Он и столяр, и плотник, и жестянщик, и кузнец. Бондарь - такая редкая и нужная в Крыму профессия. Эти ремесленники важны для процесса создания вина, не меньше, чем аграрии и виноделы. В наши дни эту специальность не найдешь ни в одном учебном заведении. Как и многие века назад, освоить ремесло можно только на производстве, после обучения у опытного бондаря. Один из них - начальник бондарного цеха «Массандры» Иван Романченко.
«Наша бондарная мастерская работает по тем принципам, которые закладывались на предприятии еще в XIX веке. Мы - фактически приемники той технологии, которая использовалась во времена строительства завода. Частично, конечно, мы заменили ручной инструмент на электрический, но многие операции мы выполняем также, как это делали раньше».
Десятки тысяч бочек самого разного объема: от 250 до 20000 литров. За каждой из них бондари «Массандры» ухаживают заботливо и бережно. Иначе, как бы на предприятии сохранился бут 1896 года производства, еще с царской печатью? В казалось бы незамысловатой таре важно все, начиная от качества древесины. Бочки для «Массандры» изготавливаются из сырья высочайшего класса - кавказского скального дуба.
«Еще с давних времен для изготовления бочки привлекались мастера только высшего класса, которые буквально «понимали» древесину: какой плотности древесину выбрать, в какое время ее пилить, как правильно высушивать… Ведь все это влияет на продолжительность службы бочки».
В современных условиях изготовление одной бочки занимает в среднем трое суток.
Чтобы сформировать бочку, ее обжигают на специальном мангале, поливая водой. Под действием огня древесина меняет структуру, содержащийся в ней сахар карамелизируется, высвобождаются некоторые ароматические компоненты, которые затем проявятся в вине теми самыми оттенками ванили, кофе, тостов, специй. Именно этот процесс влияет на аромат вина.
Зачастую, бондарь - ремесло переходящее от отца к сыну.
«Это редкая профессия. У меня в цехе работает пять человек. Моему самому молодому сотруднику - 30 лет. Сейчас в нашей профессии небольшой кадровый голод. У меня отец свой последний предпенсионный возраст также отработал в бондарном цеху, я пошел по его стопам. Сейчас бондарных школ нигде нет, и все, что мы смогли перенять от тех, кто до нас работал, мы бережно храним, ради сохранения своего дела».