этого ей снова начали угрожать, говорили, что если она на самом деле не беременна, то её отведут в спортзал, в котором особо жестоко избивали задержанных. В итоге девушку осмотрела врач из РОВД и сказала, что не уверена в её беременности. В ответ девушка пригрозила, что если с ней что-то случится, то они будут за это отвечать. После этих слов силовики всё же вызвали скорую помощь. Карину отвезли в больницу, её осмотрел доктор и сказал, что есть киста, поэтому девушке необходима немедленная госпитализация. Слова медика Карина передала женщине-милиционеру, которая её сопровождала. Та ответила, что если Карина останется в больнице, то её прикуют наручниками к кровати, а потом всё равно привезут в тюрьму. И предложила сразу поехать в изолятор и дождаться суда там. Карина согласилась на второй вариант и всю дорогу просила силовиков, чтобы её больше не били. Вот как она вспоминает о событиях в тюрьме:
«В тюрьме я увидела, как избивают мужчин. Меня тоже хотели бить, но кто-то крикнул, что я беременна. Я отворачивала лицо, чтобы не видеть избиений, но один милиционер всё время поворачивал его так, чтобы я видела происходящее. Это напоминало кадры из фильма: гестапо в черном бьёт ни в чём невиновных людей, жёстко, без жалости».
После увиденного Карине стало плохо. Ей снова вызвали скорую помощь и отвезли в больницу. Там врачи зафиксировали разрыв кисты и назначили срочную операцию. По итогу девушка потеряла ребёнка. Карина провела в больнице ещё несколько дней, к ней не приходил никто из милиции. Когда она уже находилось дома, то ей сообщили, что ей необходимо явиться в милицию и подписать протокол и получить штраф за то, что она якобы нецензурно выражалась около своего подъезда, кричала и кидалась на людей, а также торговала петардами. Хотя ничего подобного не было и девушка никогда не торговала петардами. На самом деле, когда её задержали 11 августа, то ей пообещали, что если она соврёт на видеокамеру про торговлю петардами, то у неё не заберут ребёнка. Потом это видео показали на телевидении. В итоге Карина отказалась подписывать протокол. На неё составили другой протокол — «за участие в несанкционированном мероприятии», и привезли прямо домой повестку в суд. Из-за того, что у девушки болел ребёнок и она была на больничном, Карина не явилась на судебное заседание. Несмотря на то, что срок рассмотрения дела об административном правонарушении в отношении Карины закончился, ей всё равно присудили штраф в 10 базовых величин (103 доллара США). Позже на государственных телеканалах вышел сюжет, в котором утверждалось, что девушке сделали аборт по собственной инициативе 20 августа. Данное утверждение подтверждалось «Информационным согласием», на котором отсутствуют подпись, дата и печать. При этом сверху прописью добавлены номер договора и дата договора.
Свидетельства врачей
В первые дни массовых протестов некоторые врачи оказывали первую медицинскую помощь пострадавшим протестующим. Врачи-волонтёры оказывали также первую помощь задержанным, которых выпускали из изоляторов и СИЗО. «Людей там избивали до полусмерти. Есть, конечно, люди, которые легко отделались, а есть люди с увечьями, травмами позвоночника от ударов дубинками в одно и то же место, которые повлекли утрату их дееспособности», — заявила врач-хирург, работавшая с освобождёнными у стен изоляторов. Сообщалось, что сотрудники изолятора на Окрестина препятствовали осмотру избитых заключённых. Также сообщалось о препятствовании вывозу врачами скорой помощи травмированных пациентов и о недопущении штатным врачом "ЦИП" на Окрестина вывозу в больницу пожилого пациента с больным сердцем, которому сломали два пальца. Один из мужчин-медиков, оказывавший экстренную помощь задержанным и подробно рассказавший о жестоких истязаниях в изоляторе на Окрестина, в процессе интервью начинал рыдать от увиденного там.
Врачи скорой помощи рассказали, что в Минске одному потерпевшему из-за поражения светошумовой гранатой была ампутирована часть стопы, другому такая же граната вырвала часть бицепса, также отмечались разрывы сегментов печени. По утверждению врача Минской больницы скорой помощи, у многих пациентов отмечались множественные повреждения мышечной ткани, из-за которых у них может начаться острая почечная недостаточность, которая может оказаться летальной. Врачи говорили и о пациентах с разрывами прямой кишки, доставленных в больницы из изоляторов.
Отмечены случаи, когда силовики стреляли резиновыми и пластиковыми пулями в обездвиженных людей и случаи многократной стрельбы по одному человеку. Так, девушка 19 лет помнит, как её оглушило светошумовой гранатой и ранило её осколками, но попадания резиновых пуль — уже нет; от потери зрения её спасли контактные линзы. В другого потерпевшего было выпущено не менее пяти резиновых пуль, включая одно попадание в область гортани.
Белорусские медики, столкнувшись с небывалым наплывом травмированных пациентов, вышли на стихийные акции протеста. 12 августа министр здравоохранения Владимир Караник посетил один из митингов в Минске, заявив, что их собрание было срежиссировано извне. 17 августа около тысячи человек, включая большое количество врачей, пришли на митинг у здания Министерства здравоохранения, и многие потребовали отставки Караника.
Обращение с иностранцами
17 августа на протестном митинге в Гродно выступил российский турист, которого задержали во время прогулки, и многократно избивали и издевались после задержания. Пострадавший продемонстрировал гематомы по всему телу. В Минске очевидцы сообщали, что гражданку России, требовавшую вызвать посла, избили, угрожая, что она домой не вернётся.
Польского туриста в минском парке задержали со словами «Ну что, пшек ******, майдан нам привёз?». Затем его доставили в Заводской РУВД, сильно били, в том числе по голове, прыгали по спине. В изоляторе на Окрестина его продолжили избивать, происходящее он назвал «бойней». В больнице после освобождения ему диагностировали сильный ушиб грудной клетки.
Россиянин Артём Важенков, правозащитник и координатор «Открытой России», находившийся в изоляторе на Окрестина почти 5 дней и освобождённый по ходатайству российского посольства, был госпитализирован в Боткинскую больницу Москвы после возвращения на родину в связи с резким ухудшением самочувствия.
Российский журналист Никита Телиженко, также освобождённый по ходатайству российского посольства, после возвращения сделал большой репортаж о применении насилия. Его избивали в Московском РУВД Минска: за то, что недостаточно низко нагнулся, его ударили рукой по голове и ногой по лицу. При этом он подчёркивал, что его били меньше других из-за российского паспорта. Затем около 30 человек, включая журналиста, посадили в двухместную камеру, где люди теряли сознание из-за жары и нехватки кислорода. В жодинской тюрьме журналиста больше не били.
Российский журналист Максим Солопов также был сильно избит сначала при задержании, а затем в "ЦИП" на Окрестина. Врачи скорой помощи утверждали впоследствии, что к Солопову дважды вызывали медиков, но силовики не позволяли забрать его в больницу.
Латвийские СМИ сообщили о задержании в Минске 10 августа двух граждан Латвии, находившихся в Белоруссии по делам своего бизнеса; задержанные подвергались насилию и издевательствам, министерство иностранных дел Латвии вручило по этому поводу ноту белорусскому послу.
Израильского туриста избивали 3 суток после ареста, отпуская антисемитские комментарии.