Давид Дюфрень – автор шокирующего документального фильма «Страна, которая хорошо себя ведёт». Фильм основан на видео, снятых на смартфоны и посвящён теме свободы слова и полицейского насилия. Основываясь на видео, снятых на смартфоны и выложенных в соцсетях, журналист Давид Дюфрень призывает граждан и все стороны конфликта обсудить легитимность применения насилия государством. 30 сентября в кинотеатрах Франции начался показ документального фильма «Страна, которая хорошо себя ведёт».
В какой мере ваш фильм уделяет внимание важности слова?
В начале фильма мы показали фрагмент выступления Макрона со словами: «Не называйте действия полицейских насилием или репрессиями – такого не происходит в правовом государстве». Фильм родился именно в тот момент. Неосознанно или осознанно, но первое лицо государства говорит не только о том, чтобы такие кадры не показывали, но и о том, что об одних темах можно говорить, а о других – нет. Нужно противостоять полицейскому насилию. Я по-настоящему верю в силу диалога, а, следовательно, и в силу слова.
Почему вы решили освещать различные точки зрения?
Своими знаниями я также обязан работе других людей. Фильм в первую очередь отдаёт дань уважения тем, кто снимает видео. В конце 1980-х годов мной заинтересовалась полиция. Я делал любительские журнальчики, но спецслужбы думали, что они были прикрытием для ячейки анархистов. С тех пор я интересуюсь полицией. С хештегом #AlloPlaceBeauvau в Твиттере количество моих подписчиков выросло. Это был способ привлечь внимание публики, чтобы начать дискуссию. Моя книга «Последнее предупреждение» – это моё личное видение полицейского насилия. «Страна, которая хорошо себя ведёт» – это в известной мере третий (и последний) этаж. Фильм даёт возможность высказаться самым разным людям, которые представляют почти все слои общества. Речь идёт о пожилых и очень молодых людях, живущих как в неблагополучных пригородах, так и в престижных кварталах, о полицейских и адвокатах, социологах и историках, арабах и белых... Кого только нет в фильме, и всё потому, что моя идея как раз и заключалась в том, чтобы провести коллективный анализ.
Как сделать фильм на основе видео, снятых на камеру телефона?
Это было придумано ещё до меня. Я имею в виду Брайана де Пальма и его фильм «Без цензуры» («Redacted») 2008 года. Он хорошо понял, что с появлением YouTube война будет выглядеть по-другому хотя бы потому, что американские солдаты могли снимать друг друга и снимать войну в Ираке. Этот фильм произвёл на меня сильное впечатление. Я хочу сделать то же самое. В сущности, видео, снятые любителями или полупрофессионалами, могут иметь огромную документальную и историческую ценность.
Интересным кино может быть только тогда, когда оно соответствует своей эпохе. Ну а сегодня эпоха – это в том числе и телефон в руках. Когда по телевидению показывают кадры из социальных сетей, то они подаются в тенденциозном свете и искажённом виде, слева и справа размывается фон. На самом деле, нужно принять эти кадры. Вертикальный план может выглядеть замечательно и на большом экране. А если фон слева и справа будет чёрным, то в изображении будет больше смысла.
В какой мере ваш фильм представляет собой альтернативу культуре «хайпа»?
В некотором смысле фильм занимает позицию, противоположную каналу в Твиттере #AlloPlaceBeauvau, которая заключается исключительно в фактической подаче материала и его описании. К сожалению, в социальных сетях дискуссия очень быстро скатывается в перебранку.
В одном из эпизодов можно увидеть поразительный обмен репликами между журналистом Тахой Буафом и состоящим в профсоюзе полицейским Бенуа Барре. Этот обмен убедительно свидетельствует о желании диалога…
К конструктивному диалогу готовы все заинтересованные стороны. В то же время каждая сторона очень конкретно излагает только собственную точку зрения. Один последовательно защищает своих коллег, независимо от того, что они делают. Другой разоблачает произвол полицейских. Нужно быть терпимее друг к другу. И это возможно. Они могут общаться между собой, объяснять логику своих поступков и свои взгляды. Мне кажется, что после просмотра фильма у зрителей появляется аргументационная база.
Как вы нашли очевидцев для вашего фильма?
Некоторых очевидцев я встретил во время манифестаций «жёлтых жилетов», других знаю лично. Например, я очень давно знаком с генералом Кавалье. Я познакомился с ним в то время, когда был молодым журналистом в газете Libération, а он - молодым капитаном жандармерии на Корсике во время громкого дела о намеренном поджоге жандармами пляжного ресторана «У Франсиса». Жандармы получили от префектуры распоряжение поджечь более или менее законно работающий ресторан. Жандармерия повиновалась. За исключением одного парня – капитана Кавалье. Я посвятил ему в Libération статью под названием «Капитан, который сказал “нет”». С тех пор мы не встречались. Когда я позвонил ему двадцать пять лет спустя, разумеется, я уже знал, что он возглавлял центр подготовки мобильной жандармерии в Сент- Астье, департамент Дордонь. Кому как не ему быть экспертом-свидетелем… Он вспомнил меня и сразу же сказал: «Я долгое время хранил вырезку с вашей статьёй».
Я знаком с Патрисом Рибейро из полицейского профсоюза «Синергия» уже пятнадцать лет… У меня с ним далеко не самые лучшие отношения. Но на момент съёмки фильма всё было хорошо. Ну а потом представители его профсоюза начали в довольно грубой форме общаться со мной в Твиттере. Впрочем, ничего нового. К сказанному следует добавить, что вопрос о профсоюзах полиции, которые сегодня становятся политической силой, как ни странно, вызывает общественный интерес. Когда один полицейский профсоюз требует, чтобы парижскому региону отказали в государственной помощи из-за фильма, в то время как другие профсоюзы призывают к бойкоту Омара Си потому что тот плохо отзывался о полиции, то это не профсоюзное движение, а с его видимость. Полицейские профсоюзы хотят иметь право решать, какие фильмы могут финансироваться государством или показываться в кинотеатрах. Всем известно, чем это заканчивается.
Почему фильм начинается с цитаты Макса Вебера «Государство претендует на монополию легитимного насилия»?
Силы правопорядка всё чаще и чаще приводили эту цитату в качестве ответа, когда им задавали вопросы о полицейском насилии. Но её значение было искажено. В июле министр внутренних дел заявил без всяких обиняков: «Право на насилие принадлежит полиции». Он сокращает и искажает высказывание Макса Вебера, придавая ему противоположный смысл. Оно позволяет переиначивать понятия. Что такое государство? Что такое монополия? Что такое легитимное насилие? Здесь ключевое слово «претендует». Всем известно значение слова «претендовать»: вести переговоры и сражаться, так как ничего не даётся и даже не приобретается без борьбы. Эта короткая цитата на протяжении всего фильма служит интеллектуальным лейтмотивом.
Хотя Каннский кинофестиваль так и не состоялся, но насколько важна для вас поддержка «Двухнедельника режиссёров»?
Это необыкновенное достижение для тех людей, которые снимали видео на свои смартфоны. «Двухнедельник режиссёров», независимая секция Каннского кинофестиваля, появившаяся после событий мая 1968 года, тем самым признаёт, что можно снимать фильмы на основе этих видео. Это признание новшества и активной гражданской позиции. Ну а мне остаётся только добавить, что очень приятно осознавать, что фильм не оставляет равнодушными к происходящему и привлекает своей формой. Об этом мечтает каждый режиссёр.