Дойдя уже почти до дома, дед всполошился-"Чтой то я совсем как из ума выбитый", и жестом фокусника добыл 3 рубля. Настоящих, бумажных 3 рубля. Маша встала как вкопанная и рот отрыла, смотрит на деда не дыша, думает" Счас моргну и всё-нет рублей". А вот и нет, не исчезли денюшки то! "Господи, Боженька, спасибо тебе", горячей радостью разливалась в Машиной душе благодарность Богу. "Деда, деда, откуда?" звенел её взволнованный голосок. Дед, правда, не ответил ничего. "А пойдём ко, егоза, до бакалеи, мыло прикупим, печку натопим, да помоем мамку твою, да и тебя." "Дед, а я позавчерась на речке была", мыться в печке Маша не любила, уж больно много возни. Но дед резко свернул в сторону бакалейной лавки, уже не слушая внучку. В голове у старого билась всего одна мысль" Что ж делать? Что?". Ну никак не ожидал он от своей единородной, им же воспитанной, дочки такого-чего- непотребства, или ещё покрепче выразиться? Ноги сами принесли его до лавки, Маша теребила за руку-"Дед, ну деда же!". Очнувшись от нерадостных дум, Адриян цепким взором пробежался по товарам. "Однако, Машке пряник купить? Видно будет". Прикинув умом цены и необходимые покупки, стал набирать было, да остановился. Холодный пот прошиб, "А где ж шарманка? Ах ты, Господи, вот ведь как из ума то вышиб, окаянный". "Машка, дуй домой, на вот ка пока, донесёшь, немного тут". Сунул в руки ей два пакетика и мыло, и пошёл обратно к кабачку. Маша чуть ли не бегом- домой. С разбегу залетев -"Мамка, мама, а смотри ка чё тут у меня!", подбежав к топчану, где лежала её мама, стала хвалиться и рассказывать всё, что случилось с ними сегодня. Мать слушала её, тихонько улыбалась, сквозь уже ставшей привычною, боль и вдруг, когда Маша стала говорить про мужчину с удивительными глазами, приподнялась с топчана, побледнела, хотя и так уже, как говорится, кровинки в лице нет, опустилась со стоном. Маша сразу отреагировала-" Что, болит, сильно, да? Мам, та потерпи, счас деда придёт, у него и денюшки есть, он прикупит тебе порошки, тебе легче станет!" Но мать уже не слушала Машу. погрузившись в дела давно минувших дней. Воспоминания так резко нахлынули на неё, что дышать стало трудно. Ведь это была её тайна, тщательно хранимая ею несколько лет. И вот, чуяла она, всё, всё отрылось! Всё сложилось для неё- и мужчина с удивительными глазами, и откуда деньги вдруг завелись у отца, и предстоящий разговор с отцом, тяжёлый и неприятный. Хорошо, хоть Степана дома нет, но тут же ворохнулась злая мысль, а хоть бы и совсем не пришёл! и тут же" Господи, грех ведь это, Господи, прости меня грешную рабу твою!" И стала готовится к встрече с отцом. "Как в глаза то посмотрю, чем оправдаюсь?"